Преподавание географии и природоведения Эрец Исраэль в диаспоре затруднено удаленностью от страны Израиля. Как в подобных условиях сделать актуальным изучение растительного мира Эрец Исраэль, как связать изучение растений с еврейской историей и традицией?

В статье Татьяны Шиммель (Вышенской) история, традиция и природоведение Эрец Исраэль сведены воедино. Это позволяет использовать статью не только для обогащения курсов географии и традиции, но и на уроках ботаники. Последнее, пожалуй, особенно важно: ведь насыщение общеобразовательных предметов реалиями еврейской культуры, на наш взгляд, является одной из главных задач еврейского образования во всем мире.

Автор  — кандидат биологических наук, сотрудник Ботанического института РАН.

Татьяна Шиммель (С.-Петербург)

РАСТЕНИЯ В ЕВРЕЙСКОМ КАЛЕНДАРЕ

Связь истории и традиции
народа Израиля с растительным
миром Эрец Исраэль

Наряду с природным циклом земли Израиля, еврейский календарь отражает главные события в судьбе народа Израиля. Календарь  — это способ овладения временем, личным и коллективным. Время в еврейском календаре исторично, а природа образует обособленное прострaнство  — Эрец Исраэль. Одной из наиболее ярких примет этого пространства служит его растительный мир.

ОСОБЕННОСТИ ЕВРЕЙСКОГО КАЛЕНДАРЯ

Согласование лунного и солнечного календарей

В первой главе книги Берешит рассказывается о сотворении светил:

(14) И сказал Всесильный: «Да будут светила в пространстве неба для отделения дня от ночи, да будут они знамениями и для времени, и для дней и годов». [...] (16) И создал Всесильный два светила великих... и звезды. (17) И поместил их Всесильный в пространстве небес, чтобы... (18) владеть днем и ночью. (19) И был вечер, и было утро: день четвертый.

Два великих светила служат знамениями для времени. Как же соотносятся лунный и солнечный год в еврейском календаре? Месяцы в нем связаны с фазами луны, и в то же время cохраняются времена года, природные сезоны солнечного календаря. Так, предписание Торы о праздновании Песаха исполняется «в том месяце, когда ячмень колосится» (Шмот, 23:15).

Согласование лунного года, продолжительность которого 354 дня, и солнечного осуществляется за счет високосного года, включающего дополнительный, тринадцатый месяц. В календаре принят девятнадцатилетний цикл, в котором семь високосных лет.

Еврейский календарь следит за тем, чтобы в следующий за Адаром месяц Нисан начиналась жатва ячменя и всегда можно было собрать сноп нового урожая. Это достигается удвоением Адара в високосный год. Тем самым согласуется и примиряется власть над временем обоих «великих светил»  — солнца и луны.

Календарь  — паспорт Земли Израиля

Особенностью еврейского календаря является его тесная связь с природными ритмами Земли Израиля. В основе календарных дат, как будет показано ниже, лежит сельскохозяйственное расписание земли  — сроки созревания и сбора урожая различных растительных культур. Эти сроки, как и выбор самих культурных растений, зависят от географии и климата страны.

Географическая особенность Эрец Исраэль состоит в том, что она представляет собой не низинную страну, какой был Египет  — Мицраим, а страну «гор и долин» (Дварим, 11:10—11):

(10) Ибо страна, в которую вступаешь ты, чтобы овладеть ею, не как страна Египетская она, из которой вы вышли, где посев... поил ты с помощью ног твоих, как огород. (11) Страна, в которую вы переходите, [...] страна гор и долин, от дождя небесного пьет она воду...

Последнее обстоятельство оказывается очень важным, так как дает почувствовать живущим на этой земле их зависимость от воли небес (Дварим, 11:13—14):

(13) Если послушаетесь заповедей моих, [...] (14) то дам дождь стране вашей в срок, дождь ранний и дождь поздний (то есть от начала и до конца зимы. — Т. Ш. ), и соберешь ты хлеб твой, и вино твое, и оливковое масло твое.

Таким образом, урожай или неурожай жизненно важных растений становится формой диалога со Всевышним, и этот диалог включается в календарь.

Наиболее значимыми среди культурных растений оказываются знаменитые «семь видов» (Дварим, 8:8):

Всесильный твой ведет тебя в страну хорошую, [...] в страну

1. пшеницы

2. и ячменя,

3. виноградных лоз,

4. и смоковниц,

5. и гранатовых деревьев,

6. в страну масличных деревьев

7. и меда (мед здесь  — продукт плодов финиковой пальмы) .

Семь видов с добиблейских времен возделывались в земле Израиля. Они были важнейшими экономическими культурами, обеспечивавшими ее жителям запасы продовольствия на длительные сроки. Особая зависимость жизненно важных растительных культур от климата Эрец Исраэль нашла свое отражение в сезонах еврейского календаря, благодаря которому еврей, в какой бы части света он ни жил, знает, когда необходимо молить о дожде, когда  — о росе, в какое время созревает первый ячмень и когда собирают последние плоды в Эрец Исраэль.

Названия месяцев и сезонов

«Природность» еврейского календаря проявляется в названиях месяцев и сезонов. Помимо порядковых номеров, которые в Танахе служат названиями месяцев, и их вавилонских наименований (от Тишри до Элула), в Библии сохранилось четыре исконно еврейских названия месяцев. Этимологии, связанные с миром растений, имеют среди них три: Авив (Нисан), Зив (Ияр) и Бул (Хешван).

«Авив» означает стадию созревания хлебных злаков (пшеницы, ячменя), когда наливается зерно. Эта стадия наступает после затвердения стебля и превращения его в соломину. Повреждение затвердевших стеблей необратимо, оно приводит к гибели урожая. Так, град в одной из десяти Казней египетских (см.: Шмот, 9:31—32) побил ячмень, «потому что ячмень уже колосился (был в авиве)... А пшеница и полба не были побиты, потому что они созревают позже». Следующий за Авивом месяц Зив означает «сияние» и интерпретируется в обоих Талмудах как сияющая аура природы, которую создает цветение растений и деревьев. Название «Бул» Раши возводит к слову «увядать».

Времена года классифицируются по-разному, причем их совсем не обязательно четыре. Например, в году можно выделить всего два сезона: засушливый летний сезон от Песаха до Суккот и зимний сезон дождей от Суккот до Песаха. Детализация сезонов связана с сельскохозяйственным расписанием года. Иногда сезоны настолько коротки, что укладываются в один месяц и отождествляются с ним. Об этом свидетельствует, например, высеченный еврейским письмом каменный календарь начала эпохи Царей, найденный при раскопках. Месяцы в нем называются по типам сельскохозяйственных работ, например: месяц сбора урожая (Тишрей), месяц сева (Хешван), месяц позднего сева (Кислев), месяц уборки льна (Нисан), жатвы ячменя (Ияр), жатвы пшеницы (Сиван), сбора винограда (Таммуз), месяц летних плодов (Ав). Можно привести немало названий сельскохозяйственных сезонов, встречающихся в Торе: период счета Омера, «дни жатвы пшеницы», «время собирания винограда», «время собирания плодов земли».

ЕВРЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ

Проследим на примере праздников, как историческая память народа связана с земледельческим годичным циклом; как связаны духовные и природные реалии календаря; как драматические периоды, когда решается судьба урожая или, напротив, исполненная умиротворения пора сбора плодов отражаются в религиозной традиции. Коснемся также праздничных заповедей, молитв и ритуалов, в которых культурные и дикие растения Земли Израиля играют буквальную, аллегорическую, символическую или мистическую роли.

Шалош регалим

О трех праздниках паломничеств, Шалош регалим, сказано в книге Шмот, 23:14—17:

(14) Три раза в году справляй (шалош регалим) праздники, посвященные Мне. (15) Праздник опресноков соблюдай: семь дней ешь опресноки... в том месяце, когда ячмень колосится. Ибо тогда вышел ты из Египта; и пусть не являются пред лицо мое с пустыми руками. (16) И соблюдай праздник жатвы первых плодов труда твоего, сбора того, что посеял ты в поле, и праздник сбора урожая в конце года, когда уберешь с поля выращенное трудами твоими. (17) Три раза в году да предстанет каждый мужчина из вас перед лицом Владыки вселенной, Бога.

Последовательность трех основных событий еврейского календаря, праздников паломничеств (Шалош регалим): Песах, Шавуот и Суккот, символизирует три этапа исторического пути еврейского народа и одновременно путь духовного восхождения:

• Исход из египетского рабства;

• странствие по пустыне и получение на горе Синай Закона свободных людей  — Торы;

• обретение Обетованной Земли, ее заселение и память о событиях Исхода и о жизни в пустыне.

Заповедуя эти праздники, Тора приурочивает их к различным срокам созревания урожая.

Песах приходится на 15—22 Нисана. О нем сказано: «соблюдай месяц колосьев (авив) и совершай песах (жертвоприношение) Богу» (Дварим 16:1).

На основании слов Торы Песах называют также «праздником весны» (хаг а-авив), «праздником мацы», «временем нашей свободы». Месяц Авив  — первый месяц еврейского каледаря; освобождение из рабства  — начало еврейской истории. Исход из Египта традиционно связывается с весенней активностью природы. Действительно, начиная с Песаха можно судить о видах на урожай фруктов: распускаются цветы масличных деревьев, виноградной лозы, граната и финиковой пальмы, начинают развиваться плоды инжира. Пять из «семи видов» растений, произрастающих в Эрец Исраэль, — это плоды. О поре цветения повествует Песнь Песней, 2:11—14:

(11) Ибо вот зима прошла, дождь миновал, удалился. (12) Почки видны уже в стране, время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей. (13) На смоковнице появилась завязь плодов, и виноградные лозы, расцветая, издают благоухание.

В сельском хозяйстве Авив  — время, когда наливаются спелостью колосья злаков. Как уже говорилось, еврейский календарь устроен таким образом, чтобы к Песаху всегда можно было начать жатву ячменя ради выполнения заповеди (Ваикра, 23:10—14):

(10) ...когда придете в страну, которую я даю вам, и будете жать жатву, то приносите сноп (омер) из начала жатвы вашей священнику (коэну). (11) И вознесет он омер пред Богом вам в благоволение; во второй день празднования вознесет его священник... (14) Ни хлеба, ни сушеных зерен, ни свежих колосьев не ешьте до того самого дня, пока не принесете этой жертвы Всесильному вашему; это вечное установление для всех поколений ваших, во всех местах поселения вашего.

Неприхотливый ячмень дает зерно, уступающее пшеничному качеством. Но зато ячмень поспевает значительно раньше пшеницы. В этом причина того, почему ячмень был избран для принесения жертвы омера. Климатические условия Эрец Исраэль разнообразны. В разных местах страны ячмень созревал в разные сроки. Вместе с тем заповедь требует начать жатву этого злака именно во второй день Песаха, не раньше и не позже. Ради исполнения заповеди приходилось принимать особые меры. Так, в прохладном климате Иудейских гор близ Иерусалима ячмень специально высаживали на южных склонах: «Сказал раби Иоси: собирают омер только на южных склонах, где солнце встает и садится» (Мнахот, 85а). Лишь для Иерихона с его жарким климатом, в котором ячмень созревает за три-четыре недели до Песаха, мудрецы сделали исключение. Жителям Иерихона не запрещали досрочно приносить омер (Сифра, Экев, 39).

Трудности, связанные с выполнением заповеди омера, придавали дополнительную торжественность церемонии жатвы (вспомним, что в это время паломники со всей страны собирались в Иерусалиме). Вот как рассказывается об этом в мишнаитском трактате Мнахот, 10:2,3:

Как происходила жатва омера? Накануне Песаха бет-дин высылал людей, чтобы связали хлеб на корню в пучки. Это делалось для облегчения жнитва. Со всех окрестных городов собирались на то место, дабы жнитво совершалось торжественно. Лишь только заходило солнце, жнец спрашивал троекратно: «Зашло ли солнце?». Ему отвечали: «Да»... В субботу он троекратно спрашивал: «Сегодня суббота?» Ему троекратно отвечали: «Да». — «Можно ли жать?»  — «Можно».

Из того факта, что жатва омера не отменялась даже в субботу, видно, насколько важной была эта заповедь. Приношение омера служило реальным воплощением результатов Исхода: при выполнении этой заповеди «единый народ приносил от одного урожая в один день в единственный Храм жертвоприношение единому Богу  — в одном городе, Иерусалиме»¹.

Другой аспект связи Песаха с миром растений нашел отражение в пасхальном Седере. Растения и кушанья, участвующие в церемонии Седера, обладают глубоким символическим и аллегорическим значением. Маца, марор, харосет и прочие помогают каждому слушателю пасхального повествования, Агады, заново пережить события Исхода и ощутить себя так, как если бы он сам в эту ночь вышел из Египта.

Маца  — «хлеб бедности» наших отцов, конечно, наиболее значимый элемент воспоминания об Исходе. Не успевшее взойти тесто, из которого выпекается «хлеб бедности», свидетельствует о том, что исход совершался без промедления. Все семь дней праздника продолжается символическое очищение от квасного. Так в потоке времени выделяется особый период  — пора Исхода, когда все происходит здесь и сейчас, и ничего нельзя заготовить впрок (заквасить).

Марор  — горькая зелень, напоминающая о горечи рабства. Переносный смысл этого понятия происходит от буквального  — природного вкуса многих трав. Это один из примеров соответствия человеческих переживаний феноменам природы.

Харосет  — «глина» египетских кирпичей. Это сладкая «глина» из яблок, вина и орехов. Ведь и рабство  — это не только горечь, но и сладость. Сладость беззаботности, безответственности, защищенности. Но когда рабство осознано, золотая клетка лишь усугубляет горечь неволи.

Песах служит границей двух главных сельскохозяйственных сезонов Эрец Исраэль  — дождливой зимы и лета, поры росы. Поэтому в первый день Песаха произносится молитва об обильной росе: «Росу даруй для земли Твоей... Даруй нам обилие хлеба и винограда... Росе повели, чтобы дала год благодатный, изобилующий плодами земли... Воспоем благозвучно и воскликнем: О, роса!» (из «Молитвы о росе»).

Отсчет омера. Шавуот. Второму празднику из цикла Шалош регалим предшествует знаменательный период отсчета омера (Дварим, 16:9—10):

(9) Семь недель отсчитай себе со времени, когда заносят серп на колосья, начинай считать семь недель. (10) И совершай праздник Шавуот Богу, Всесильному твоему...

Этот период  — своеобразные «дни трепета» для земледельца, продолжающиеся примерно с начала апреля до середины июня. В это время решается судьба урожая пшеницы и плодов. Завершается период цветения деревьев и завязываются первые плоды; вслед за ячменем в стадию созревания вступает пшеница. Однако именно в этот сезон погоду отличает неустойчивость: палящие южные ветра чередуются с холодными северными и западными, нередко приносящими дождь. Важно, чтобы каждый ветер дул в свои сроки: «Северный ветер благоприятен пшенице, когда она достигла трети своего созревания, и опасен для маслин в цвету. Южный ветер вредит пшенице, достигшей трети своего созревания, и благоприятен оливам в цвету» (Трактат Бава Батра, 47а). Северный ветер с дождем мог сбивать цветы и препятствовать опылению и других плодовых деревьев из числа «семи видов».

Время отсчета омера  — критическое в природном отношении. В духовном плане это также чрезвычайно ответственный период: от Песаха до Шавуота, от освобождения из неволи до обретения духовной свободы, от Исхода из Египта до дарования Торы. Подготовка к получению Торы требует от человека духовных усилий. Традиционно каждый еврей ведет отсчет омера сам, сосредотачиваясь каждый день на новых качествах, требующих исправления, — согласно разработанной в Каббале доктрине «тикун мидот»  — «исправление человеческих качеств».

По завершении отсчета омера наступает Шавуот. «Исправление качеств» в дни омера завершается «исправлением мира» в ночь Шавуот (Тикун лель Шавуот). В ночь Шавуот принято не спать, читая специально отобранные тексты из Торы и молитвы. В сущности, Шавуот (что буквально значит «недели»)  — это завершение сорокадевятидневного периода отсчета омера, поэтому праздник также называли Пятидесятницей. Шавуот отмечают шестого Сивана. В Торе Шавуот имеет несколько названий:

• Хаг а-кацир  — праздник жатвы, окончания сбора урожая (Шмот, 23:16, см. выше);

• Хаг а-биккурим  — праздник приношения первых плодов (Бамидбар, 28:26): «А в день первинок (йом а-биккурим), когда приносите новый хлебный дар Богу в седмицы (шавуот) ваши, священное собрание (ацерет) пусть будет у вас...»;

• Праздник «седмиц», т. е. недель, — собственно Шавуот;

• Ацерет, что обычно переводят как «собрание», но можно перевести и как «закрытие», «завершение». Ацерет  — заключительный аккорд освобождения из рабства, финал события, начавшегося в Песах, и в каком-то смысле  — окончание Песаха, как называли этот праздник мудрецы Талмуда. Однако главное значение этого дня заключено в даровании Торы. В Пятикнижии прямо не говорится, что Тора была дана в этот день. Однако устное предание, сохраненное мудрецами, связало праздник урожая с датой Дарования Торы, то есть природное событие с духовным, в полном соответствии с духом библейской традиции.

С праздника Шавуот начинается новый сезон земледельческого цикла. Тревожное время омера отошло в прошлое. Начиная с праздника Шавуот и до Суккот включительно заповедано: «и радуйся» (см. ниже: Дварим, 26:11). Для радости есть основания: к Шавуоту заканчивается жатва ячменя и начинается жатва пшеницы. С этого дня, после принесения в Храм жертвы от нового урожая пшеницы и начатков («первинок») урожая плодов, они становятся разрешенными в пищу.

Остановимся несколько подробнее на заповеди «первинок»  — «биккурим». В эпоху Храма эта заповедь была одной из важнейших. В мишнаитском трактате Биккурим рассказывается о том, как отбирались начатки плодов: «Человек должен пойти на свое поле и отметить (обвязать) мочалою, лишь только увидит созревшую фигу, кисть виноградную, гранат, и при этом сказать: ”Вот, это первинки“».

Первинки, согласно мудрецам, приносились только из «семи видов», то есть из избранных культур Земли Израиля. Их отбирали из первых, вобравших самые лучшие соки плодов. Срок принесения биккурим ограничивался периодом от Шавуота до Суккот, то есть временем созревания даров земли, временем радости земледельца. Исключительное символическое значение приношения первинок отражено во фрагменте Торы, называемом «микра биккурим» (см. ниже). Принося в Храм начатки своего урожая, земледелец провозглашал над плодами всю историю своего народа. Он свидетельствовал, как непосредственный участник этой истории, что земля, произрастившая плоды, дана ему Всевышним (Дварим, 26:1—11):

(1) И будет, когда придешь ты в страну, которую Бог, Всесильный твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, (2) то возьми начатки всех плодов земли, которые получишь ты в стране твоей, ...и положи в корзину, и пойди на место, которое изберет Бог... (3) и приди к священнику (коэну)... (4) И возьмет священник корзину из рук твоих, и поставит ее перед жертвенником Бога, Всесильного твоего. (5) А ты возгласи...: «Арамейцем-скитальцем был отец мой, и сошел он в Египет, и жил там с немногими людьми, и стал там народом великим, сильным и многочисленным. (6) И плохо обращались с нами египтяне... (7) И возопили мы к Богу, Всесильному отцов наших... (8) И вывел нас Бог из Египта рукою сильною, и мышцею простертой, и страхом великим, и знамениями, и чудесами. (9) И привел Он нас на это место, и дал нам страну эту, страну текущую молоком и медом. (10) А теперь вот принес я начатки плодов земли, которую дал Ты мне, Господь!» И поставь это перед Богом..., и поклонись перед Богом, Всесильным твоим. (11) И радуйся всему добру, которое дал Бог, Всесильный твой, тебе и дому твоему...

Таким образом Шавуот  — это этап в судьбе урожая, венчающий усилия земледельца. Помимо физических усилий, требовалось приложить и немало нравственных, чтобы снискать благословение свыше и избежать бедствий, способных погубить урожай. Такое же сочетание физических и нравственных усилий: освобождение из физического и духовного рабства в Египте, — предшествовало получению Торы на горе Синай.

И потому земледельческий итог праздника Шавуот  — получение урожая  — соответствует духовному смыслу этого праздника  — обретению Торы. В основе этого параллелизма лежит глубочайшее осознание единства мира, понимание общего источника законов природы и нравственных императивов. В таком мире в награду за праведность не только идет дождь, но и открывается истина.

Осенние праздники. Суккот. Из осенних праздников теснее всего связан с миром растений праздник Суккот, отмечаемый с 15 по 21 Тишри. Он наполнен удивительными заповедями, имеющими множество толкований (Ваикра, 23:39—43):

(39) ...в пятнадцатый день седьмого месяца, когда собираете вы плоды земли, празднуйте праздник Бога семь дней: в первый день покой и в восьмой день покой. (40) И возьмите себе в первый день плод дерева великолепного, и ветви пальмовые, и отростки дерева густолиственного, и ив речных, и радуйтесь перед Богом, Всесильным вашим, семь дней. [...] (42) В шалашах живите семь дней; каждый житель страны в Израиле должен жить в шалаше, (43) дабы знали поколения ваши, что в шалашах поселил Я сынов Израиля, когда вывел их из страны Египетской.

Итак, Суккот  — это праздник кущей, или шалашей (на иврите  — «суккот»). Другие названия праздника  — «праздник последней жатвы» (хаг а-асиф  — см. выше: Шмот, 23:16), «время радости нашей» и, наконец, просто «праздник» (а-хаг). Последнее название свидетельствует о том, что в древности этому празднику принадлежало самое почетное место в календаре земледельца.

Как памятная историческая дата, Суккот знаменует Исход Израиля из Египта и странствование по пустыне (см. выше: Ваикра, 23:43), когда народ зависел только от Всевышнего и жил по Его закону. Символично, что праздник приходится на пору, когда в основном завершен сбор урожая. Кончается лето, ночью веет прохладой. Казалось бы, теперь уверенный в своем завтрашнем дне земледелец может отдохнуть от трудов праведных в тепле домашнего очага. Но нет. Человек покидает свое надежное пристанище, дом, и поселяется в непрочном временном жилище (сукке), открытом всем ветрам и опасностям. Тем самым земледелец как бы возвращается к кочевому существованию своих предков, скитавшихся по пустыне и питавшихся манной. В ненадежном шалаше ему необходима защита и покровительство Бога, и он опять всецело зависит и уповает лишь на Него.

Рассмотрим природные аспекты праздника. Как уже говорилось, для земледельца Суккот, выпадающий на начало  — середину октября, является «временем радости», когда урожай большинства культур, включая хлеб, уже снят. Несобранной остается только большая часть урожая маслин. Можно представить себе, как в домах смоквы и изюм переносятся с крыш, где они сушились под солнцем, как собираются первые маслины, кисти зрелых фиников срезаны с пальм. Все спешно убирается и закладывается на хранение  — до начала дождей.

Заповедь «жить в шалашах» также связывает человека с природой: из-под кровли своего дома он переселяется на семь дней праздника в природное окружение, в сукку. Такие шалаши (возможно, те самые, которые использовались во время летних полевых работ), как правило, располагались в виноградниках, и в них переселялось большинство обитателей городов, пустевших в это время.

В Мишне и Талмуде подробно разработаны правила устройства сукки (трактат Сукка). Кровля шалаша должна состоять только из срезанных растений (называемыми «схах»), причем так, чтобы в просветы видны были звезды. В книге Нехемии перечислены растения, которые использовались при постройке кущей (Нехемия, 8:15):

...пойдите на гору и несите ветви маслины садовой и ветви маслины дикой², и ветви миртовые и ветви пальмовые, и ветви других широколиственных растений, чтобы сделать кущи по-написанному.

В Трактате «Сукка» (11б) обсуждается, понимать ли «кущи» иносказательно, как облако Шехины, Божественное присутствие, осенявшее народ Израиля в пустыне (мнение раби Элиэзера), или речь идет о настоящих кущах, в которых жили евреи (раби Акива). В пользу раби Элиэзера свидетельствует Тора, где не раз упомянуто, что в своих странствиях по пустыне Израиль обитал в шатрах (см., например: Шмот, 33:7—9), а не в шалашах. В то же время мнение раби Акивы подкрепляется тем фактом, что на стоянках в оазисах кочевники часто предпочитали шатрам именно шалаши из ветвей финиковой пальмы. Бедуины, живущие на Синайском полуострове, и поныне селятся в таких шалашах.

В климатическом плане Суккот симметрично противопоставлен Песаху и также служит границей между летом и зимой. Это переходный период от засушливого времени года к дождливому. Трактат Рош а-Шана, 1:2, сообщает, что в Суккот на небесах решается, будет ли наступающий год обилен дождями и вовремя ли они выпадут. В Пятикнижии об этом не говорится прямо, однако заповеданные там «четыре вида растений» (арбаа миним  — см. выше: Ваикра, 23:40)  — обязательный атрибут молитв о дожде, произносимых в Суккот.

К четырем видам относятся: лулав («ветви пальмовые»), арава («ивы речные»), а также этрог, разновидность цитруса («плод дерева великолепного»), и гадас, мирт («отростки дерева густолиственного»). Заповедь «четырех видов»  — самая яркая «ботаническая» заповедь в еврейском календаре. Она связана с древней символикой четырех видов растений и реализуется в ритуале праздничных молитв Суккот, на протяжении всех семи дней праздника.

Остановимся на самом ритуале. В Суккот ежедневно (в синагоге или в сукке) благословляется «лулав» (так называют не только нераскрывшийся пальмовый лист, но и все четыре вида вместе). При этом лулавом поочередно помавают на все четыре стороны света, вверх и вниз. Согласно одной из интерпретаций, тем самым утверждается присутствие Всевышнего повсюду в мире.

Все дни праздника в ходе особой церемонии «акафот»  — «обходов»  — читаются молитвы о спасении, «Ошаннот» (от «оша-на»  — спаси нас, отсюда же русское «осанна»). Об этой церемонии нигде в письменной Торе прямо не говорится, однако ряд законоучителей Талмуда, основываясь на устной традиции, возводят ее к Моше-рабейну и Храму, где во время Ошаннот молящиеся с лулавом в руках совершали обход жертвенника. В наше время при чтении Ошаннот в синагоге с лулавом обходят вокруг бимы (возвышения для чтения свитка Торы). В Ошаннот включены мольбы об урожае и дожде.

В пиютах (гимнах) Ошаннот упоминание четырех видов растений  — всех вместе и каждого по отдельности  — служит как бы дополнительным аргументом в устах человека, молящегося о спасении. Вот некоторые цитаты из пиютов Ошаннот:

Как Ты избавил возрадовавших Тебя сооружением второго Храма, в котором возносили лулав все семь дней Праздника, — так спаси нас... (гоша-на).

Как Ты избавил шествовавших вокруг алтаря с ветвями ивы в руках, воспевавших: «Бог превечный, спаси», — так спаси нас! (пиют «Ани-ва-ху» на субботу).

О, Боже! Воззри с небес на вопль взывающих к Тебе с ветвями ивы. Спаси и избавь нас! (из дополнительных пиютов).

Откликнись тем, которые с четырьмя растениями в руках просят о воде, и спаси... (из дополнительных пиютов).

Седьмой день Суккот называется Ошанна-Раба (в переводе примерно: «Спаси великим спасением», отсюда же русское «великая осанна»). Ошанна-Раба  — «День Суда о воде». Во времена Храма в этот день совершался красивый обряд возлияния воды на жертвенник. В этот день молятся в белых одеждах, как в дни Трепета, семь раз обходят вокруг бимы с лулавом и отрясают о землю ветви ивы (кстати, их называют «Ошаннот»). Мольбы о дожде в наступающем году в Ошанна-Раба достигают высшего накала. Так, например, во время пятого обхода читают пиют «Адам у-бехема»:

...Обнови пустынную землю древесными насаждениями, хлебными полями, точилами, виноградниками, смоковницами. Страну избранную напитай обильными дождями, землю заброшенную оживи, деревья произрасти, даруй обилие плодов, богатство цветов; растениям дай воду... Землю возроди. Спаси нас!

Таким образом, очевидно, что важнейшее значение Суккот было связано с природным аспектом этого праздника  — с началом сезона дождей.

Существует множество символических интерпретаций четырех видов растений. В соответствии с известным мидрашом четырем видам соответствуют четыре типа евреев (от изучающих Тору и совершающих добрые дела до уклоняющихся от того и другого), объединенных в «одну связку», в один народ.

В этом мидраше раскрывается коренная библейская символика: вкус доброго плода финиковой пальмы или этрога уподоблен вкусу изучения Торы (вспомним плод древа познания), а прекрасный аромат этрога и мирта  — аромату добрых дел (можно вспомнить храмовое воскурение кторет, «приятное Господу»). Другие мидраши сравнивают 4 вида с патриархами и даже с частями человеческого тела: лулав  — позвоночник, мирт  — глаз, лист ивы  — рот, этрог  — сердце. Воссоединясь, они могут восславить Бога (Ваикра Раба, 30). Такие толкования видят смысл арбаа миним в соединении разрозненного в единое целое.

Маймонид, однако, считает, что метафор или поэтических интерпретаций этих мидрашей не достаточно для раскрытия смысла, который заключен в буквальном значении слов Торы о четырех видах. По его мнению, четыре вида растений символизируют выход из пустыни, где нет воды и не растут плодовые деревья. Растения четырех видов выражают радость обретения плодородной, изобилующей влагой земли. Напоминать об этом призван прекрасный плод (этрог), лучший из ароматов (мирт), красивый пальмовый лист (лулав) и лучшее из деревьев (ива).

В духе Маймонида интерпретируют четыре вида растений и современные исследователи. Одни усматривают в них символическое выражение благодарности за плодородие земли; другие видят рассказанную вещественным «языком» растений историю переселения из пустыни в плодородную страну. Пальмовый лист в этом случае напоминает о пребывании в пустыне; ивы, растущие у воды, заставляют вспомнить переход через Иордан; мирт символизирует леса, покрывавшие в свое время землю Израиля, а этрог говорит о празднике урожая плодов.

Не исключено, что историческая символика постепенно уступила место земледельческой, тесно связанной с природой. Каково же в этой символике основное значение каждого из четырех видов растений?

Плод этрога символизирует плодородие. Он имеет сосочковидный выступ на вершине  — «питам» или «питма». Только плод с таким выступом считается кашерным, пригодным для благословения.

Сосочковидный выступ является рыльцем цветка и поэтому служит символом необычайной плодовитости. По народным преданиям, питам этрога излечивает от бесплодия и способствует рождению сыновей. Кроме того, этроговое дерево приносит плоды круглый год.

Ива (арава) символизирует зависимость от воды. Ивы быстро засыхают при недостатке влаги, а срезанные с них ветви увядают в тот же день. В мидраше говорится: «Как ива вянет раньше других трех видов, так Рахель умерла раньше своей сестры [...] Как ива вянет раньше трех других видов растений [...] так Иосиф умер раньше своих братьев» (Ваикра Раба, 30:10).

Мирт (гадас)  — символ бессмертия и успеха. Срезанные ветви мирта, в отличие от ивы, долго сохраняют свою свежесть, даже лишенные воды. Мирт возлагали на смертное ложе как символ бессмертия души и вплетали в брачные венки как символ удачи; считалось, что увидеть мирт во сне  — к богатству или богатому наследству (Брахот, 57а). С миртом среди «четырех видов» в руках в молитве Суккот восклицают: «Господь, даруй нам успех!»

Неразвернувшийся пальмовый лист (лулав)  — символ победы. Во времена Второго Храма он часто использовался в триумфальных церемониях. На монетах времен Первой Иудейской войны изображение пальмы сочеталось с надписью «Спасение Сиона». Мидраш повествует, что, «когда народы мира проходят перед Пресвятым Благословенным на Рош а-Шана», мы узнаем сынов Израиля, народ-победитель, по ветвям финиковой пальмы и этрогам в их руках (Ваикра Раба, 30). Победа над врагом ассоциировалась также с обильным урожаем.

Природные праздники

Ту бе-Ав (15 Ава) считается древним природным и сельскохозяйственным праздником Земли Израиля, хотя в Танахе эта дата не упоминается и появляется лишь в Талмуде.

Пятнадцатого Ава лето переваливает через свой экватор, и начинается движение к осени. Ярость палящего солнца понемногу утихает, выпадает все больше росы, влажность воздуха возрастает. Эти поначалу едва заметные перемены происходят одновременно во всей Земле Израиля.

Приблизительно с Ту бе-Ав начинается созревание плодов оливковых деревьев. Маслины наливаются маслом. Согласно мнению Рабы и Рав Йосефа, деревья на дрова для жертвенника начинали рубить в Нисане, а прекращали в Ту бе-Ав, поскольку после этой даты они уже не могли так хорошо просохнуть на солнце.

Однако были ли у этого полузабытого сейчас праздника также исторические корни? В Торе (Бамидбар, 36:8—9) сказано, что наследственный земельный надел не должен переходить от одного колена к другому колену. Отсюда следует, что дочь, наследующая удел, должна выйти замуж за человека из колена своего отца. Однако, если верить мудрецам Талмуда и Раши, в Ту бе-Ав этот порядок нарушался. В этот день коленам Израилевым разрешалось собираться вместе на гулянья, происходившие в «рощах» (по-видимому, в посадках созревающих олив).

Сказал раббан Шимон бен-Гамлиэль: «Нет лучшего праздника в Израиле, чем 15-й день месяца Ав... в который дочери Иерусалима облекаются в... белые одежды... и идут танцевать в рощи. Что они говорят? «Юноши, ищите свою избранницу...» (Таанит 4:8)

Ту бе-Ав был праздником народных гуляний на природе, когда составлялись будущие брачные пары.

Отсутствие отчетливой связи праздника Ту бе-Ав с духовной жизнью и историей народа, по-видимому, и привело к его забвению в диаспоре. Древние традиции этого праздника мудрецы Талмуда реконструировали уже позднее.

Ту би-Шват. Ровно 6 месяцев отделяют Ту бе-Ав от Ту би-Шват (15 Швата). Этот праздник также не упоминается в Танахе. Впервые упоминание о нем встречается в мишнаитском трактате Рош а-Шана. Школа Гиллеля считает Ту би-Шват «Новым годом деревьев». Школа Шаммая, не соглашаясь с этой датой, относит «Новый год деревьев» к первому Швата.

Тора заповедует отделять десятину от урожая плодов, как сказано (Дварим, 14:22): «Отделяй десятину от всех плодов посева твоего, вырастающего на поле из года в год». Для того, чтобы правильно отделить десятину, требовалось провести границу между плодами минувшего и текущего года. Оба Талмуда называют «Новый год деревьев»  — Ту би-Шват  — в качестве такой разграничительной черты. В Вавилонском Талмуде сказано: «Мудрецы говорят: от дерева, начинающего плодоносить до Ту би-Шват отделяется десятина за минувший год. Начинает плодоносить после Ту би-Шват  — отделяют десятину за текущий год» (Рош а-Шана, 15а). Согласно трактату Швиит, до 15 Швата были запрещены плоды закончившегося субботнего года.

Мудрецы Талмуда установили Новый год деревьев в середине месяца Шват, когда период зимнего сна растений сменяется весенним пробуждением.

Сказал раби Зеира: «До этого дня [деревья] пьют воду прошлого года; а начиная с этого дня они пьют воду нового года» (Иерусалимский Талмуд, трактат Рош а-Шана, 1.2).

Итак, в этоху Талмуда Ту би-Шват служил началом нового «фискального» года для урожая плодов. Как же он стал праздничным днем? По-видимому, это произошло не ранее средних веков, когда такой праздник возник в среде рассеянного народа Израиля, стремившегося вернуться в свою страну, с которой его разлучили.

В религиозной поэме раби Иехуды бен-Хиллеля (X в. н.э.), например, каждая вторая строфа начинается со слов: «В Новый год деревьев». Ту би-Шват у Бен-Хиллеля нетрадиционно интерпретируется как «день суда» над деревьями, хотя, согласно Талмуду, судьба урожая плодов решается в Шавуот (Рош а-Шана, 1:2). Таким образом, автор поэмы соотносит Ту би-Шват с праздником Рош а-Шана. Благословения и восхваления деревьев в поэме выражают страстное желание народа Израиля возвратиться на свою землю.

К XVI веку в еврейских общинах Германии сложилась традиция устраивать на Ту би-Шват праздничную трапезу из плодов. Источники, объясняющие эту традицию, отсутствуют. Можно предположить, что она напоминала о тех днях, когда народ Израиля жил на своей земле и мог выполнять законы об отделении десятин от урожая плодовых деревьев. Из Германии традиция праздновать Ту би-Шват очень скоро распространилась по всем восточноевропейским общинам, а в Западную Европу и Северную Африку попала позднее. Можно полагать, что Ту би-Шват сыграл определенную роль в зарождении движения за возвращение в Сион.

Ритуал праздника Ту би-Шват был детально разработан каббалистами Цфата, где, как и в Германии, его праздновали начиная с XVI века. В каббалистическом труде «Утешение дней» есть раздел «Плод доброго дерева», полностью посвященный ритуалу вечерней трапезы («седера») Ту би-Шват. В книге подробно описан порядок вкушения тридцати видов плодов, приводятся благословения, молитвы и тринадцать библейских стихов, касающихся растений. Традицию седера Ту би-Шват, напоминавшего пасхальный седер, быстро подхватили многие общины. Ее замечательной особенностью были четыре бокала вина, которые, как в пасхальном седере, выпивали в паузах между прочтением соответствующих отрывков текста. Первый бокал наполняли белым вином, во втором смешивали белое вино с небольшим количеством красного, в третьем белое и красное смешивали в равной пропорции, а в четвертом, наоборот, красное вино смешивали с небольшим количеством белого.

Возможно, игра цвета в четырех бокалах вина символизировала для участников седера весеннее цветение природы Израиля в Адаре и Нисане. В полях и лугах распускались цветы, один растительный ковер сменялся другим. Цветущие белыми цветками лаванда, крокусы, мириады нарциссов, цикламены и миндаль (иногда розовый) сменялись белыми и красными анемонами, различными видами красных тюльпанов, лютиков и алых маков.

Пророк Захария в двадцать четвертый день месяца Шват увидел в пророческом откровении: «...вот муж на красном коне стоит между миртами... а позади него кони красные, пурпурные и белые...» (Захария, 1:8). Цвет коней также интерпретируют как краски цветущих весенних полей. Вероятно, видение Захарии было очень созвучно каббалистам из Цфата.

Нельзя не упомянуть и еще один мистический аспект, который приобрел праздник Ту би-Шват. В Талмуде этот праздник упомянут не как Новый год деревьев, а как «Новый год дерева». Каббала усматривает в этом намек на древо Жизни, или на перевернутое дерево эманации, чьи корни  — в небесах, а ветви проходят через сотворенные миры. Таким образом Ту би-Шват получил каббалистическое осмысление: возобновление плодоношения земного древа, оживленного эманацией древа небесного. Вкушение различных плодов с соответствующими благословениями поддерживает именно эту связь.

Относительно новая (хотя уже многовековая) традиция есть плоды на Ту би-Шват сегодня по-прежнему популярна. Евреи диаспоры, особенно религиозные, устраивают на Ту би-Шват трапезу, состоящую из растительной пищи (прежде всего из «семи видов растений», которыми славится Земля Израиля: ячмень, пшеница, оливы, финики, фиги, виноград, гранат). Ту би-Шват стал популярен также среди «зеленых» и религиозных мистиков в Америке. Евреи диаспоры жертвуют в этот день средства на развитие лесонасаждений в Израиле, где Ту би-Шват стал днем массовой посадки деревьев. Вообще говоря, деревья следовало бы сажать раньше  — до пробуждения первых соков. У истоков этой «неправильной» традиции стоят выходцы из России, начавшие ее незадолго до Первой мировой войны. Всего же с начала века в Израиле посажено более двухсот миллионов деревьев. Активную роль в этом сыграли десятки тысяч израильских школьников, целыми классами выезжающие в Ту би-Шват на лесопосадки.

Заключение

Неразрывность природы и истории, земледельческого труда и духовных усилий пронизывает еврейский календарь. Земледельческие праздники с их ритуалами и жертвоприношениями включены в контекст еврейской традиции как исполнение заповедей Торы или установлений мудрецов. Благодаря этому в них не ощутимо влияние языческих культов плодородия, распространенных в древности у всех народов. Этому влиянию противостоял сам еврейский календарь, в котором исторический и духовный аспект праздников был неотделим от их природного, сельскохозяйственного значения.

Даже такие чисто «природные» даты, как Ту би-Шват и Ту бе-Ав, которые приобрели значение праздников значительно позже других, в диаспоре стали символом единения с исторической родиной. Вместе с народом, лишенным своей земли, праздники Израиля пережили изгнание, обогатившись в нем, как и сама историческая память народа, новым глубоким содержанием и опытом. И по мере возвращения народа Израиля в свою страну понемногу возвращаются к земле и его праздники, начиная вновь приобретать свой буквальный, сельскохозяйственный смысл.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Бе-цавта. Еврейский календарь. Источники /Сост. И. Пупко; Пособие для учителей / Сост. Ц. Блумберг. Иерусалим; Москва, 1996.

2. Врата молитвы. Сидур / Ред. Полонский П. Иерусалим; Москва, 1993.

3. Р. Телушкин Й. Еврейский мир. Иерусалим; Москва, 1992.

4. Цальник Н. Названия месяцев в еврейской традиции // Еврейская школа. 1993, № 1.

5. Hareuveni N. Nature in our biblical heritage. Neot Kedumim Ltd., Israel. 2-nd ed., 1996.

6. Sacred bounty, sacred land. The seven species of the land of Israel. Exhibition catalogue / Ed. Westenholz G. Bible Lands Museum, Jerusalem, 1998.

7. Zohary M. Plants of the Bible. Cambridge, London, etc., 1982.

² Скорее всего речь идет о широко распространенной сосне алеппской.