|
Педагогический Альманах |
|
|
Педагогический Альманах |
Хаим Цви Энох (Иерусалим) КНИГА «ДВАРИМ» В ШКОЛЕ Mожет показаться, что фрагментарность изучения еврейских классических текстов в школе облегчает задачу учителя: сославшись на нехватку времени, всегда можно пропустить непонятные, трудные или особенно скучные места. Однако, как ни парадоксально, на деле все обстоит как раз наоборот: недостаток времени требует от учителя подлинной виртуозности. Только истинный мастер умеет несколькими штрихами создать впечатление цельности и полноты. Чем шире «прыжки», совершаемые через главы и страницы, тем лучше учитель должен владеть изучаемым материалом, — разумеется, если он хочет донести до учеников содержание Книги Книг, а не что-то другое. Трудности, возникающие у учеников при изучении классических текстов, бывают трех видов:
Последнее обстоятельство особенно осложняет изучение книги Дварим. Ведь вся эта книга, по сути, — повторение сказанного прежде. Недаром наши благословенной памяти мудрецы назвали ее «Мишне Тора» — повторением Торы, как сказано: «И напишет себе список (букв.: «повторение». — Прим. переводчика.) Торы...» (Дварим, 17:18). И как будто этого мало — сама Мишне Тора тоже повторяется на каждом шагу! Эта особенность книги Дварим многократно мотивирована в ней самой, начиная с четвертой главы, где сказано: «Только берегись и весьма оберегай душу твою, дабы не забыл ты того, что видели глаза твои, и чтобы не ушли они из сердца во все дни жизни твоей» (Там же, 4:9 ), и кончая тридцать второй, где Моше говорит: «Положите на сердце ваше все слова, которые я говорю вам ныне, которые заповедайте детям вашим, чтобы бережно исполняли они все слова закона этого. Ибо это не что-то пустое для вас; ибо это жизнь ваша» (Там же, 32:46—47). Многократные повторения одних и тех же слов стремятся запечатлеть сказанное в душе того, к кому обращены слова. И ту же цель преследует их изучение в наши дни. Повторение — мать учения; это обычное дело в школе. Но систематическое повторение учебного материала действительно нечасто встречается в других учебниках. Прощаясь со своим народом, со своими учениками, Моше призывает их проникнуться его словами. Такова же цель учителя — с тою разницей, что не он покидает учеников, уходя в лучший мир, а они его — выходя в мир далеко не лучший. И в этом мире им очень пригодятся слова Моше. Но как убедить их в этом? Как уберечь от равнодушия, заставить запомнить, выучить, понять? Дидактика Для этого существует наука дидактика. И в полном согласии с ней, осознав, что наша педагогическая цель совпадает с целью учителя нашего Моше, разделим изложенный им материал на учебные единицы, или «темы». При этом нас не должно смущать то обстоятельство, что порядок изучения тем не всегда будет совпадать с порядком их изложения в книге. Ведь наша задача не прочесть книгу в строгой последовательности, а понять обоснованность этой последовательности, то есть овладеть содержанием и внутренней логикой текста.
Список тем исчерпывает содержание книги, охватывая все главы, а объем изучаемого текста может колебаться от минимального до полного. Отбор изучаемых стихов учитель, разумеется, произведет сам, но не исключено, что в некоторых случаях это станет заданием для самостоятельной работы учащихся. «Перескакивание» с главы на главу при изучении различных тем покажется более органичным, если построить урок как обсуждение, требующее привлечения все нового материала. В поисках этого материала ученики, возможно, обратятся не только к перечисленным возле каждой темы главам, но и к ранее изученным отрывкам, к материалу предшествовавших уроков — и это будет весьма желанным в дидактическом плане «повторением Торы». Испокон веку еврейская традиция пронесла отношение к своим текстам как к материалу, требующему углубленного личного исследования. Если изучать Танах по-школярски, как постороннюю вещь, знакомства с которой требует учебная программа, то Книга Книг так и останется компендиумом устарелых законов и архаичных историй, которые почему-то считаются священными. Учитель, взрослый человек, способен принять на веру великое значение этой книги для человечества, даже если лично ему она ничего не говорит. Но невозможно требовать этого от подростка, которому взрослые и без того досаждают множеством глупостей. Поэтому я прошу вас, дорогие педагоги-читатели, остановитесь на секунду, прежде чем прочесть следующую фразу, — для того, чтобы лучше усвоить ее. Итак: необходимое условие и дидактическая сверхзадача при изучении еврейских классических текстов с подростками и юношеством состоит в том, чтобы пробудить в учениках ощущение, будто они сами, усилием собственной мысли, благодаря внимательному изучению текста, пришли к серьезным выводам, помогающим понять нечто о мире и человеке. Религиозный учитель может назвать это постижением путей Господних, изложенных в Торе; тот, кто стесняется называть вещи своими именами, пусть апеллирует к «многовековой мудрости еврейского народа», однако смысл останется тот же самый: если мы хотим научить детей Торе, самое важное для нас — научить их учиться Торе, то есть изучать ее самостоятельно, а не с чужих слов. Профессия педагога полна лукавства, которое теоретики называют «педагогической ложью». Учитель никогда не говорит все, что знает о предмете, ибо его задача не продемонстрировать свое превосходство, а научить, причем так, чтобы учеба оставалась самостоятельным творческим процессом, а не превращалась в интеллектуальную муштру. Поэтому самое умелое, тонкое и лукавое руководство требуется как раз для того, чтобы создать впечатление полной самостоятельности. Ведь дети не рождаются мудрецами, и даже самые амбициозные подростки не всегда умнее своих учителей. Поэтому подготовка к самостоятельной работе в классе напоминает сборы на прогулку в неустойчивую погоду: на случай дождя надо взять зонтик, а на случай жары — панаму, и, скорее всего, что-то окажется лишним. Может быть, дети увлекутся заданием и проявят столько одаренности, ума и интуиции, что ни одна из домашних заготовок не понадобится. Ну что ж, пригодятся в следующий раз, когда кого-то подведет вдохновение. Какие проблемы возникают при самостоятельном исследовании и обсуждении еврейских классических текстов? А. Ученики не обладают достаточной зрелостью, чтобы понимать, а главное — замечать важные смысловые моменты, кроющиеся за стилистическим приемом, кажущейся странностью изложения, иногда даже за необычным написанием отдельных слов и букв. Подобной зрелости интеллекта вообще не каждый может достичь, ибо, помимо одаренности, требуются продолжительные усилия, глубокое и систематическое изучение текстов. Влюбленные в Тору ученики еще превзойдут своих учителей и сами станут учеными и учителями. Но как помочь рядовому ученику компенсировать поверхностность ума и недостаток знаний, отсутствие аналитических и филологических навыков, без которых самостоятельное плавание по морю еврейских текстов принесет лишь горькое разочарование? Б. Помимо прискорбного, хотя извинительного за юным возрастом невежества, подростки еще весьма задиристы, ибо половое созревание сопровождается у них стремлением к самоутверждению за счет ближних. Для мальчишек нет ничего легче, чем поспорить из-за ерунды, а потом подраться. Тут учитель должен быть начеку: академическая дискуссия на далекую от повседневности тему способна в мгновение ока «перейти на личности» и превратиться в петушиный бой. Спор вокруг Торы ценен тогда, когда ведется «во имя Небес», то есть ради истины. Но, к сожалению, большинство самостоятельных обсуждений с подростками оставляют неприятный привкус «спора ради спора», не имеющего ни познавательной, ни педагогической ценности. Правда, учителю предоставляется возможность узнать своих питомцев — к сожалению, не с лучшей стороны. Забота о своем реноме, жажда самоутверждения и боязнь оказаться аутсайдером влияют на поведение подростка и часто целиком вытесняют содержательные, позитивные мотивы его общения, мышления и деятельности. Юноши, у которых ломаются голоса, в своем соперничестве уже не полагаются на голосовые связки: они забивают соперника иностранными словами и учеными терминами, с которыми обращаются примерно так же, как мартышка с очками. Дети не виноваты: их сознание еще не созрело, они путают владение термином с владением понятием и часто затрудняются отдать себе в этом отчет. Что же происходит, когда термин замещает собой понятие? Вместо глубокой сущностной связи явлений возникает поверхностная вербальная ассоциация, то есть связь слов, а не мыслей. Это обычно называют демагогией, хотя вернее было бы называть болтовней. Болтовня — такая же детская болезнь, как корь или скарлатина. Ее симптомы проявляются у легких на слово учеников при классных обсуждениях. Учитель должен выступить в качестве цензора: Тора написана на языке людей, и говорить о ней надо на человеческом языке. Научными терминами имеют право пользоваться ученые; ученикам надо сначала научиться выражать свои мысли при помощи обычного словаря. Псевдонаучная болтовня раздражает, но она опасна не этим. Назвав нечто «мифом», «ритуалом» и т. п., ученик вооружается самодовольством, враждебным познанию. Его мнимое превосходство над текстом сродни превосходству дикаря над современной цивилизацией: ведь нет ничего проще, чем объявить радио голосом предков, а телевещание — проделками духов. Разумеется, это ничего не объясняет. А что объясняют ярлыки вроде «мифа» и «ритуала»? Испытывая ложное удовлетворение от жонглирования «учеными» словами, ученик обкрадывает себя, лишая истинного удовлетворения, какое Тора приносит изучающему ее. Где же выход? Как избежать обоих зол — поверхностного восприятия и скоропалительной интерпретации текста? Едва ли этот вопрос впервые встал перед учителем в наши дни. Дети всегда оставались детьми, и патент на самонадеянную поспешность выдали еще прапрапрадедам нынешних тинэйджеров. На протяжении многих веков изучение Танаха велось с помощью комментариев, древних и современных, которые постепенно также становились древними. Изучение комментариев конкретизирует задачу постижения текста: ученик должен повторить ход мысли толкователя, понять, в чем он видел трудность, что смущало его в тексте, что казалось неясным и требовало иносказания. Работа по изучению комментариев — это изучение ремесла, ученичество у великих умов прошлого. Традиционный комментарий почти никогда не сводится к объяснению грамматики или лексики. Поэтому ни в коем случае не следует понимать комментарий как адаптацию, упрощение текста. Зато противоположных примеров предостаточно: истолкователи будто намеренно усложняют и запутывают кажущееся простым — именно для того, чтобы оно таковым не казалось. Диалог учеников должен звучать в унисон диалогу наставников, мастеров классического истолкования, причем не только древних, но и современных. Пусть прежде, чем высказать свое мнение, ученик сделает краткий обзор доступных ему комментариев. Это придаст его слову настоящую научную весомость и убережет дискуссию от легковесности. Квалифицированный учитель (каких, увы, не столь уж много) заранее подберет комментарии к уроку, позаботившись о том, чтобы они не противоречили «здравому смыслу» ученика. Он разделит комментарии на категории:
У нерелигиозного учителя может возникнуть собственная психологическая проблема: как, будучи неверующим, учить детей вере в Бога? Но как раз этого совершенно не требуется на уроках Торы. Разумеется, почти все классические и современные еврейские мыслители были не просто верующими, но весьма богобоязненными и праведными людьми. Нет смысла скрывать или оспаривать этот факт. Учитель обязан лишь ответить — себе и ученикам, — готов ли он всерьез воспринимать слова и мысли верующих людей. И если религиозность автора не мешает учителю уважать Достоевского и Шекспира, то следует распространить это правило также на Раши и Нахманида. А детям можно с долей юмора объяснить, что в древности умные люди тоже верили в Бога, а не одни дураки, как сейчас. С другой стороны, самой распространенной ошибкой религиозных учителей является удивительная способность уклоняться от ответа на вопросы с помощью цитат: «Раши по этому поводу говорит...»; «мудрецы наши, благословенной памяти, сказали...» Как будто от того, что к непонятному вопросу добавится непонятный ответ, у ученика прибавится знаний, разума или веры. Для учителя, возможно, авторитет мудрецов непререкаем — или потому, что он успел не раз и не два убедиться в их мудрости, или, скорее всего, потому, что его в детстве приучили почитать «хахамейну заль». Однако сегодня ученикам редко с колыбели прививают уважение к мудрецам; лично же убедиться в их мудрости не позволяет начетчик-учитель, сделавший из чужого авторитета ограду собственной интеллектуальной и духовной лености. Лучше честно признаться, что у тебя нет ответа на вопрос, чем дать на него заведомо необоснованный (в понятиях ученика) ответ. Оставшийся открытым вопрос не притупит жажду знаний, а скорее обострит ее, в то время как вопрос, насильственно закрытый «надлежащим» ответом, застрянет в гортани, не пропуская следующий. Конечно, ученики не всегда задают добросовестные вопросы, и иногда не мешает «притупить зубы» наглецу. Но учитель, как и дантист, вправе причинять боль только в лечебных целях. Достойный «ученик мудрецов», педагог, наделенный дидактической мудростью, знает, что лучший ответ на вопрос — тот, который дает сам ученик. Чтобы подтолкнуть его в правильном направлении, иногда надо отклониться от круга обсуждаемых проблем, привлечь новые примеры и тексты, поставить менее сложный вопрос, ответ на который послужит промежуточной ступенью. И только потом, когда ответ будет найден, заявить: «Это и есть то самое, о чем Раши говорил...» — так, как говорят о чем-то, ставшем очевидным для всех. Направляя творческий поиск учеников к заранее известному ответу, учитель прибегает к почтенной педагогической уловке — созданию подходящей «апперцепции» для восприятия нового материала под определенным углом зрения. Вместо того, чтобы описывать, как выглядит то или иное явление, он подводит ученика к месту, откуда тот сам его увидит. Но довольно общих рассуждений! Попробуем продемонстрировать мастерство учителя, о котором столько говорилось выше, на конкретном примере, включив в повествование драматический эпизод, который, надеюсь, только скрасит чтение. ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ УРОК ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДРАМА В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ Действующие
лица:
Учитель. Прочтем первые три стиха книги Дварим (читает).
Учитель (лукавит, притворяясь, будто не читал ни Раши, ни Рашбама1) . Первый и третий стихи говорят о времени и месте единого действия — речи Моше — и логически связаны. Однако второй стих, который, казалось бы, должен соединять первый и третий, не только не делает этого, но даже, напротив, он уводит нас в сторону, зачем-то говорит об «одиннадцати днях пути» от Хорева до Кадеш-Барнеа. Кадеш-Барнеа находится далеко от Заиорданья, где Моше произносит свою речь. Зачем он говорит об этом? При чем здесь Кадеш-Барнеа? Поспешный ученик. Все дело в древнем писце. Он, как все примитивные люди, плохо умел читать и писать, забывал, где остановился, и вставил этот стих откуда-то из другого места. Учитель. Зафиксируем эту точку зрения, однако отметим, что с помощью одного и того же аргумента — «ошибки писца» — можно уйти от обсуждения любой проблемы, объявив ее плодом «ошибки». Поэтому я предлагаю рассмотреть также другие точки зрения, исходя из предположения: а вдруг, паче чаяния, писец не ошибся, и дело в чем-то другом? Можем ли мы, высокоразвитые современные люди, допустить, что хотя бы в данном случае злосчастный писец не ошибся? Не противоречит ли такое допущение научной логике и здравому смыслу? Ученики (со смехом). Можем! Не противоречит! Учитель. Тогда допустим и больше не будем возвращаться к разговору об «ошибке», поскольку для понимания текста это нам мало что даст. А скажите мне вот что: начиная с какого стиха Моше приступает к «изъяснению учения этого», т. е. Торы? Невнимательный ученик. С пятого стиха! Где сказано: «начал Моше изъяснять учение это, говоря» и т. д. Внимательный ученик. С шестого стиха, со слов: «Господь, Бог наш, говорил нам в Хореве так: полно вам жить у горы этой...» Учитель. Надо ли напоминать, где была получена Тора? Ученики. На горе Синай! Учитель. Которая иначе называется? Ученики. Хорев! Учитель. Прочитайте стихи 6—8 и суммируйте в двух словах смысл сказанного в этом отрывке. Ученики (читают про себя).
Воинственный ученик. Бог сказал: «Хватит вам жить у горы Сеир! Идите и завоюйте Эрец Исраэль!» Учитель (цитирует). «Идите и наследуйте землю». Не завоюйте, а наследуйте по праву то, что дано Богом вашим отцам и вам — землю Израиля. Про то, придется или не придется для этого воевать, пока ничего не сказано. Скажите, как вам кажется, каким, если можно так выразиться, «голосом», с какими интонациями были сказаны сынам Израиля все эти слова? Обещали ли они удачу, или в них звучал страх поражения? Ученики. Громким! Решительным голосом! Хотел подбодрить! Обещал успех, победу! Призывал не бояться! Учитель. На чем основывается ваша уверенность? На каких словах Бога? Старательный ученик (цитирует). «Смотри, Я дал вам эту землю». Учитель. И поэтому что?.. Ученики. Поэтому ура! Вперед! Никто не устоит! Учитель. А могли бы вы подкрепить эту точку зрения другими стихами из нашего открывка, теми, в которых рассказывается о начале похода от горы Сеир к пределам Эрец Исраэль? В каких стихах говорится о начале похода? (Ученики читают текст.) Поспешный ученик, ставший Быстрым учеником. Стихи 19—21 из первой главы. Учитель. Прочтем их. Ученики (читают про себя, или один из них вслух).
Учитель. Не бойся и не страшись! Овладеть землей, заселенной враждебными племенами, — непростая задача. Но и в восьмом, и в двадцать первом стихе сыны Израиля слышат призыв не к войне и битве, а... Какими словами — этих слов всего два! — высказана заповедь овладения Эрец Исраэль в обоих стихах — восьмом и двадцать первом? Внимательный ученик. В восьмом стихе сказано: «Идите и наследуйте землю», а в двадцать первом: «Ступай же, наследуй». Учитель. Почему так просто и кратко сформулирована заповедь, почему ничего не говорится о долгой и трудной борьбе, о страданиях и потерях? Быстрый (бывший Поспешный) ученик. Зачем раньше времени пугать людей? Они бы забоялись и не пошли. Глубокомысленный ученик. Может быть, Моше думал, что те племена увидели бы, что Бог на стороне Израиля, и сами бы забоялись и убежали, и тогда никакой войны бы не было? Учитель. Кстати, где, в каком месте прозвучали эти слова: «Ступай же, наследуй»? И в каком стихе написано об этом месте? Старательный ученик. В Кадеш-Барнеа. Девятнадцатый стих: «И дошли мы до Кадеш-Барнеа». Учитель. Как вы думаете, можно ли назвать этот момент, когда было решено идти в Эрец Исраэль, чтобы «наследовать землю», — историческим моментом? Ученики. Можно! Учитель. Когда подписывают какое-нибудь соглашение, оно входит в историю под именем того места, в котором подписано. Кто может привести примеры? Ученики. Кемп-Дэвид! Осло! Учитель. А Кадеш-Барнеа? Что там произошло? Ученики. Там Моше сказал: «Вперед, в Эрец Исраэль!» Учитель. В Кадеш-Барнеа, на границе Эрец Исраэль, должен был начаться поход во исполнение заповеди «наследовать землю» — землю, отнятую Богом у языческих народов и отданную нашим праотцам: Аврааму, Ицхаку, Яакову, и нам, их потомкам, сынам Израиля. Может быть, то, как Моше описывает путь в Кадеш-Барнеа через пустыню, от горы Хорев, поможет нам еще лучше понять, какое великое историческое событие было связано с Кадеш-Барнеа! Прочитаем еще раз девятнадцатый стих: «И всю эту пустыню, великую и страшную, которую вы видели». Великую и страшную! После великой и страшной пустыни — великое и радостное событие, поход в Эрец Исраэль! Кто ответит, сколько времени занял переход от Хорева до Кадеш-Барнеа? Внимательный ученик. Мы читали во втором стихе: «В одиннадцати днях пути, от Хорева через гору Сеир, до Кадеш-Барнеа». Одиннадцать дней пути. Учитель. Одиннадцать дней пути от горы Хорев до исходной точки похода в Эрец Исраэль — Кадеш-Барнеа. А теперь — самостоятельное задание. Откройте книгу Бамидбар и найдите в тридцать второй главе известный вам рассказ, в котором есть только два стиха, не соседствующие друг с другом, которые имеют прямое отношение к обсуждаемой нами теме. Найдите эти стихи. (Ученики читают тридцать вторую главу книги Бамидбар.) Быстрый ученик. В восьмом стихе сказано про Кадеш-Барнеа: «Так поступили отцы ваши, когда я послал их из Кадеш-Барнеа, чтобы осмотреть землю». Учитель. Как поступили? Воинственный ученик. Известно как! Перетрусили и других перепугали! Учитель. И что тогда случилось? Об этом написано здесь же, это и есть второй стих, который мы ищем. Старательный ученик. В тринадцатом стихе сказано: «И воспылал гнев Господень на Исраэль, и водил Он их по пустыне сорок лет, пока не кончился весь род, сделавший зло в глазах Бога». Учитель. Итак, между началом движения от горы Хорев, где была получена Тора, до начала заселения Эрец Исраэль могло пройти... Сколько дней надо на дорогу от Хорева до Кадеш-Барнеа? Ученики. Одиннадцать дней. Учитель. Могло пройти всего одиннадцать дней. А прошло? Ученики. Сорок лет... Учитель (записывает на доске «11 дней» и «40 лет»). Разрыв между этими двумя сроками равен разрыву между первоначальным замыслом и реальным воплощением. То, на что требовалось всего одиннадцать дней, на практике заняло у сынов Исраэля сорок лет. Мы уже говорили о том, как глубоко в память тех, кто собрался послушать речь Моше, было врезано это название — Кадеш-Барнеа. Какие мысли, чувства, воспоминания пробуждало это название? Ученики. Надежду! Разочарование! Стыд! Уверенность в победе! Сожаление! Учитель. Очень противоречивые чувства, не правда ли? Название «Кадеш-Барнеа» превратилось в символ и стало предостережением для всех поколений! Попытайтесь подтвердить эти слова, опираясь на стих 19 и другие стихи из первой и второй главы. Ученики (находят отрывки и цитируют). Стих 32 первой главы, где сказано: «Вы не вверяетесь Господу, Богу вашему, который идет перед вами по пути...» Стих 43 этой же главы, где написано: «И я говорил вам, но вы не послушались и воспротивились...» Стих 45 первой главы, где говорится: «И возвратились вы, и плакали перед Господом; но Господь не услышал голоса вашего и не внял вам». В первом стихе второй главы читаем: «И оборотились мы, и отправились в пустыню к Красному морю... и обходили мы гору Сеир многие дни». Учитель. Итак, заветная цель, на достижение которой требовалось всего одиннадцать дней, отодвинулась на сорок лет! Целое поколение умерло в пустыне, хотя могло унаследовать Эрец Исраэль! Почему это произошло? Воинственный ученик. Из-за трусости! Быстрый ученик. Из-за трусости и неверия! Поверили людям, а Богу не поверили, и Моше не поверили, хотя ни тот, ни другой их ни разу не обманывали и вывели из Египта. Учитель. Что чувствовали сыны Исраэля во время пребывания в пустыне, после того, как они не вошли в Эрец Исраэль? Каково им было в пустыне? Мотивируйте свой ответ, прочитав самый конец первой и начало второй главы. Обратите внимание на одинаковые слова в том и другом стихе и скажите, как вы понимаете их смысл. Старательный ученик. В стихе 46 говорится: «И пробыли вы в Кадеше многие дни...», а в следующем, первом стихе второй главы написано: «И обходили мы гору Сеир многие дни». Там и здесь сказано: «многие дни». Много времени сидели на одном месте и много времени шли по кругу. И так себя чувствовали: в ловушке и в замкнутом круге. Учитель. Блестяще! Вот пример настоящего комментария к Торе. (Разворачивает карту или схему.) Карта должна объяснить нам, почему в качестве исходной точки похода в Эрец Исраэль был избран именно этот пункт, пограничный оазис Кадеш-Барнеа. Быстрый ученик. Потому что близко! Внимательный ученик. Если провести прямую линию от Хорева, от горы Синай, к Эрец Исраэль, она пройдет как раз через Кадеш-Барнеа. Это был самый короткий путь. Учитель. А теперь посмотрим, где Моше произносит свою речь, и проследим долгий, кружной путь, который вел от Кадеш-Барнеа в Заиорданье. (Показывает по карте, давая необходимые географические и иные пояснения.) Теперь, сравнив оба пути — короткий и прямой, протяженностью в одиннадцать дней, и длинный, извилистый, протяженностью в сорок лет, мы можем с уверенностью заключить: название Кадеш-Барнеа символизировало для сынов Израиля тягостный, долгий обходной путь в Эрец Исраэль, досадную и томительную задержку на пути к желанной цели. Давайте теперь снова прочитаем первые три стиха из книги Дварим. Попытаемся понять, как второй стих связан с остальными. И попробуем «услышать» те мысли, которые мелькали в голове у слушателей Моше, когда он говорил эти слова, — мысли, которые так и остались невысказанными вслух. Методист. Вооружившись полученными на уроке знаниями, ученики без особого труда объяснят связь между стихами. В зависимости от уровня их подготовки учитель может оказать им большую или меньшую помощь. Например, напомнить, что Моше обращался уже не к поколению пустыни, а к следующему поколению, которому предстояло войти в Землю, как сказано: «И прикажи Иегошуа, и укрепи его, и утверди его; ибо он пройдет перед этим народом и доставит им во владение землю, которую ты увидишь». Ученики должны отметить, что на этот раз Моше говорит с народом в Заиорданье, к востоку от Эрец Исраэль, а не в Кадеш-Барнеа, во вратах Эрец Исраэль, где он говорил с ними до посылки соглядатаев (см.: гл. 1:19—21). Врата Эрец Исраэль, Кадеш-Барнеа, лежат на прямом пути, всего в одиннадцати переходах от горы Хорев; тогда как в Заиорданье ведет петлистая дорога длиною в сорок лет! Все это должны усвоить и высказать в ходе обсуждения ученики. После этого учитель развернет плакат, на котором сокращенно написаны три первых стиха первой главы:
Только теперь пришло время прочитать фрагмент из комментария Раши ко второму стиху:
Теперь ученики не увидят в этом комментарии произвольного домысла истолкователя, нравоучительной байки или сказки. Ведь они собственными глазами убедились, что Моше действительно «сказал» все эти слова одним-единственным словом — «Кадеш-Барнеа». (Занавес.) Мы потратили целый урок на разбор нескольких стихов и одного-единственного комментария. Не слишком ли это расточительно, учитывая вечный дефицит учебных часов? Однако если мы подытожим урок, то убедимся: ученики изучили солидный объем текста и хорошо усвоили его внутреннюю связь. Но главное — мы дали детям вкусить радость открытия, сделали их толкователями, прошли с ними путь еврейской экзегезы — пусть на одном маленьком участке, зато самостоятельно. Некоторые фрагменты Торы вызывают захватывающий интерес, и ребята охотно читают их сами. Но, как правило, им приходится сталкиваться с текстами, которые тяжелы для непосредственного восприятия и только отбивают охоту к учебе. Достаточно одного примера, чтобы показать: в действительности надо просто уметь читать Тору, анализируя, сопоставляя, задумываясь, как это делали комментаторы всех поколений, — и результат вознаградит за усилия.
Перевод с иврита Арье Ротмана
1 Вкратце смысл комментариев
Раши и Рашбама к изучаемому отрывку таков: Раши полагает, что многочисленные
географические названия упомянуты с целью деликатно напомнить сынам
Израиля об их прегрешениях, совершенных в этих местах. Не желая позорить
слушателей, Моше напоминает им об этом намеком, будя ассоциативную память.
Рашбам добавляет, что Моше перечисляет названия также с целью оживить
в памяти слушателей заповеди и законы, полученные в этих местах. Таким
образом, во вступительном слове Моше как бы вкратце повторяет всю Тору
и все события, приключившиеся за сорок лет странствия в пустыне.
|
