Габриэль Хаим  Коэн (Иерусалим)

МЕТОДИЧЕСКАЯ КОМПОЗИЦИЯ ТЕМЫ

1. Книга из галута

Важнейшая особенность книги Эстер состоит в ее внешнем происхождении. Действие разворачивается в изгнании, и сама литературная ткань несет отпечаток галута. Отличие галутного мира проявляется прежде всего в описаниях роскоши персидского двора. Это иной, нееврейский мир, в котором ценность человека измеряется не душевными качествами, а степенью богатства и влияния. Здесь не видят в человеке образ Божий, и не удивительно, что в царстве грубой силы отсутствует Его имя.

Разберем в книге Эстер описания царских построек и сокровищницы Ахашвероша, вглядимся в образы нескольких его вельмож, названных по имени или должности. Приведем также отдельные стихи из Мегилат Эстер, свидетельствующие о галутном происхождении этой книги.

2. Царство случайности

«Галутность» книги Эстер с особой рельефностью проявляется в атмосфере царского дворца: здесь господствует разврат, из жизни изгнана всякая духовность. Персидский тиран со своим двором проводит дни в безделье, предаваясь сластолюбию и пьянству. Обширная держава управляется своеволием царских фаворитов. Ценность человеческой жизни ничтожна. Судьбы отдельных людей и даже целых народов решаются с легкомысленной поспешностью, между двух бокалов вина на царском пиру. В этом мире не видно Божественного промысла. В обличье случайности здесь царит слепая судьба, о которой метают жребий, «пур».

Разберем в книге Эстер описания царских пиров, добавим к ним характеристики душевного и физического состояния Ахашвероша, свидетельства его необузданного нрава, а также коснемся положения женщины при персидском дворе.

3. Логика событий

События книги Эстер понятны сами по себе. Но иногда их течение кажется случайным или искусственным. Например, для чего Эстер понадобилось устраивать два пира с Ахашверошем, да еще приглашать на них своего злейшего врага Амана — причем прежде, чем она раскрыла царю его злодейский замысел?

Комментаторы книги Эстер доискивались внутренней логики событий. Они раскрыли тактические уловки Эстер, вынужденной действовать в атмосфере интриг персидского двора и учитывать психологические факторы.

Разберем в книге Эстер историю падения Амана и проследим последовательность шагов Эстер, в надежде обнаружить в них ясную логику.

4. Эстер и Иосиф

Фабула и язык книги Эстер заставляют вспомнить историю Иосифа и его братьев. Мидраш обращает внимание на общность обеих тем, видя за стилистическим сходством сущностное: несмотря на все испытания, Господь не оставляет Израиль спасением и на чужбине.

Проанализируем в книге Эстер примеры стилистического и сюжетного сходства с повестью об Иосифе и его братьях из книги Берешит.

5. Израиль и Амалек

Родословная главного злодея книги Эстер, Амана, не случайно возведена к амалекитянскому царю Агагу. Мордехай также не случайно ведет свое происхождение от первого еврейского царя Шауля. В событиях Пурима мы видим продолжение извечной войны Израиля с Амалеком. Шауль пощадил Агага, и спустя столетия его потомку приходится вновь схватиться с Амалеком.

Семя Амалека предстает в книге Эстер в образе все той же ненавистнической силы. Однако это больше не племя, а духовная общность врагов Израиля во всех поколениях.

Разберем в книге Эстер места, связывающие ее с теми фрагментами Хумаша и книги Шмуэля, где говорится об Амалеке. Проследим взаимоотношения Амана и Мордехая. В чем причина ненависти Амана? Что вызывает в ненавистниках Израиля вражду и злобу к народу Господню?

6. Царь небесный и царь земной

В книге Эстер не упоминается имя Бога, ибо его присутствие нигде не проявляется открыто. События развиваются естественным путем, и лишь их общий смысл приоткрывает завесу Божественного замысла.

Царь небесный прячется, а как же царь земной? В каждый отдельный момент кажется, что Ахашверош направляет события державной рукой. Но нетрудно заметить, что в его действиях отсутствует замысел. Он плывет по течению, и в конце концов становится ясно, что события совершаются помимо него.

Разберем в книге Эстер примеры того, насколько сами евреи ощущали за происходящим волю Бога, и в этом контексте сравним книгу Эстер с другими книгами Торы. Проследим двойную причинность событий: человек действует в соответствии со своими целями и пониманием происходящего, однако сбывается лишь воля Всевышнего.

1. Книга из галута

Большое внимание уделено в книге Эстер воссозданию общей атмосферы персидского царства. Внимательный читатель тотчас почувствует, насколько она отличается от других книг Танаха. Не только содержание, но и язык, стиль, весь художественный строй книги Эстер выделяют ее в ряду других. Обычно повествование в Танахе сосредоточено на главном, избегает привходящих обстоятельств и мелких деталей, не называет имен второстепенных персонажей и избегает пространных описаний.. Не так в книге Эстер. Придворные персидского царя названы по именам и званиям, подробно описана роскошная обстановка и дворцовые нравы.

Ахашверош и его царедворцы представлены как носители власти, титулов и чинов. Ценность человека определяется его местом в дворцовой иерархии, а не личностными качествами, о которых мы ничего не знаем. Описание дворца и вельмож — по сути выставка богатства, роскоши и могущества персидского владыки. Одни раззолоченные экспонаты неподвижны, другие движутся и говорят.

В Танахе также есть постройка, описанная во всех подробностях. Это храм (и его предшественник мишкан). Здесь же все внимание сосредоточено на дворце. В чем разница?

Храм построен для того, чтобы Шехина обитала среди сынов Израиля, и свет ее святости разливался в мире, наполняя каждый дом.

Дворец построен для того, чтобы не оставить Шехине места в мире. Вся власть, сила, слава и великолепие присвоены персидским царем. Ими он милостиво делится с царедворцами и подданными.

Лишь один царь Израиля удостоился детального описания своего дома. Это строитель храма, Шломо.

На протяжении книги Эстер мы узнаем все новые детали и подробности об устройстве дворца. Сведем их вместе.

Царский дворец находится в столице Шушане:

В то время, когда царь Ахашверош воссел на царский престол свой, что в крепости Шушан (1:2).

Во дворец ведут ворота, охраняемые стражей:

В те дни, когда Мордехай сидел у царских ворот, Бигтан и Тэрэш, два царских евнуха из стражей входа, озлились и замыслили наложить руку на царя Ахашвероша (2:21).

Входящий в ворота попадает на внешний двор:

А Аман пришел [тогда] на внешний двор дома царского (6:4).

Доступ на внешний двор свободный, но есть еще внутренний двор, куда вхожи лишь званые:

Для каждого мужчины или женщины, которые придут незваными во внутренний двор к царю, один закон для них — смертная кара (4:11).

Тронный зал, где пребывает Ахашверош, находится во внутреннем дворе:

И было: на третий день оделась Эстер по-царски и стала во внутреннем дворе царского дома против дома царя; а царь сидел на царском престоле своем в царском доме против входа в дом (5:1).

При дворце есть гарем — «женский дом» со своим отдельным двором:

И каждый день Мордехай прохаживался вблизи двора женского дома, чтобы разузнать о здоровье Эстер и о том, что делается с нею (2:11).

И, кроме него, еще один «женский дом»:

Вечером она входила, а поутру она возвращалась в другой дом женский (2:14).

Внутри дворца посажены сады:

И царь возвратился из дворцового сада в дом пира (7:8).

Обсудите с учениками устройство дворца и предложите начертить его схематический план. Обратите внимание на концентрическое расположение помещений, замкнутое на внутренних дворах. Такая планировка подчеркивает недоступность и отгороженность дворца от царских подданных, даже от жителей столицы. Как выглядел дворец со стороны? Много ли в его наружных фасадах присутствовало от роскоши внутренней отделки? Скорее всего, наружный фасад представлял собой глухую стену, прорезанную входными воротами. Такая планировка была обычной в ту эпоху.¹

Обсудив устройство дворца, прочтите следующий отрывок, отметив показную роскошь внутреннего убранства:

Показывая богатство славы царства своего и блеск великолепия величия своего… [занавеси] из белой ткани, хлопка и синеты, прикрепленные белыми льняными и пурпурными шнурами, висели на серебряных кольцах и мраморных столбах. Золотые и серебряные ложа стояли на помосте из красного, синего, белого и черного мрамора. И напитки подавались в золотых сосудах и сосудах из сосудов разных, и вина царского было много, как следует быть у царя (1:4–7).

Обратите внимание учеников на то, как настойчиво в начале книги (в первой главе) подчеркивается, что Ахашверош был владыкой множества стран, и что его распоряжений ждала целая армия чиновников и слуг.

Не только пышные титулы повторяются из раза в раз, но и имена сановников. Персонажей других книг Танаха Писание обычно называет по именам лишь тогда, когда они прямо связаны с сюжетом. Например, в повести об Иосифе упомянуты имена всего пяти братьев — остальные фигурируют под собирательным именем. Так же дело обстоит и с перечислением титулов и чинов. Египетские вельможи в истории Иосифа немногочисленны, их титулы имеют прямое отношение к делу и заменяют имена, как у глав виночерпиев и начальника пекарей. В то же время в книге Эстер вельможи и служители многочисленны, а упоминание должности всякий раз сопровождается упоминанием имени.

В качестве домашнего задания можно предложить ученикам прочитать Мегилу и составить список всех приближенных, сановников и слуг Ахашвероша в порядке их появления. Приведем здесь этот список:

вельможи и рабы, войско Персии и Мидии, сановники и правители провинций (1:3); управляющие в доме его [царя] (1:8); царица (1:9); евнухи (1:10); мудрецы, ведавшие былое (1:13); знающие закон и право (1:13); семь князей персидских и мидийских, которые могли видеть лицо царя (1:14); княгини персидские и мидийские (1:18); отроки царя, служившие при нем (2:2); распорядители (2:3); Хегай, царский евнух, страж жен (2:3); семь девиц (2:9); Шаашгаз, евнух царский, страж наложниц (2:14); стражи входа (2:21); Аман… выше всех князей (3:1); служители царские, которые были у царских ворот (3:2); служители царской казны (3:9); писцы царские (3:12); гонцы (3:13); служанки [царицы] Эстер и евнухи ее (4:4); Атах, один из евнухов царя (4:5); верховые гонцы (8:10); второй после царя Ахашвероша (10:3).

Попробуем теперь классифицировать придворных персидского владыки не в хронологическом порядке, а как-нибудь по-другому, например, по их иерархии при дворе.

Еще одно задание: предложим ученикам выписать всех персонажей Мегилы, названных по имени. Какие титулы они носят, какие посты занимают?

Вот их перечень:

Ахашверош (1:1) — царь;
Вашти (1:9) — царица;
Меуман, Бизта, Харвона, Бигта, Авагта, Зэйтар, Каркас (1:10) — евнухи;
Каршена, Шэйтар, Адмата, Таршиш, Мэрэс, Марсена, Мемухан (1:14) — семь князей персидских и мидийских, которые могли видеть лицо царя;
Хегай (2:3) — страж жён;
Мордехай (2:5) — второй после царя (10:3);
Йехонйа (2:6) — царь иудейский;
Невухаднецар (2:6) — царь бавэльский;
Эстер (Хадаса) (2:7) — царица (2:17 и далее);
Шаашгаз (2:14) — страж наложниц;
Авихайил (2:15) — отец Эстер;
Бигтан и Тереш (2:21) — стражи входа;
Аман (3:1) — над всеми князьями;
Атах (4:5) — евнух царя, служивший Эстер;
Зереш (5:10) — жена Амана;
Харвона (7:9) — один из евнухов царя;
Паршандата, Далфон, Аспата, Пората, Адалья, Аридата, Пармашта, Арисай, Аридай, Вайзата (9:7–9) — десять сыновей Амана.

Какой из всего сказанного напрашивается вывод о положении человека в персидском царстве? Обсудите это с учениками.

Мы могли убедиться, что не только содержание, но и стиль книги Эстер подчеркивает чуждость духовного климата персидской державы нравам и обычаям Израиля. Действие происходит в галуте, и неудивительно, что сама ткань повествования пропитана чужеродными влияниями.

Уже в самом начале книги Эстер особо подчеркнуто, что ее действие происходит за пределами Эрец Исраэль и еврейского мира:

Один иудей был в Шушане, городе престольном; имя его — Мордехай, сын Яира, сын Шими, сын Киша, из колена Биньяминова. Изгнанный из Иерусалима с изгнанниками, изгнанными вместе с Иехониею, царем иудейским, которых изгнал Навуходоносор, царь Вавилонский (2:5–6).

«Пленники, изгнанники, изгнанные, изгнание» — четыре слова в коротком отрывке настойчиво напоминают о галуте.

Книга Эстер рассказывает о чудесном спасении. Но не об освобождении из галутного рабства. И конец книги напоминает нам об этом:

И обложил налогом царь Ахашверош страну и острова морские (10:1).²

В Персидской империи евреи считаются чужаками. Они ненавистны окружающим, которые готовы уничтожить их по наущению Амана — но не только по наущению, а даже вопреки второму указу царя!

Предложите ученикам найти в тексте подтверждение этой мысли.

Мы видели, что мир, раскрывающийся в книге Эстер, отличается от мира, в котором происходит действие остальных книг Танаха, и это отделяет свиток Эстер от прочих книг. Суммируем теперь различие. Предложите ученикам отыскать в книге Эстер отрывки, подчеркивающие важность материальных благ и стремление к сиюминутному наслаждению. На предложенных учениками и дополнительных примерах продемонстрируйте, что в этом мире совсем не ценят в человеке человеческое, а ценят лишь богатство, титулы, власть. Цель жизни здесь не стремление к праведности, не служение Всевышнему, а удовлетворение алчности, властолюбия и сластолюбия. Здесь царствует животный эгоизм и безразличие, возведенные в закон.

Предложите ученикам задуматься над тем, как стремление возвеличить собственную персону оборачивается прямой противоположностью: тот, кто требует, чтобы перед ним простирались ниц, не возвеличивает, а втаптывает в грязь человеческое достоинство. И в его собственной душе пробуждается зверь, алчущий крови невинных, детей и женщин.

Корыстолюбие побуждает царя Ахашвероша и его подданных выдать евреев на расправу:

десять тысяч талантов серебра я отвешу в руки служителей царских, чтобы внести в казну царскую (3:9); погубить всех иудеев… а имущество их разграбить (3:13).

Но та легкость, с которой это происходит, не кажется удивительной в царстве грубой силы и разнузданных страстей, в царстве Ахашвероша.

Это царство обнимало почти весь тогдашний мир, и этот мир — мир галута. Столица Шушан — средостение этого мира, а царский дворец — центр столицы. Место, занимаемое им в духовном пространстве человеческой истории прямо противоположно Торе, земле Израиля. Может быть, отчасти и поэтому в книге Эстер ни разу не упомянуто имя Божье.

Хотя Шехина сопровождает сынов Израиля в изгнание, она не является им во всей красе, ибо тоже ждет возвращения в «землю живую». Шехина скрывает свой лик и на это намекает само имя Эстер шъса  — «сокрытие». Сокрытие лика Шехины — одно из наказаний галута.

2. Царство случайности

Книга Эстер не ограничивается воссозданием общей атмосферы двора. Подробно описан в ней и дворец персидского владыки, и обычаи дворца.. Обстановка, в которой протекает придворная жизнь, помогает нам увидеть внутренний мир персидского деспота и его окружения. Но лучше всего мы поймем эту чуждую жизнь, если приглядимся к тому, как книга Эстер представляет царские пиры и сам образ правления Ахашвероша, и что говорит о положении женщины.

ПИРЫ

Пиры во дворце Ахашвероша стоят в центре всей жизни. Слово «пир» встречается в свитке Эстер ни много ни мало — двадцать восемь раз! Первым упоминается пир, который персидский владыка задал своим вельможам и слугам на третий год своего царствования — вероятно, когда его трон достаточно упрочился, чтобы торжествовать победу. Этот пир продолжался почти полгода — 180 дней!

Перечислим пиры, упомянутые в книге Эстер:

1. пир, заданный Ахашверошем своим сановникам и рабам — 1:3–4;

2. пир для всего народа, живущего в крепости Шушан — 1:5;

3. женский пир у царицы Вашти — 1:9;

4. царский пир в честь избрания Эстер — 2:18;

5. пир Ахашвероша с Аманом по случаю злого замысла — 3:5;

6. первый пир у Эстер для царя и Амана — 5:4–5;

7. второй пир у Эстер — 6:14, 7:1;

8. «пиршество и праздник» у иудеев — 8:17;

9. «день пиршества и веселья» в честь победы над врагами — 9:17–19;

10. ежегодный праздник в память об избавлении — 9:22.

Десять пиров, связанных с узловыми моментами повествования. Невозможно не заметить симметрии между первыми и вторыми пятью пирами. Если ученики сами не обратили на это внимание, предложите им классифицировать пиры по критериям: «кто устроил» и «с какой целью», а затем обсудите результат.

ОБРАЗ ПРАВЛЕНИЯ

Подданные персидского царя видят в нем образец, подражают его отношению к жизни. Вслед за царем они стремятся бездумно наслаждаться сегодняшним днем, забывая о будущем, о смысле существования. В чаду пиршеств принимаются важные политические решения, на пьяную голову решаются судьбы людей. Если мы присмотримся к тому, как царь Ахашверош управляет своей державой, то увидим, что он делает это так же бездумно и неосмысленно, как предается алкогольному веселью. Сиюминутные прихоти диктуют царю поступки и решения, от которых зависит человеческая жизнь.

Слово «царь», мелех встречается в свитке Эстер свыше 190 раз! И это не случайно, ибо это ключевое слово. Переписчики свитка во все времена строго соблюдали правило, согласно которому каждая колонка должна начинаться со слова «мелех». Это слово стоит в правом верхнем углу всех полос, из которых сшивается свиток. Царь — прежде всего владыка. И власть персидского деспота действительно неоспорима во всех уголках его обширной державы.

Могущество царя кажется безграничным. По просьбе Амана он скрепляет печатью указ, повелевающий «Истребить, убить и погубить всех иудеев» (3:13). Поразительно, что при этом Ахашверош не делает даже попытки расследовать обоснованность обвинений, выдвинутых Аманом! С другой стороны, царь щедро сулит Эстер «полцарства».³ Но это бессмысленная щедрость: ведь сама Эстер не принадлежит себе. Она один из драгоценных камней царской сокровищницы, невольница, лишенная права распоряжаться даже собственным телом. По сути, от последней рабыни ее отличает лишь то, что ею любит тешить свое сластолюбие всесильный деспот.

Режим, установившийся в персидской державе, основан на своеволии и самодурстве тирана. Сегодня такой режим назвали бы «волюнтаристским». Больше любых объективных факторов, решения зависят от настроения царя. Царь не в духе — и гроза может разразиться в любую минуту. У него хорошее настроение — и облагодетельствован может быть первый, кто подвернется под руку.

Расположение духа Ахашвероша предопределяет его политику.

Когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал… семерым евнухам… чтобы они привели Вашти царицу, пред лицо царя в венце царском для того, чтобы показать народам и сановникам красоту ее; потому что красива видом была она (1:10–11).

Но отказалась царица Вашти прийти по приказанию царя, объявленному через евнухов. И разгневался царь сильно, ярость его загорелась в нем (1:12).

Когда утих гнев царя Ахашвероша, вспомнил он о Вашти и о том, что она сделала, и о том, что было решено о ней (2:1).

И в гневе своем поднялся с пира царь… и повесили Амана на дереве… и гнев царя утих (7:7, 10).

Обратите внимание учеников на повышенную импульсивность царя, свидетельствующую о психической неуравновешенности. В характере Ахашвероша прослеживаются черты алкоголика с его вне-запными переходами от слезливого умиления к беспокойству и гневу.

Те, кто сумел попасться на глаза царю в моменты благодушия, наслаждаются его милостью.

И сказал царь Аману: «Серебро отдается тебе, а также и народ, чтобы ты поступил с ним, как тебе угодно» (3:11).

И сказал ей царь: «Что у тебя, царица Эстер, и какая просьба? хотя бы до полцарства — будет дано тебе» (5:3).

В царстве Ахашвероша достойный вид имеет лишь тот, кому «захочет царь оказать почет». ⁴

С другой стороны, когда дух царя помрачен, даже самые близкие к нему люди не защищены от его жестокости. Его жена Вашти и фаворит Аман кончают одинаково плохо. Деспот карает вчерашних любимцев, не ведая жалости.

Личное отношение царя — вот что решает судьбу отдельных людей и целых народов в державе Ахашвероша. Но можно ли еще называть его личностью? Его личность растрачена, разменяна на кутежи и пороки. Не царь правит своим царством, а дурные наклонности правят царем. Заметим: Ахашверош не занимается делами государства, он заботится лишь об удовлетворении своих чувств. Мстительная вспышка против Амана разрешается казнью мнимого «соперника», но царь ровным счетом ничего не предпринимает, чтобы предотвратить исполнение злого умысла Амана. Он даже не пытается защитить единоверцев своей жены.

Нетрудно понять, что в державе, управляемой деспотом, подверженным частой и немотивированной смене настроений, режим не может быть устойчивым. Царь меняет любимцев, на смену одной дворцовой клике приходит другая, такая же недолговечная.

Книга Эстер показывает, насколько непоследователен Ахашверош во всех вопросах государственной и частной жизни. В тех же самых выражениях, в каких он согласился с предложением Амана истребить иудеев, теперь он позволяет иудеям расправиться со своими врагами.

И снял царь перстень свой с руки своей и отдал его Аману, сыну Амдаты, агагитянину, врагу иудеев. И сказал царь Аману: «Серебро отдается тебе, а также и народ, чтобы ты поступил с ним, как тебе угодно». И призваны были писцы царские… и написано было… к сатрапам царским и к областным начальникам… в каждую область письменами ее и каждому на языке его, от имени царя Ахашвероша было написано и скреплено печатью — перстнем царским. И посланы были письма через гонцов во все области царские, чтобы убить… всех иудеев… Список с указа велено было отдать как закон в каждую область… гонцов погнали быстро с царским повелением; указ же дан был в Шушане, городе престольном (3:10–15).

И сказал царь Ахашверош царице Эстер и Мордехаю, иудею: «…А вы напишите о иудеях то, что вам угодно, от имени царя, и скрепите [печатью] перстня царского…» и призваны были царские писцы… и написано было… ста двадцати семи областям, в каждую область письменами ее и к каждому народу на языке его… и написал он от имени царя Ахашвероша, и скрепил царским перстнем… о том, что позволяет царь иудеям… встать на защиту жизни своей… Список с этого указа велено было отдать как закон в каждую область… Гонцы… погнали скоро и быстро с царским повелением. Указ же дан был в Шушане, городе престольном (8:7–14).

Вспышки гнева и приступы умиления не пробуждают царя от душевной лени. Он не любит напрягать свой ум, вникать в детали. Делай «как тебе угодно», а меня оставь в покое! Деспоту совершенно неведомо чувство ответственности за свои поступки. Его безответственность и равнодушие делают корабль персидской державы игрушкой ветров. Он с легкостью меняет свой курс на противоположный, ибо нет гавани, к которой он стремился бы.

Зыбкость положения чревата переворотами, и в книге Эстер присутствуют несколько символических предметов-перевертышей:

1. дерево — его выбрал Аман, чтобы повесить на нем Мордехая,⁵ но в итоге сам был на нем повешен; ⁶

2. перстень с царской печатью, которой был скреплен указ об истреблении евреев,⁷ и ею же — указ о наказании ненавистников Израиля;⁸

3. царский жезл — от него зависело падение Эстер или ее возвышение. Когда Эстер вошла к царю, он мог, протянув жезл, даровать жизнь ей и ее единоверцам;⁹ либо, не сделав этого, обречь Эстер на смерть.¹⁰

«Перевертышем» оказывается даже одежда: Мордехай облекается во вретище, но его переодевают в царские одеяния и торжественно провозят по улицам столицы.¹¹

Но, разумеется, главным символом опрокинутых замыслов и расстроенных козней служит жребий, который бросает Аман о судьбе евреев.

В первый месяц, то есть в месяц нисан, в двенадцатый год царя Ахашвероша, бросали пур, то есть жребий (гораль), пред лицом Амана, со дня на день и с месяца на месяц до двенадцатого месяца, то есть месяца Адар (3:7).

Жребий символизирует всемогущий рок, правящую миром слепую силу, которую язычники с помощью гаданий и магии пытаются поставить на службу своим целям. Но судьба обманула: подлинно всемогущим оказался лишь всемогущий Бог. Сама книга Эстер свидетельствует о том, что роковой жребий был перевернут, слепая судьба посрамлена: вышло наоборот, «сами иудеи одолели ненавидевших их» (9:1):

Месяц, который превратил у них печаль в радость и сетование в день праздничный (9:22).

Проследите с учениками, как главные, самые существенные моменты первых пяти глав были «перевернуты» в последних пяти главах — или предложите им проделать подобный анализ в качестве самостоятельного задания.

ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ

Книга Эстер изобилует описаниями женщин. Однако образ женщины, встающий из этих описаний, совершенно не соответствует образу женщины в других книгах Танаха.

Замужняя женщина в Танахе предстает как верный соратник, первая помощница и главная опора своего мужа:

И сказал Господь Бог: «Нехорошо быть человеку одному; сделаю ему подмогу, соответственную ему»;

Берешит 2:18

А она подруга твоя и жена, с которой заключил ты союз.

Малахи 2:14

Внешняя миловидность скоропреходяща, с годами ее сменяет внутренний свет.

Обманчива прелесть, и суетна красота; жена, боящаяся Господа, прославлена.

Мишлей 31:30

Вопреки этому, в книге Эстер все описания касаются исключительно внешности. Какими достоинствами своей жены Вашти гордится Ахашверош? Может быть, ее целомудрием и скромностью? Нет, царь хочет лишь «показать народам и сановникам красоту ее» (1:11).

Вашти любима отнюдь не за целомудрие и скромность. Напротив — она отвергнута за эти качества. И когда ей ищут преемницу, выдвигается единственное требование: чтобы кандидатка была «красива видом» (2:3).

Сам акт избрания новой царицы сопровождается массовым надругательством над невинными жертвами. Оставим в стороне вопрос о том, насколько жаждали юные девственницы совокупиться со стареющим деспотом. Допустим даже, что власть и богатство ослепляли их настолько, что они мечтали об этом. Но плата за право взойти на ложе пресыщенного тирана была ужасной. Год уходил на подготовку: косметические процедуры должны были сделать девушку еще более привлекательной:

В течение двенадцати месяцев с нею делали все то, что предписано законом о таких женщинах; ибо столько времени длились притирания их: шесть месяцев мирровым маслом и шесть месяцев благовониями и женскими притираниями (2:12).

Но все кончалось тем, что отвергнутая наложница приговаривалась к пожизненному заключению в «женском доме», где вместе с ней бесплодно старились ее мечты о настоящей любви, семье, о невоплощенной женской и человеческой доле. И после так и не прожитой жизни — одинокая старость презренной служанки, утратившей красоту. Голод, нищета и рабство могут показаться избавлением от такой доли.

В царстве Ахашвероша у женщины нет своей воли, с ее желаниями никто не считается. Трагедия Вашти в том, что она приняла всерьез внешние знаки уважения, оказываемые ей как супруге тирана. Она забыла, что обязана выполнять прихоти своего господина точно так же, как любая его рабыня. Как должна чувствовать себя женщина, когда пьяный муж хочет похвалиться ею перед гостями? Если она хоть немного любит и уважает супруга, то к стыду за себя примешивается жгучий стыд за него… Вашти медлит прийти на зов:

Но не захотела царица Вашти прийти по повелению царя (1:12).

И ослушницу ждет немедленная кара.

Разумеется, никто не спрашивал согласия девушек, отобранных для участия в «конкурсе» — хотя, скорее всего, любая из них мечтала бы оказаться на месте Эстер. Никто не спрашивал и Эстер, хочет ли она стать персидской царицей. Однако из текста явствует, что она не противилась такой доле. Но чем же скромная еврейская девушка могла пленить пресыщенного развратника, за чью благосклонность боролись столько хорошо подготовленных соперниц? Почему он предпочел ее им? Ответ на этот вопрос придет не сразу. Но здесь уместно задать его.

Пассивность — единственный способ протеста, когда даже сама возможность ослушания кажется немыслимой. Недаром в обоих случаях — и когда Эстер была взята в царский дворец, и когда ее привели к царю, употребляется пассивный залог глагола «брать»:

Взята была и Эстер в царский дом (2:8);
и взята была Эстер к царю Ахашверошу (2:16).

Желала ли Эстер одолеть соперниц, произведя самое сильное впечатление на царя? В книге есть намек, позволяющий сделать вывод, что она не искала этой доли:

И когда пришла очередь Эстер… идти к царю, то не просила она ничего, кроме того, о чем сказал ей Хегай, евнух царский, страж жен (2:15).

Может быть, Эстер для того скрыла свое еврейское происхождение, чтобы ее допустили к «конкурсу»? Нет, это не была ее инициатива, ибо:

Не рассказывала Эстер ни о народе своем, ни о происхождении своем, потому что Мордехай велел ей, чтобы она не рассказывала (2:10).

Мы не видим со стороны царя никакого неудовольствия, когда правда об Эстер раскрылась. Да и Мордехаю его еврейское происхождение не помешало занять придворную должность. Для чего же он приказал Эстер скрывать свое еврейство?¹²

На этот вопрос мы также не получим однозначного немедленного ответа. Но пришло время поставить и его.

Подведем итог. Народ Израиля спасся от злого замысла Амана благодаря трем, если можно так выразиться, «национальным особенностям» персидской державы:

1. неумеренным пирам-возлияниям, где на пьяную голову принимались необратимые решения;

2. безумному образу правления, когда каждая прихоть царя, минутная смена его настроений становилась высшим законом государства;

3. влиянию женщин на государственные дела: ведь, по сути, в нашей истории фаворитка тирана победила его всемогущего временщика.

Однако не будем забывать, что те же самые «национальные особенности» поставили под угрозу существование Израиля. И эта угроза отнюдь не миновала со смертью Амана. Более того: она не миновала и тогда, когда персидский галут сменился другим.

Жизнь и смерть зависят в царстве персов от случайности: от настроения царя, интриг царедворцев, пьяного куража. Жить в таком обществе опасно. Дамоклов меч подвешен над каждой головой, и никто не знает, когда перетрется нить… И поскольку человек здесь лишен всяких внешних или внутренних ориентиров (кроме неистовства своих страстей), его судьбой и впрямь начинает повелевать «слепой рок» — обожествленная язычниками случайность.

Хотя пур — жребий¹³ — символизирует власть случайности, само появление этого слова и его роль в книге Эстер глубоко не случайны. Случайность, облеченная в мантию вершителя судеб, и есть то языческое божество, которое свергают с пьедестала Мордехай и Эстер. Одно из величайших открытий, донесенных до нас книгой Эстер, состоит в том, что для божественного провидения досягаемы самые мрачные глубины человеческого падения. Замысел Божий торжествует всюду, где ему угодно, и не в силах Амана помешать этому, какую бы удачу не сулил ему жребий. Та самая богиня-случайность, о чьей милости он метал жребий, становится его палачом: стечение случайных с виду обстоятельств разрушает замысел Амана и приводит его к гибели.

Однако и случайность в конечном итоге оказывается не случайной! И если вдуматься, это дает повод для фундаментального оптимизма, исторического и экзистенциального. Царство случайности довлеет над нами лишь до тех пор, пока мы сами избираем его себе. Но в тот миг, когда мы делаем иной выбор, жребий перестает символизировать случайность и начинает олицетворять Божественный замысел.

Праздник, который мы празднуем со времен Эстер и Мордехая, называется Пуримом не потому, что жребий, едва не погубивший евреев, в конце концов постиг их врагов. Мы празднуем победу раскаяния над грехом, провидения над случайностью, смысла над абсурдом, Божественного замысла — над хаосом омрачающих мир теней.

Поэтому и назвали эти дни «Пурим», по названию «пур» (9:26).

3. Логика событий

Воспроизводя на свой особый, необычный для Танаха лад, обстановку и нравы царского дворца в Шушане, общую атмосферу персидского царства, книга Эстер отличается уникальными особенностями и в передаче событий.

В целом изложение соблюдает хронологический порядок, сцепление событий кажется естественным, хотя время от времени происходят случайные события (на поверку они окажутся отнюдь не случайными).

1. Царь Ахашверош призывает свою супругу Вашти на пир, чтобы продемонстрировать ее красоту своим гостям:

Когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал… семерым евнухам, служившим пред лицом Ахашвероша… чтобы они привели Вашти царицу, пред лицо царя в венце царском для того, чтобы показать народам и сановникам красоту ее; потому что красива видом была она (1:11).

2. Отказ повиноваться влечет удаление Вашти от двора. Для определения ее преемницы устроены «Общенациональные смотрины», и выбор царя падает на Эстер. Она становится новой царицей:

И вот, когда объявлено было повеление царя и указ его, и когда собраны были многие девицы в Шушан, город престольный… и полюбил царь Эстер более всех жен, и она приобрела благоволение его более всех девиц; и он возложил царский венец на голову ее и сделал ее царицей вместо Вашти (2:8, 17).

3. Благодаря высокому положению Эстер, Мордехай занимает важный придворный пост. Знание многих языков помогает ему проникнуть в злодейский замысел царских телохранителей и сорвать покушение на жизнь Ахашвероша:

В те дни, когда Мордехай сидел у ворот царских, озлились Бигтан и Тереш, два евнуха царских из стражей входа, и замыслили наложить руку на царя Ахашвероша. И стало известно это дело Мордехаю, и сообщил он царице Эстер, а Эстер рассказала царю от имени Мордехая. Дело было расследовано и обнаружено [что это так], и их обоих повесили на дереве. И было записано это в книгу летописи перед царем (2:21–23).

4. Близость Мордехая к царскому дому объясняет, почему он единственный иудей, о ком сообщается, что он отказался склоняться перед Аманом:

И все служители царские, которые были у царских ворот, кланялись и падали ниц пред Аманом, ибо так приказал царь относительно его. А Мордехай не поклонится и не падет ниц.

…Рассказали об этом Аману, чтоб посмотреть, устоит ли в слове своем Мордехай, так как он сказал им, что он иудей.

И увидел Аман, что отказывается Мордехай кланяться и падать ниц перед ним, и исполнился гнева Аман (3:3–5).

5. Понятно, что Эстер не могла удовольствоваться казнью Амана.

И повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мордехая. И гнев царя утих (7:10).

И опять говорила Эстер пред царем, и пала к ногам его, и плакала, и умоляла его отменить злой указ Амана агагитянина, и замысел его, который он задумал против иудеев (8:3).

Ведь указ об истреблении евреев все еще оставался в силе, и потому Эстер вторично ищет расположения царя — чтобы воспрепятствовать осуществлению злодейского указа:

Сказала: «если царю угодно… пусть бы написано было, чтоб возвращены были письма с замыслом Амана» (8:5).

Кажется вполне оправданной и просьба Эстер дать евреям царской столицы дополнительный день для сведения счетов с врагами:

И сказала Эстер: «Если угодно царю, то пусть бы позволено было иудеям в Шушане и завтра делать то же, что и сегодня; и десятерых сыновей Амана пусть бы повесили на дереве» (9:13).

Наряду с понятными и объяснимыми моментами возникает и ряд вопросов.

а) Вызывает недоумение образ действий Эстер: почему, представ перед царем и удостоившись его благоволения, она сразу не раскрывает преступный замысел Амана, а вместо этого приглашает царя на пир?

И сказала Эстер: «Если угодно царю, то пусть придет царь с Аманом сегодня на пир, который я приготовила ему» (5:4).

б) Почему и на пиру Эстер не открывает тайну своего происхождения, а приглашает царя на новый пир?

«Пусть царь с Аманом и завтра придет на пир, который я приготовлю для них, и завтра я сделаю по слову царя» (5:8).

Для чего Эстер пригласила на пир вместе с царем Амана, и только его одного?

И сказал Аман: «Да и не звала царица Эстер никого с царем на пир, который она приготовила, кроме меня» (5:12).

в) Почему именно в ночь между первым и вторым пиром Ахашверош не может уснуть?

В ту ночь бежал сон от царя (6:1).

г) Почему в часы бессонницы ему пришло в голову почитать именно памятную книгу? И почему только теперь?

И велел он принести памятную книгу дневных записей, и читали их пред царем (6:1).

д) Почему именно Аману поручено воздать царские почести Мордехаю? Ведь Аман все еще остается всесильным временщиком, вознесенным над всеми царскими слугами. И все же, как раз ему Ахашверош приказывает выполнить не слишком почетное поручение. Почему?

И сказал царь Аману: «тотчас же возьми одеяние и коня, и сделай то, что ты сказал, Мордехаю, иудею, сидящему у царских ворот; ничего не упусти из всего, что ты говорил» (6:10).

Прежде, чем двинуться дальше, попытайтесь самостоятельно реконструировать логику событий, поискать ответы на сформулированные вопросы.

Уже в древности мудрецы искали ответ на вопрос: почему события книги Эстер произошли именно тогда, когда произошли? Попробуем взглянуть на текст глазами мидраша и истолковать поведение персонажей вслед за мудрецами.

Эстер не раскрывает замысел Амана и свое происхождение, тотчас явившись к царю, ибо она опасается, что Ахашверош не станет в угоду жене перечить своему любимцу Аману, которому фактически передоверил управление государством. Помимо этого, Эстер могла резонно опасаться, что даже если царь примет ее сторону, у всемогущего Амана будет достаточно времени, чтобы интригами отвести угрозу или даже устроить дворцовый переворот. Она решает действовать осторожно, но наверняка, и приглашает Амана на пир, чтобы в нужный момент фаворит оказался у царя «под рукой» — в пределах досягаемости карающей десницы.

Появление Эстер в тронных покоях должно было изумить царя: для чего она подвергает свою жизнь опасности? неужели только ради того, чтобы пригласить его на пир?

Да и формулировка просьбы выглядит странно:

И сказала Эстер: «Если угодно царю, то пусть придет царь с Аманом сегодня на пир, который я приготовила ему» (5:4).

Царь удивлен: зачем-то приглашен Аман, и пир должен состояться немедленно, нынче же.

Смелость Эстер создает у него впечатление, что за ней кроется какая-то трудноисполнимая просьба. Однако речь идет всего лишь о приглашении на пир. Может быть, дело вовсе не в нем, законном супруге, а в Амане, которого Эстер жаждет видеть с такой силой, что не боится рисковать ради этого жизнью?

Стремясь отвести от своего народа смертельную угрозу, Эстер вступает в борьбу, в которой вынуждена использовать против царского фаворита его собственное оружие — интригу. Она искусно разжигает в царе ревность к Аману, сама рискуя при этом: ведь вспыльчивый и подозрительный, как все тираны, и как все развратники ревнивый, Ахашверош легко может обрушить гнев на обоих любимцев. Рабби Иегошуа бен Карха так интерпретирует намерения Эстер: «буду приветлива с ним [Аманом], чтобы мы оба погибли».¹⁴

Раши расширяет это толкование: «чтобы пробудить зависть к Аману в других царедворцах и ревность в царе, и так погубить Амана».¹⁵

Эстер приглашает Амана на пир дважды, всякий раз обращаясь для этого к царю. Но между первым и вторым приглашением есть небольшое, почти незаметное различие, которое, однако, больно царапает ухо ревнивца.

В первый раз Эстер приглашает царя на пир, устроенный только в его честь:

И сказала Эстер: «Если угодно царю, то пусть придет царь с Аманом сегодня на пир, который я приготовила ему» (5:4).

Во второй раз она приглашает царя на пир, устроенный также в честь Амана, особо подчеркивая «равноправие» дорогих гостей: «приготовлю для них…»

«Царь с Аманом и завтра придет на пир, который я приготовлю для них» (5:8).

Вернувшись с первого пира, Ахашверош не может уснуть:

В ту ночь бежал сон от царя (6:1).

Что же лишило его сна? Деспот живет в тисках вечных страхов, повсюду видит угрозу. Вслед за Талмудом легко предположить, что царю мешала уснуть неотступная мысль:

«Для чего Эстер [снова] пригласила Амана? Не сговариваются ли они убить меня [на завтрашнем пиру]?»¹⁶

Или, по мнению Раши:

Для чего она пригласила Амана? Может быть, она положила на него глаз?¹⁷

Не находя покоя, царь мечется в замкнутом кругу своих подозрений. Как все тираны, он безмерно одинок. Его душа наполнена страхом.

Воскликнул [Ахашверош]: «Неужели не нашлось никого, кто раскрыл бы мне правду [о готовящемся заговоре]?» Подумал: «Может быть, кто-то сделал мне доброе дело, а я не отблагодарил его, и потому теперь никто не хочет услужить мне [ибо полагает, что не получит награды]?» И тотчас «повелел он принести памятную книгу летописи, и читали ее перед царем».¹⁸

Чтение памятной книги имеет далеко идущие последствия. Сам царь едва ли обременял себя «бухгалтерским учетом»: следить за тем, чтобы верные слуги получали причитающуюся им награду — обязанность Амана. И вот, человек, фактически спасший царю жизнь, оставлен без всякого вознаграждения. Случайно ли это? Нет, не случайно!

Ахашверош ничего не знает о личной вражде Амана к Мордехаю. Тревожные ночные мысли текут в одном направлении: царь думает только о себе, видит кругом нити заговоров, оплетающие его. Аман готовит переворот! Он заодно с царицей! Он ее тайный любовник или собирается завладеть ею и царством!

Подобный ход мыслей не лишен основания. Ведь сколько было в истории дворцовых переворотов, сколько коварных убийц обагрили мечи кровью своих благодетелей, сколько вероломных измен перевидал свет. Скорее всего, и в биографии Ахашвероша их было немало. Каким путем взошел он на трон? Быть может, его собствен-ное прошлое мстит ему теперь, окружая пугающими тенями былого?

Бессонная ночь кажется бесконечной, но уже брезжит рассвет. И пока царю в его покоях читают памятную книгу, Аман спешит во дворец. Возможно, ему тоже не спалось в эту ночь. Убедившись в расположении Эстер, он собирается свести наконец счеты со своим заклятым врагом, и предвкушает сладость мести. Ноги ни свет ни заря несут его во дворец, просить смерти Мордехая. Дожидаясь пробуждения царя, Аман в нетерпении меряет шагами пустынный двор у царских покоев. Звук его шагов пугает измученного бессонницей Ахашвероша. Царь в тревоге спрашивает у слуг:

— Кто там во дворе?
И слышит имя, заставляющее его вздрогнуть:
— Аман.
«Зачем он пришел в такую рань?»
И страх подсказывает ответ: «Подстерегает, убить хочет!»

Страх этот не пустой: совсем недавно Ахашверошу чудом удалось избежать смерти от рук собственных телохранителей: если бы не ученость еврея, изучившего множество языков, 314если бы не его верность… Кто посмеет утверждать, что враги не плетут новый заговор? Атмосфера персидского двора, интриг, покушений и дворцовых переворотов давит на плечи царя, лишает его покоя, заставляет трепетать за свою жизнь.

Тем временем Аман, осчастливленный приглашением Эстер, которое, как он полагает, свидетельствует о любви и уважении к нему царя и царицы, пребывает в пагубном заблуждении. Он уверен, что именно ему царь собирается оказать почет, и в упоении выдает свои сокровенные мечты:

И сказал Аман царю: «Тому человеку, которого царь хочет отличить почестью, пусть принесут одеяние царское, в которое одевался царь, и коня, на котором ехал царь, когда возлагали царский венец на голову его. И пусть подадут одеяние и коня в руки одному из знатных сановников царских и облекут того человека, которого царь хочет отличить почестью, и выведут его на коне на городскую площадь, и провозгласят перед ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью» (6:7–9).

Пока Аман пыжится от гордости, царя обуревают тяжелые мысли: «Почему он выбрал такую странную награду: не деньги и имения, а царские почести?»

И страх подсказывает — домогается короны! Подозрения окрепли и приобрели видимость оснований.

Для фаворита утрата доверия гибельна. Судьба Амана висит на волоске, начинается отсчет его последних часов. Но сам он еще не догадывается об этом, и приказ оказать царские почести заклятому врагу, чьей смерти он пришел просить, звучит для Амана как гром с ясного неба.

Аман унижен и опозорен. Вместо того чтобы примерить вожделенную корону, как он рассчитывал, всесильный и бессильный министр вынужден публично прислуживать упрямому еврею, посмевшему отказать ему в почестях! Но именно этого хотел его господин. Теперь над Аманом станут потешаться те самые вельможи, которые вчера раболепно склонялись перед ним. В персидской столице никто не пойдет за неудачником. Здесь почитают силу и презирают слабость. Удел споткнувшегося честолюбца — быть растоптанным теми, кто теснится за его спиной. Сместить гордого, окруженного почестями временщика опасно — он может взбунтоваться, и у него найдется немало сторонников. Совсем другое дело — сместить вельможу, униженного перед всем народом. За таким не пойдет никто. Вчерашние клевреты с презрением отвернутся от него. Понимая это, Аман возвращается домой «удрученный и покрыв голову» [«Аман же поспешил в дом свой удрученный, закрыв от стыда голову» (6:12)] от позора.

С этого момента падение Амана быстро приближается. Повествование дает нам почувствовать его стремительность и неотвратимость:

И рассказал Аман Зереш, жене своей, и всем друзьям своим все, что случилось с ним. И сказали ему мудрецы его и Зереш, жена его: «если из племени иудеев Мордехай, из-за которого ты начал падать, то не пересилишь его, а наверняка падешь пред ним». Они еще разговаривали с ним, как евнухи царевы пришли и стали торопить Амана идти на пир, который приготовила Эстер (6:13–14).

Ключевое слово «падение» повторяется в этой фразе дважды, а в ивритском оригинале — трижды.

Ощущение стремительности падения создается общей атмосферой торопливости, спешки.

1. Царь торопит Амана воздать почести Мордехаю — «Возьми скорее одеяния и коня»:

   И сказал царь Аману: «Тотчас же возьми… и сделай то, что ты сказал, Мордехаю… ничего не упусти из всего, что ты говорил» (6:10).

2. Опозоренный Аман торопится домой:

   Аман же поспешил в дом свой удрученный, закрыв от стыда голову (6:12).

3. Царские посланцы торопят Амана к царице — «Поспешно увели Амана на пир»:

   …евнухи царевы пришли и стали торопить Амана идти на пир (6:14).

Призрачно могущество временщика, ибо зиждется на зыбучем песке монаршей милости. Аман обречен. Ему впору думать не о власти, а о спасении жизни.

Теперь удар можно нанести без промаха. На втором пиру Эстер раскрывает супругу злодейский замысел Амана, и по реакции царя мы видим, что семена обвинений упали на благодатную почву его собственных подозрений и ревности:

И царь встал в гневе своем с пира, и вышел в сад дворцовый; Аман же стал умолять о жизни своей царицу Эстер, потому что видел он, что определена ему злая участь от царя (7:7).

Ахашверошу не приходит в голову назначить расследование или хотя бы расспросить подробнее об обстоятельствах дела. Не стремление к справедливости, не обязанность вершить суд и карать преступников движут персидским самодержцем, а слепая ярость, жертвой которой на сей раз становится бывший любимец. Эту ярость искусно разожгла в нем Эстер, но до точки кипения ее довели «случайные», на первый взгляд, обстоятельства: бессонница, имя Мордехая в памятной книге, ранний приход Амана и его кичливые самонадеянные слова.

В тот самый день, когда Аман собрался повесить своего врага-еврея, он сам был повешен «на дереве, которое приготовил он для Мордехая» (7:10).

Мы попытались раскрыть внутреннюю логику поступков Эстер, на первый взгляд непонятных. Теперь попробуем проследить сходство между ней и другим персонажем Танаха, действовавшим в сходных обстоятельствах и окружении. Речь пойдет об Иосифе.

4.Эстер и Иосиф

Библейская повесть об Иосифе и книга Эстер имеют много общего и в содержательном, и в лингвистическом аспектах. Многие выражения и словосочетания, редко встречающиеся в других книгах Танаха, характерны именно для этих двух сюжетов. Похожи и судьбы Иосифа и Эстер с Мордехаем.

Подобный параллелизм отнюдь не редок в Танахе. Часто языковое сходство стремится подчеркнуть содержательное, создавая широкий простор для истолкований. К текстуально-смысловым параллелям любит обращаться мидраш, а в последние десятилетия их заново открыли современные исследователи.

Рассмотрим сначала текстуальный, а затем смысловой параллелизм книги Эстер и повести об Иосифе.

ТЕКСТУАЛЬНЫЙ ПАРАЛЛЕЛИЗМ

Мидраш подметил многочисленные черты сходства между книгой Эстер и повестью об Иосифе. Ограничимся здесь одним ярким примером из мидраша Эстер раба, 7 и 8:

Рабби Иоханан от имени рабби Биньямина бар рабби Леви: «Сыны Рахели¹⁹ — испытания их равны, и величие их равно.

Испытания их равны, ибо сказано об одном [Иосифе]: „И бывало, когда так она говорила Иосифу ежедневно, а он не слушался ее“ (Берешит 39:10).

И сказано о другом [Мордехае]: „И было: после того, как говорили они ему изо дня в день, а он не слушал их“ (3:4).

Величие их равно, ибо сказано об одном [Иосифе]: „И снял Паро перстень свой с руки своей, и надел его на руку Йосэфа, и одел его в одежду из виссона… и велел везти его на колеснице наместника, бывшего у него“ (Берешит 41:42–43).

И сказано о другом [Мордехае]: „И снял царь перстень свой, который он отнял у Амана, и отдал его Мордехаю“ (8:2); „И пусть подадут одеяние и коня в руки одному из знатных сановников царских и облекут того человека, которого царь хочет отличить почестью, и выведут его на коне на городскую площадь, и провозгласят перед ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью“ (6:9)».

Мидраш выстраивает текстуальные совпадения для того, чтобы подчеркнуть смысловые параллели, каждая из которых оттеняет и углубляет толкование сопоставленного ей фрагмента другого текста. Насколько умышленны эти параллели? Совпадение фраз и редких словосочетаний доказывает, что книга Эстер идет по следам повести об Иосифе не случайно. Автор свитка Эстер отдавал себе отчет в том, что объединяет обе истории. И мидраш выявляет это общее, игнорируя многочисленные формальные стилистические и сюжетные совпадения, такие, как красота главного действующего лица, сходство в описании пиров, нумерологические параллели и прочее.

В чем главная заслуга Иосифа и Мордехая? Оба проявили удивительную стойкость, оба выдерживали испытание изо дня в день на протяжении долгого времени. Именно это сходство подмечает мидраш, и оно роднит истории Иосифа и Эстер — только их во всем Танахе. Третьего примера подобной стойкости мы не найдем.

Помимо этого, в свитке Эстер и повести об Иосифе в книге Берешит мы видим сходные выражения готовности пожертвовать ради других людей самым дорогим — собственной жизнью (Эстер) и свободой любимого сына (Яков):

И брата вашего возьмите, и встаньте, пойдите опять к человеку тому. А Бог всемогущий да даст вам милость у человека того, чтобы он отпустил вам и другого брата вашего, и Биньямина, а я — как был бездетным, так буду бездетным» (Берешит 43:13–14).

А потом пойду к царю, хотя это и не по закону, и если уж погибать мне, то погибну (4:16).

А вот еще одна параллель, выражающая готовность героя идти путем жертвенности до конца:

Ибо как взойду я к отцу моему, когда отрока нет со мною? Как бы не увидеть мне бедствия, которое постигнет отца моего (Берешит 44:34).

Потому что как могу я видеть бедствие, которое постигнет народ мой (8:6).

Осмысление этих параллелей ведет нас к содержательному сопоставлению обеих историй.

СМЫСЛОВОЙ ПАРАЛЛЕЛИЗМ

Главная параллель, объединяющая книгу Эстер и повесть об Иосифе — одновременно сюжетная и смысловая. Там и здесь герои пребывают в изгнании, там и здесь и в силу своих достоинств вольно или невольно обретают близость к иноземным властителям. Неправда ли, в чем-то очень характерная еврейская судьба? Близость к власть имущим рискованная, но стойкость, жертвенность и великодушие главных героев в конце концов снискивают спасение всем сынам Израиля — от голодной ли, от насильственной ли смерти.

Страны, в которых происходит действие — восточные деспотии, Египет и Персия.

Герои — Иосиф, Эстер и Мордехай — попадают туда не по своей воле.

Их приближение к правителю поначалу насильственное — Иосиф насильно продан в Египет, а Эстер силой взята на ложе Ахашвероша. Так они начинают жизнь — новый раб египетского вельможи и новая услада персидского деспота.

С тем и другим злую шутку сыграла одухотворенная физиче-ская красота. Из-за нее прекрасный Иосиф оказывается в темнице, а Эстер — в гареме. Однако положение обоих быстро улучшается: незаменимый Иосиф всюду — даже в тюрьме — становится доверенным лицом начальства, а скромная Эстер избрана всесильным деспотом в супруги.

Но решающий шаг навстречу своей судьбе — и одновременно навстречу своему венценосному поработителю — оба делают, хотя и побуждаемые обстоятельствами, тем не менее, по собственной воле. Иосиф истолковывает фараону его вещие сны, а Эстер молит супруга-царя за свой народ и добивается наказания злоумышленников. И этот переломный момент знаменует их взлет: Иосиф становится фактическим правителем Египта, а Мордехай, ставленник Эстер, — Персии.

В обоих случаях герои понимают свое высокое положение как миссию, возложенную на них ради спасения Израиля от смертельной угрозы. Мудрый Иосиф постигает это сам: «но теперь не печальтесь… что вы продали меня сюда; потому что для сохранения жизни послал меня Бог пред вами» (Берешит 45:6); а Эстер об этом сообщает Мордехай: «не для такой ли поры и достигла ты силы достоинства царского» (4:14). От обоих исполнение своей миссии требует тяжелой внутренней борьбы: Иосиф должен простить братьев, а Эстер — решиться пойти к царю. А ведь это означает для нее не только смертельный риск: приглашение царя на пир равносильно согласию стать его женой. Неважно, что никто не спрашивал и не собирается спрашивать ее согласия. Важно то, что до сих пор в своих собственных глазах она оставалась жертвой грубого гоя-насильника и, возможно, мечтала обрести когда-нибудь свободу, счастье. Теперь же она по собственной воле превратилась в его жену и должна поставить крест на своих мечтах…

Оба героя — Иосиф и Эстер — проглатывают причиненную лично им несправедливость, мирятся с ней. Они никому не мстят за свою искалеченную юность, за неосуществленные мечты о любви и счастье, которые есть у каждого человека. Оба смиренно принимают свою судьбу. И мы так ничего и не узнаем о том, чего это им стоило…

Композиционные параллели и некоторые детали обоих сюжетов еще больше усиливают их сходство.

1. Иосиф и Эстер оба вынуждены сдерживать свои чувства, скрывать свое происхождение: Иосиф от братьев, Эстер от Ахашвероша и его слуг. Раскрытие главным героем тайны своей личности совпадает в обоих сюжетах с кульминацией действия.

2. Помимо самораскрытия, в той и другой истории важную роль играет раскрытие главным героем чужой тайны. Но если Иосиф раскрывает смысл снов, приснившихся узникам в темнице, то Мордехай напротив, подслушивает слова, сказанные бодрствующими стражами — и раскрывает заговор против Ахашвероша.

3. В том и другом случае благодеяние, оказанное героем, оказывается до поры до времени невознагражденным — египетский сановник «забывает» об услуге, оказанной ему Иосифом, а персидский царь (или его вельможа) «забывает» о бдительности Мордехая.

4. Награда приходит к герою с опозданием, и она подобна отраженному свету: Иосиф, толкователь снов, вознагражден, когда вещий сон видит сам фараон (и тут же «забывчивый» вельможа вспоминает о заключенном, умеющем толковать сновидения). И, напротив, отсутствие сна, бессонница, побуждает персидского царя читать памятную книгу, из которой он узнает, что его жизнь спасло бодрствование Мордехая (подслушавшего слова заговорщиков).

5. В том и другом сюжете важную роль играют двое царских слуг, нарушивших свой долг: начальник хлебопеков и начальник пекарей при дворе фараона и двое стражей Ахашвероша.

6. В книге Эстер и в повести об Иосифе фигурируют вельможи, вызвавшие царский гнев и повешенные на дереве: начальник пекарей в Египте и Аман с сыновьями в персидской столице.

7. Наконец, в той и другой истории развязка наступает после напряженного, полного драматизма пира: Иосифа с братьями и Эстер с Ахашверошем и Мордехаем. В обоих случаях приглашенные (братья Иосифа и гости Эстер) не знают, что ожидает их на пиру, в то время как хозяева (Иосиф и Эстер) готовят разоблачение тайны.

Однако главное сходство обоих сюжетов все же в другом: там и здесь рука Провидения действует скрытно, без явных чудес. В обоих случаях главные события совершаются в камерных, «семейных» рамках, но на фоне смертельной угрозы (голод в Ханаане, истребительный указ в персидской державе). Там и здесь главный герой становится посланцем Всевышнего и понимает это.

В повести об Иосифе об этом сказано прямо:

Итак, не вы послали меня сюда, но Бог.

Берешит 45:8

В книге Эстер звучит вопрос Мордехая:

Ибо если ты промолчишь в такое время, то свобода и избавление придут к иудеям из другого места, а ты и дом отца твоего погибнете. И кто знает, не для того ли ты и достигла достоинства царского? (4:14).

В обеих историях судьба главного героя обретает смысл благодаря его миссии, а происходящее наполняется непреходящим значением в контексте Божественного замысла. Этот замысел выходит далеко за рамки воссоединения семьи Якова или наказания ненавистников Израиля.

И там, и здесь катарсис наступает, когда пестрый узор страстей и событий сливается в единую картину, начертанную десницей Господней, а затем эта картина раздергивается. Но то, что обнажается за ней, уже не может служить предметом филологического анализа.

5. Израиль и Амалек

Книга Шмот содержит рассказ о войне Израиля с Амалеком, воплощением богоненавистничества:

И пришел Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме. И сказал Моше Йошуе: выбери нам мужей и поди, сразись с Амалеком; завтра я стоять буду на вершине холма с посохом Божиим в руке моей. И сделал Йошуа, как сказал ему Моше о сражении с Амалеком: а Моше, Аарон и Хур взошли на вершину холма. И было, как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль; и как опустит руку свою, одолевал Амалек.

Шмот 17:8–11

После трудного сражения, которое Израилю пришлось вести тотчас по выходе из Египта, Тора говорит о войне Всевышнего против Амалека. Эта война должна вестись из поколения в поколение:

Война у Господа против Амалека из рода в род.

Шмот 17:16

Израилю заповедано не забывать об Амалеке: помнить, чтобы не прекращать усилий, и в конце концов стереть из мира саму память о племени богоненавистников:

Помни, что сделал тебе Амалек на пути, когда выходили вы из Египта… сотри память об Амалеке из поднебесной.

Дварим 25:17, 19

За первой схваткой с Амалеком последовали другие. По слову пророка Шмуэля первый царь Израиля, Шауль, отправился на войну против амалекитян, чтобы окончательно истребить это племя, которое в ту пору возглавлял Агаг:

И сказал Шмуэль Шаулю: …так сказал Господь: «Помню я, что сделал Амалек Израилю… теперь иди и порази Амалека… и не щади его, а предай смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца».

Шмуэль I, 15:1–3

Шауль не до конца исполнил возложенную на него заповедь. Он не уничтожил имущества Амалекитян и пощадил их царя. Агаг, взятый в плен Шаулем, погиб от руки пророка Шмуэля, однако успел зачать сына, и род Амалека не прервался. Сменяются столетия, но война Израиля с Амалеком не окончена. Она продолжается в книге Эстер, где Амалека, т. е. богоненавистническую сторону человеческой души, олицетворяет Аман, чья родословная не случайно возведена к Агагу.

Борьба Мордехая и Амана, начинающаяся как столкновение двух самолюбий, постепенно переходит из личной плоскости в идейную, разворачивается не вокруг поклонов и почестей, а вокруг разного отношения к жизни, к миру и к человеческому предназначению в нем. Аман стремится взять реванш за поражение Амалека и призывает на помощь меч. Грехи Израиля облегчают богоненавистнику путь к победе. Понимая это, Мордехай и Эстер защищают Израиль оружием раскаяния и жертвенности.

В книге Эстер мы найдем многочисленные указания на продолжение борьбы Израиля с Амалеком:

а) писание часто добавляет к имени Мордехая «Иудей», хотя такое прозвание не несет никакой дополнительной информации: все евреи исповедуют иудейскую веру, все изгнаны из Иудеи. Мордехай иудей называется так потому, что представляет всех иудеев. В свою очередь, Аман называется «Агаги» (потомком Агага), и представляет Амалека. Тот и другой персонифицируют стоящие за ними силы: Мордехай олицетворяет народ Господень, Аман — богоненавистника Амалека. Аман — Амалек стремится уничтожить евреев, которые в лице Мордехая наносят ему оскорбление: отказываются признать его победу, его господство, омрачают его торжество;

б) в истребительном указе Амана, разосланном от имени персидского царя, сказано: «Истребить, убить и погубить всех иудеев: от отрока до старца, и детей, и женщин» (3:13). Мидраш подмечает, что эти слова напоминают другие, сказанные некогда пророком Шмуэлем царю Шаулю. Пророк наказывает царю истребить амалекитян подчистую: «А предай смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца» (Шмуэль I, 15:3). Не выполнив приказ до конца, Шауль тем самым обращает слова пророка на голову Израиля. Ведь Амалек идет по следам Израиля не только в странствиях по пустыне…

в) заповедь «стереть память об Амалеке» включала, как мы уже говорили, обязанность уничтожить даже имущество этого племени: «теперь иди и порази Амалека, и истребите все, что у него; и не щади его, а предай смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца» (Шмуэль I, 15:1–3). Однако царь Шауль и его воины польстились на добычу, присвоив добро побежденных амалекитян. В отличие от них, Мордехай и евреи персидской державы «на грабеж не простерли руки своей» (9:10,16), хотя имели на то разрешение от царя: «Царь разрешил иудеям… встать на защиту жизни своей: истреблять, убивать и губить всех вооружившихся из народа… и разграбить имущество их» (8:11);

г) библейская заповедь стереть память об Амалеке не должна быть забыта, как сказано: «Помни, что сделал тебе Амалек» (Дварим 25:17). Эта заповедь сохраняет актуальность в каждом поколении, ибо «Война у Господа с Амалеком из рода в род» (Шмот 17:16). Подобно этому и память о событиях Пурима, о борьбе с Амалеком, должна сохраняться вечно: «И дни эти памятны и празднуемы, из рода в род в каждой семье, в каждой области и в каждом городе; и эти дни Пурима не будут отменены среди иудеев, и память о них не исчезнет у потомков их» (9:28);

д) в книге Эстер приведена родословная Мордехая: «Мордехай, сын Яира, сына Шими, сына Киша из колена Биньяминова» (2:5). Мордехай — потомок царя Шауля, сына Киша из колена Биньямина. Оба воевали с Амалеком, однако Мордехай не пощадил Амана. И если Шауль из-за своего милосердия к злодею лишился царства, то Мордехай, напротив, возвысился до положения первого сановника государства;

Из племени богоненавистников, стремящихся уничтожить народ Господень, Амалек постепенно превратился в символ темной силы, черпающей жизненность из своей ненависти к Богу. Сила эта может быть персонифицированной, исторической (такой, как Гитлер и нацизм), а может быть психологической, внутренней, присущей обычному человеку. Амалек не обязательно воплощается в империях зла, таких, как гитлеровская Германия. Он силен и в еврейских душах, проявляясь, например, в ненависти к верующим и иудаизму.

Амалек, помимо прочего, питает и антисемитизм. Как ни удивительно, с древнейших времен и до наших дней антиеврейские доводы богоненавистников — как среди народов мира, так и среди самих евреев — очень мало изменились. Рассмотрим главные из них.

Антисемиты всегда подчеркивают отличие евреев (а в еврейской среде — религиозных евреев) от «нормальных людей», от всего человечества:

Есть один народ, рассеянный среди народов и обособленный от них; и законы у него иные (3:8).

В отличиях евреев (вариант: ортодоксов) антисемит усматривает признак их нелояльности государству. Нелояльность же представляет в его глазах потенциальную угрозу. И вот уже налицо состав преступления, сформулированный еще фараоном:

«Когда случится война, присоединится он к неприятелям нашим!»

Шмот 1:10

Антисемит, как правило, не параноик. Своей бредовой логикой он пытается рационально обосновать ненависть, быть может, не до конца понятную ему самому. Эта ненависть иррациональная, разрушительная и личная.

Аман ненавидит Мордехая вовсе не за то, что евреи представляют угрозу персидскому государству. Он ненавидит в Мордехае человека, отказывающегося поклоняться Амалеку, захватившему власть в этом государстве:

И увидел Аман, что Мордехай не становится на колени и не падает ниц (3:5).

Пока Мордехай отказывается поклониться ему, победа Амалека не может быть абсолютной. Аман справедливо усматривает источник стойкости Мордехая в его еврействе. Поэтому он стремится вырвать враждебную ему реальность с корнем, изгнать ее из мира навсегда.

Во все времена Амалек видел своего врага во всех евреях. Нет еврея или евреев, уничтожив которых, он насытил бы свою злобу: только все, все до единого! Антисемит всегда распространяет вымышленные или действительные пороки любого еврея на всех остальных: «Если украл нееврей, говорят, что украл вор. Если украл еврей, говорят, что украл еврей». Аман в этом отношении не отличается от других. Ненависть к Мордехаю он распространяет на всех евреев:

И задумал Аман истребить народ Мордехая, всех иудеев (3:6).

Стара, как мир, антисемитская сказка о еврейских богатствах, о паразитизме евреев (вариант: ортодоксов) на теле общества. Антисемиты всех времен и народов используют для травли евреев «экономический фактор»:

Не угодно ли царю дать предписание уничтожить их? А я отвешу в руки служителей царя десять тысяч талантов серебра (3:9).

Стремление обогатиться за счет евреев присуще не только власть имущим. Простой народ, исполнители государственной «акции» также не останутся с пустыми руками, ибо можно «имущество их разграбить» (3:13).

Мидраш донес до нас целые обвинительные трактаты против евреев, вложенные в уста Амана. В пространных инвективах, записанных еще в древности, перечислены многочисленные вины евреев перед человечеством. Против сынов Израиля свидетельствуют даже факты их собственной священной истории, вывернутые наизнанку или перелицованные. Ясно, что все эти обвинения придумали не авторы мидраша. Аргументы антисемитов такие же древние, как и ненависть к народу Господню. Эта ненависть родилась одновременно с избранием еврейского народа для служения Всевышнему, и при всем своем иррационализме понятна. В самом деле, какой вред Богу могут нанести ненавидящие его? Пастырь неуязвим, и потому преследуют паству.

6. Царь небесный
и царь земной

Имя Божье ни разу не упоминается в свитке Эстер, зато слово «царь» встречается чуть ли не в каждом стихе — более 190 раз. Персидский самодержец наделен неограниченной властью, его могущество кажется безграничным. При этом повествование представляет его если не ничтожеством, то слабым бесхарактерным человеком, не способным принять ни одного самостоятельного решения. И постепенно мы начинаем различать за тенью царя земного истинное величие Царя небесного. В Его руках скипетр и держава, Он правит царями, но делает это так, чтобы Его власть над миром была заметна лишь тем, кто готов признать эту власть.

Власть Царя небесного — власть истинная, а власть царя земного — мнимая. Повествование целенаправленно ведет нас к пониманию этого. Наделенный громадной властью, Ахашверош по сути не принимает ни одного самостоятельного решения.

Он спрашивает советников, как поступить с непокорной царицей Вашти и следует их советам:

И понравилось это слово царю и всем сановникам, и поступил царь по слову мемухана, и разослал он письма во все царские области… о том, чтобы каждый муж был господином в доме своем (1:21–22).

Он принимает совет своих приближенных о варварском «конкурсе» — массовом надругательстве, в ходе которого ему предстоит выбрать новую царицу:

И сказали отроки царя… «Пусть бы поискали для царя молодых девиц, красивых видом… и девица, которая понравится царю, пусть будет царицей вместо Вашти» (2:2–4).

Он одобряет злодейский указ Амана, даже не попытавшись уяснить существо дела. А ведь речь идет о жизни многих тысяч его подданных:

И сказал царь Аману: «Серебро это отдано тебе, а также народ, чтобы ты поступил с ним, как тебе угодно» (3:11).

Желая наградить Мордехая за верную службу, Ахашверош не знает, как это сделать, и спрашивает совета у своего фаворита:

И вошел Аман, и сказал ему царь: «Что бы сделать для того человека, которого царь хочет отличить почестию?» (6:6).

Выслушав совет, он принимает его полностью, ничего не добавив и не убавив.

И сказал царь Аману: «Возьми… сделай так, как сказал ты… не упусти ничего из всего того, о чем ты говорил» (6:10).

Разгневавшись на Амана, царь вновь следует совету приближенного:

И сказал царю Харвона, один из евнухов: «Вот и дерево, высотою в пятьдесят локтей, которое приготовил Аман для Мордехая, говорившего во благо царю, стоит у дома Амана». И сказал царь: «Повесьте его на нем!» (7:9).

Низвергнув фаворита, Ахашверош, тем не менее, не пытается воспрепятствовать его злодейскому замыслу, который вот-вот должен свершиться. Эстер вынуждена в слезах умолять его об этом:

И опять говорила Эстер пред царем, и пала к ногам его, и плакала, и умоляла его отменить злой указ Амана (8:3).

Пассивность царя выражается и в том, что он соглашается продлить расправу столичных евреев со своими врагами еще на один день.

И сказала Эстер: «Если угодно царю, то пусть бы позволено было иудеям в Шушане и завтра делать то же, что и сегодня; и десятерых сыновей Амана пусть бы повесили на дереве». И сказал царь, чтобы сделано было так (9:13–14).

Персидский царь совершенно несостоятелен как правитель. Он очень мало интересуется государственными делами. Кормчий огромной империи, он не знает, куда править, и давно бросил весло, ибо привык, что за него не только все делают, но даже думают и принимают решения другие. Вокруг него кипят страсти и плетутся интриги, возвышаются одни вельможи и падают другие, издаются указы, противоречащие друг другу — а царь будто погружен в беспробудную дремоту, живет и действует как во сне.

Правда, в силу обычая он вынужден сам решать, кто вправе приблизиться к нему: «Только тот, кому протянет царь свой золотой скипетр, тот останется в живых» (4:11). Посмотрим, какие еще волеизъявления исходят от Ахашвероша.

Царь закатывает пиры:

В третий год царствования своего устроил он пир для всех вельмож своих и рабов своих (1:3).
И сделал царь пир большой для всех князей своих и для служивших при нем, пир в честь Эстер (2:18).

Царь алчет золота:

И обложил налогом царь Ахашверош страну и острова (10:1).

Царь тщеславен и вожделеет женской красоты:

Когда развеселилось сердце царя от вина, он сказал… чтобы… привели Вашти царицу, пред лицо царя (1:10–11).
И полюбил царь Эстер более всех жен (2:17).

Вино, деньги, женщины — этими понятными страстями исчерпывается круг августейших желаний. Как будто царская корона для того и существует, чтобы ее обладатель мог беспрепятственно и беззастенчиво удовлетворять свои низменные желания. Ахашверош не просто лишен государственной мудрости. Ему в тягость даже простое чувство ответственности за свои поступки. Ответственность он стремится переложить на плечи своих фаворитов, и в этом причина их возвышения и могущества.

После этих событий царь Ахашверош возвеличил Амана, сына Амдаты, агагиянина, и вознес его, и положил ему место выше всех тех сановников, которые были при нем (3:1).

Возвышение фаворита сопровождается передачей ему царского перстня.

И снял царь перстень свой с руки своей и отдал его Аману (3:10).

И снял царь перстень свой, который отнял он у Амана, и отдал его Мордехаю (8:2).

Свое главное право — скреплять царственным соизволением государственные указы — Ахашверош старается сбыть в чужие руки. Его тяготит необходимость быть осведомленным, контролировать происходящее — не говоря уже о том, чтобы нести за него ответственность.

Тот, в чьих руках перстень, волен поступать по своему разумению:

И сказал царь Аману: «Серебро это отдано тебе, а также народ, чтобы ты поступил с ним как тебе угодно… и написано было это [истребительный указ] именем Ахашвероша, и скреплено [печатью] перстня царского (3:11–12).

А вы [Мордехай и Эстер] напишите об иудеях то, что вам угодно, именем царя, и скрепите [печатью] перстня царского… (8:8).

Пассивность персидского владыки придает ему сходство с куклой, которая сама по себе умеет только валиться с ног. Тем не менее, события развиваются вокруг царя, именно он та черта, относительно которой колеблются стрелки весов. Все это наводит на мысль об искусном кукловоде — настолько искусном, что само его присутствие остается тайной от непосвященных.

И все же, несмотря на то, что в книге Эстер ни разу не упомянуто имя Божье, мы чувствуем его присутствие в ней.

Мордехай отказывается поклониться Аману. В чем причина? Повествование не называет ее. Мордехай не отвечает на вопрос, который изо дня в день задают ему другие вельможи:

Зачем ты преступаешь повеление царское? (3:3).

Неужели одна лишь гордость, да еще уверенность в покровительстве, которое в случае надобности предоставит ему Эстер, заставляет Мордехая вести себя столь безрассудно? Может быть, что-то еще? Может быть, то самое, что не позволяет евреям скрывать свое еврейство, даже когда это делает их уязвимыми, превращает в мишень для нападок? Невозможно уповать на Бога и поклоняться Аману. Приходится выбирать. Мордехай совершает выбор и тем самым делает Бога участником происходящего. Непокорность, гордость Мордехая — пробный камень божественного вмешательства. Именно в этой точке ненависть Амана впрямую сталкивается с Богом Израиля. Поэтому

Мордехай не становился на колени и не падал ниц (3:2).

Может показаться, что своим необдуманным упорством Мордехай навлекает смертельную угрозу на весь народ Израиля. И, возможно, это действительно так. Но поклониться Аману — значит признать поражение в войне с Амалеком, и тем самым — поражение всей духовно-исторической миссии еврейского народа. Поклонение Амалеку — Аману обессмыслит прошлое народа Израиля и лишит его будущего. Такова угроза, лежащая на одной чаше весов. А на другой чаше — физическое уничтожение, гибель.

Страшась первой угрозы, Мордехай рискует накликать вторую:

И увидел Аман, что отказывается Мордехай кланяться и падать ниц перед ним, и исполнился гнева Аман. И показалось ему недостаточным наложить руку на одного только Мордехая, так как рассказали ему про народ Мордехая; и задумал Аман истребить всех иудеев, которые были во всем царстве Ахашвероша, как народ Мордехаев (3:5–6).

Но Мордехай убежден, что от этой, второй опасности, Бог защитит свой народ. Главное — преодолеть страх и не поклониться Амалеку.

Непонятное упорство Мордехая сродни его непонятной уверенности в благополучном исходе испытания, которое Бог посылает Израилю. Он верит, что даже если спасение не придет через Эстер, Бог все же приведет его — пусть и иным путем:

«Ибо если ты промолчишь в такое время, то свобода и избавление придут к иудеям из другого места» (4:14).

Мордехай убежден, что Эстер взошла на персидский престол Божьим промыслом. Но самой Эстер это вовсе не кажется несомненным. Может быть, все обстоит совсем иначе? Если бы Мордехай не донес на царских стражей, готовивших покушение на ее супруга, тот был бы сейчас мертв, а она получила бы свободу…

И почему возвышение Амана связано с верноподданническим поступком Мордехая? Ведь Аман стал возвышаться тотчас после этого. А вдруг Божий промысел заключался как раз в том, чтобы покарать Ахашвероша — покарать руками тех, кого он избрал оберегать свою дражайшую персону? Может быть, именно вмешательство Мордехая направило события в их нынешнее русло?

Эстер покорно исполняет волю Мордехая, которому она была послушна всегда. Но сердце ее полно смятения и страха. И вот, мы видим еще одно свидетельство присутствия Бога. Эстер — женщина, к которой пресыщенный тиран уже утратил интерес: «А я не звана была к царю уже тридцать дней» (4:11). Логично было бы предположить, что, желая вернуть расположение господина, царица постарается пленить его своей красотой, новыми нарядами и украшениями. Так на ее месте поступила бы другая женщина. Но Эстер просит Мордехая объявить трехдневный пост:

«Пойди, собери всех иудеев, находящихся в Шушане, и поститесь ради меня, не ешьте и не пейте три дня, ни ночью, ни днем, и я со служанками своими буду также поститься» (4:16).

Неужели она не понимает, что такое продолжительное изнурение сильно уменьшит ее привлекательность? Для чего же она сознательно подрывает свои шансы на успех у царя?

Эстер понимает, что еврейский народ грешен, и грешен тяжело. Ее собственная судьба свидетельствует об этом. Спасти народ Израиля может только глубокое и полное раскаяние. Поэтому она объявляет пост.

Но есть в ее поступке и иная сторона. Ведь и тогда, когда она впервые предстала перед царем, она вовсе не стремилась соперничать с другими претендентками на его ложе. Что же пленило тирана в скромной и стыдливой девушке, даже не попытавшейся разбудить в нем чувственное влечение? Может быть, незнакомый ему аромат благородства и чистоты, благодаря которому он сам на миг почувствовал себя лучше?

Впрочем, царь поторопился втоптать девушку в грязь, ибо не знал иного пути приобщения к святости, кроме ее осквернения. Но, может быть теперь, после очищающего поста, от Эстер вновь повеяло на него той же чистотой и благородством?..

Трехдневный пост окончился. Эстер отправилась к царю и снискала его расположение. Что же послужило причиной этого расположения?

Мидраш свидетельствует, что, когда сыны Израиля вышли из Египта, другие народы не нападали на них, ибо трепетали перед могуществом Бога Израиля, явившего чудеса в Египте. Только Амалек с его ослепляющей, самоотверженной и жертвенной ненавистью к Богу ринулся навстречу.

Вот и теперь: жена Амана понимает, с кем борется Аман, и предостерегает его:

«Если из племени иудеев Мордехай, из-за которого ты начал падать, то не пересилишь его, а наверняка падешь пред ним» (6:13).

Как и во время исхода, многие сыны Ноаха, видя чудеса и знамения, которые Бог совершает для Израиля, присоединились к народу Господню:

Многие из народов страны сделались иудействующими (8:17).

Буквально в каждом событии книги Эстер прослеживается двойная причинность: причинность человеческих помыслов и Божественного замысла. Все герои действуют исходя из более-менее понятных личностных мотивов. Эти мотивы иногда низменны, как у Амана, иногда возвышены, как у Мордехая и Эстер, но всегда конкретны и объяснимы.

В то же время каждый поступок, событие, слово — штрихи в картине высшего Божественного замысла. Понять этот замысел можно, лишь окинув взглядом всю картину, и не раньше, чем она завершена.

Именно эта особенность книги Эстер — двойная причинность изложенных в ней событий — несмотря на все ее отличия, делает эту книгу неотъемлемой частью Танаха.

Приложение

ЗАКОНЫ И ОБЫЧАИ ПРАЗДНИКА ПУРИМ

Семь законов Пурима заповеданы нам мудрецами: шесть предписывающих и один запрещающий:

1. Чтение свитка Эстер.

2. Посылание друг другу гостинцев, «шалахмунес».

3. Подарки малоимущим.

4. Чтение Торы.

5. Включение в молитву и благословение после трапезы (биркат а-мазон) благодарственного фрагмента «за чудеса…» (аль а-нисим).

6. Праздничная трапеза с вином и весельем.

7. Запрет в этот день предаваться трауру и поститься.

1. Чтение свитка Эстер (Мегилы)

Книга Эстер — одна из пяти свитков — мегилот, чтение которых предваряется и завершается произнесением особых благословений. Даже когда человек читает мегилу в одиночестве, он должен предварить ее чтение благословением.

Основание для этой заповеди находится в самой книге Эстер:

И дни эти памятны и празднуемы из рода в род (9:28).

Поясняет Раши: «Памятны» — означает чтение мегилы.

Во многих общинах существует обычай «побиения Амана» — стучать и хлопать при каждом упоминании его имени.

2. Посылание друг другу гостинцев «шалахмунес»

Эта заповедь также дана в самой книге Эстер:

И посылания яств в дар друг другу (9:22).

Не обязательно, но желательно посылать гостинцы с «шалиахом» — посланцем; желательно также, чтобы гостинцев было не меньше двух — ведь о них говорится во множественном числе.

3. Подарки малоимущим

И эта заповедь дана в самой книге Эстер:

Посылания… подарков бедным (9:22).

Заповедь дана во множественном числе, поэтому подарки следует сделать не менее чем двум нуждающимся.

4. Чтение Торы

В Пурим принято читать следующий отрывок из книги Шмот:

И пришел Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме. И сказал Моше Йошуе: выбери нам мужей и поди, сразись с Амалеком; завтра я стоять буду на вершине холма с посохом Божиим в руке моей. И сделал Йошуа, как сказал ему Моше о сражении с Амалеком: а Моше, Аарон и Хур взошли на вершину холма. И было, как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль; и как опустит руку свою, одолевал Амалек… и низложил Йошуа Амалека и народ его острием меча. И сказал Господь Моше: запиши сие на память в книгу и внуши Йошуе, что я совершенно сотру память Амалека из-под неба… и сказал он (Моше): вот рука на престоле Господа, что война у Господа против Амалека из рода в род.

Шмот 17:8–16

Мудрецы постановили читать в субботу перед Пуримом (после чтения недельного раздела) отрывок (Дварим 25:17–19), где упоминается Амалек.

5. Включение в молитву и благословение после трапезы (биркат а-мазон) благодарственного фрагмента «за чудеса…» (аль а-нисим)

Благословение «за чудеса», как и чтение самой мегилы, должно напоминать о событиях Пурима. Вот этот фрагмент:

Благословен ты, Господь, Бог наш, царь вселенной, который сделал чудеса отцам нашим в те дни, в это время.

6. Праздничная трапеза с вином и весельем

О такой трапезе говорится в самой мегиле:

И сделали его днем пиршества и веселья (9:17).

Кроме того, все важнейшие события книги Эстер связаны с пиром: а) изгнание Вашти; б) избрание Эстер; в) падение Амана.

7. Запрет в этот день предаваться трауру и поститься

Это запрещение вытекает из предписаний, сформулированных выше. Они несовместимы с постом и выражением скорби.

Пуримский карнавал

Среди обычаев праздника Пурим самым ярким, пожалуй, является пуримский маскарад. Этот обычай зародился в ашкеназских общинах, не без влияния массовых карнавалов, которые приблизительно в ту же пору устраивались в европейских странах.

Немало «карнавального» и в самой мегиле. Необычность и не обыденность событий Пурима бросается в глаза. Фабула книги Эстер изобилует переворотами — переворачивается жребий, переворачиваются судьбы и положения, сбрасываются маски, сменяются костюмы. Мордехай облекается во вретище, а затем его переодевают в царские одежды и сажают на царского коня; Эстер утаивает свое происхождение, а затем раскрывает его; враги готовятся погубить евреев, но сами становятся их жертвами и т. д.

Карнавальный дух книги Эстер передался празднику Пурим. Его квинтэссенцию лучше всего выразил трактат «Мегила» Вавилонского Талмуда:

…не различать между «проклят Аман» и «благословен Мордехай» — ибо и тот, и другой, осознано или нет, включены в единый замысел Всевышнего. Праведник и злодей в равной мере льют воду на «Божью мельницу», толкают события к цели, намеченной Творцом. Разве осознание этого удивительного факта не повод для облегчающего душу веселья?

Перевод с иврита Арье Ротмана

^* Яблонко Р. Судьба Ильзы Штайн // НЕШ. №8. 2000. С. 219–221.

^** Иштар, Астарта — древнесемитская богиня плодородия и символ разнузданности.

¹ Предполагаемый план дворца в Шушане, составленный с учетом археологических изысканий, можно найти на сайте университета Бар-Илан по адресу: http://www.daat.ac.il/daat/kitveyet/sde_chem/maps/shushan.htm

² Дань, уплачиваемая чужеземному царю — не только тяжкая обуза, но и символ порабощения, зависимости. Порабощение же выражается не в одном внешнем подчинении угнетателям, но также в подчинении внутреннем, в принятии морали и системы ценностей господ-насильников. Мы видим, что свою радость по поводу восшествия Ахашвероша на престол евреи выражают на персидский манер, присоединяясь к «Пиру народов» в царском дворце. Пиром же отмечена и победа над Аманом. Правда, это уже не чисто персидский пир: ведь обычай делать подарки малоимущим (о котором напоминают сегодняшние шалахмунес) евреи едва ли заимствовали у персов.

³ В разных формулировках этот посул повторяется четырежды: 5:3,6; 7:2; 9:12.

⁴ «И пусть дадут одеяние и коня в руки одному из знатных царских сановников, и пусть оденут того человека, которому царь хочет оказать почет, и выведут его на коне на городскую площадь, и возглашают перед ним…» (6:9).

⁵ «Вот и дерево… которое приготовил Аман для Мордехая» (7:9).

⁶ «И повесили Амана на дереве, которое приготовил он для Мордехая» (7:10).

⁷ «И призваны были писцы царские… и предписано все, как приказал Аман… и скреплено [печатью] перстня царского» (3:12–13).

⁸ «А вы напишите о иудеях то, что вам угодно, и скрепите печатью перстня царского» (8:8).

⁹ «И было: когда увидал царь Эстер, стоящую во дворе, снискала она милость его; и простер царь к Эстер золотой скипетр» (5:2).

¹⁰ «Для каждого мужчины или женщины, которые придут незванными во внутренний двор к царю, один закон для них — смертная кара: только тот, кому протянет царь свой золотой скипетр, тот останется в живых» (4:11).

¹¹ «И взял Аман одеяние и коня, и одел Мордехая, и вывел его на коне на городскую площадь, и возглашал перед ним…» (6:11).

¹² Раши полагает, будто Мордехай рассчитывал, что «отборочная комиссия» станет проверять родословную кандидаток и отсеет безродных. Эстер же происходила из родовитой семьи. Однако Мордехай просчитался: прислужники Ахашвероша отбирали ему женщин исключительно по экстерьеру. Происхождение, воспитание, характер не интересовали их.

¹³ Слово пур не упоминается в других книгах Танаха. Зато в свитке Эстер оно играет ключевую роль и встречается многократно: 3:7; 9:24, 26, 28, 29, 31, 32.

¹⁴ Трактат Мегила 15b.

¹⁵ Комментарий Раши на Мегилат Эстер 8:4.

¹⁶ Трактат Мегила 15b.

¹⁷ Комментарий Раши на Мегилат Эстер 6:1.

¹⁸ Трактат Мегила 15b.

¹⁹ Имеются в виду Иосиф и Мордехай, потомок младшего брата Иосифа, Биньямина. — Ред.