В прошлом номере альманаха был помещен рассказ Ирины Берент о семейном семинаре в Нижнем Новогорде. Труднее всего оказалось в считанные дни наладить контакт с малышами, отданными на попечение воспитателя, особенно когда помимо утирания слез и носов хотелось еще чему-то их научить. Реально ли вообще обучать трехлетних детей? Не повредит ли им преждевременное педагогическое воздействие?

Своими соображениями на сей счет делятся Михаил Эпштейн, член педклуба «Новая еврейская школа», директор экспериментальной «Эпишколы», руководитель петербургского «Зеленого дома»  — центра социализации детей от грудного до трехлетнего возраста и принимающая «Зеленого дома» Ольга Самарина.

Эти пункты были сформулированы нами как вопросы к обсуждению. У каждого из участников нашей группы есть свое отношение к ним, у кого-то имеются те или иные ответы, более или менее однозначные, на большее или меньшее число вопросов. Но нам казалось важным зафиксировать эти вопросы для себя, так как они возникают в повседневной практике реально работающих педагогов. Это те самые вопросы, на которые необходимо прежде всего ответить (или хотя бы попытаться ответить), если работаешь с детьми до 3 лет.

Мы не хотели ставить оценок, сравнивать разные модели, чтобы выяснить, какая из них лучше. Вместо этого мы попытались разобраться в том, чем они отличаются друг от друга, что имеют общего, что в них для чего служит.

И действительно, разговор о необходимости взаимодополнения разных действующих моделей оказался продуктивным  — разумеется, для того, кто четко понимает и честно отдает себе отчет в том, что делает. Такой подход полезней прежде всего для ребенка.

Практически на всех наших встречах мы так или иначе возвращались к обсуждению двух противоположных моделей: обучение детей в группе педагогом по заранее продуманному учебному плану (учебный подход) и развитие и обучение детей в обучающей среде, особым образом организованной (назовем это «средовым» подходом).

Эти модели, конечно же, существенно отличаются друг от друга. В первой активность проявляет педагог, он ведущая, движущая сила учебного процесса. Педагог преподает заранее заготовленный учебный материал, «порционно» выдавая его детям, а те следуют за ним, выполняя его задания. В этом случае педагог сосредоточивает свое внимание прежде всего на учебном материале и темпе его усвоении детьми в соответствии с принятыми временными нормативами.

Во второй модели активен, «первичен», ребенок, самостоятельно осваивающий обучающую среду, в которую он помещен. Задача педагога   — грамотно продумать и подготовить эту среду, насытить ее соответствующими материалами и, наблюдая за конкретным ребенком или группой ребят, реагировать в сложных ситуациях, помогать, направлять, советовать. В этой модели, помимо приобретенных навыков, результатом становится само развитие ребенка, которое шире, чем освоенные им учебные навыки.

Главная трудность внедрения второй модели   — принципиально иная позиция педагога, новая роль, которую ему приходится играть в учебном процессе. Об этом говорили и участники наших встреч. Многим очень хотелось бы попробовать так работать, но   — боязно (а вдруг не получится), сказывается неумение терпеливо наблюдать, сдерживая педагогический зуд, желание «научить», «показать, как правильно, как нужно», т. е. перехватить инициативу и повести детей за собой. И действительно, нас ничему подобному не учили в наших педагогических заведениях   — ни создавать обучающую среду, не зависящую каждую секунды от вмешательства педагога, ни вести квалифицированное наблюдение за ребенком, ни ненасильственному общению с ребенком, когда педагог исподволь направляет его поиски, а не тянет за уши в нужную сторону.

В пространстве между двумя противоположными подходами мы размышляли и вели множество споров. Здесь не место в них углубляться. Важно отметить, что обе модели реально существуют в разных формах. Первая каждому знакома по собственному опыту, вторая реализуется, например, в монтессори-педагогике, а еще более отчетливо   — в работе центров ранней социализации детей (до 3 лет) «Зеленый дом». Концепцию ранней социализации разработала известный французский психоаналитик Франсуаза Дольто. Первый «Зеленый дом» в России был открыт в 1995 году в Москве, а четыре года спустя, в конце октября 1998 года, открылся и в Петербурге.

Я не призываю всех, работающих с малышами, срочно оставить свои дела и создавать собственный «Зеленый дом». Однако полезно ознакомиться с опытом, накопленным в этой сфере. Модель воспитания здесь совершенно не похожа на все, к чему мы привыкли. Она «странная», необычная для нашего педагогического сознания. Но именно «странности» и «крайности» позволяют отчетливей сформулировать позиции и задуматься о том, что и как делаем мы сами.

О «Зеленом доме» можно рассказывать по-разному. Для первого знакомства хорошо послужит текст, подготовленный принимающей «Зеленого дома» в Петербурге Ольгой Самариной.

Михаил Эпштейн

"ЧТО ТАКОЕ «ЗЕЛЕНЫЙ ДОМ"

Сначала об истории. Первый «зеленый дом» был организован в 1979 г. в Париже по инициативе известного психоаналитика Франсуазы Дольто. Во Франции трудно найти врача, психолога, психоаналитика, воспитателя, которым это имя не было бы знакомо. Открыв «зеленый дом», Франсуаза Дольто предложила уникальный способ работы с малышами и их родителями, получивший поддержку во многих странах мира. Сейчас эта модель реализуется во Франции, Швейцарии, Бельгии, Канаде, Японии... (всего более 300 подобных учреждений в мире). Несколько лет работают «зеленые дома» в Москве и Ереване.

Теперь о том, что, собственно, представляет собой «зеленый дом». Пространство «зеленого дома» специально предназначено для маленьких детей до 3 лет. Так называемая терапевтическая среда возникает за счет специального оборудования, игрушек, профессиональной подготовки сотрудников (а это   — педагоги, врачи, психологи) и, что очень важно, за счет пребывания ребенка вместе с тем взрослым, с которым он пришел (мамой, папой, бабушкой или няней).

Это совместное пребывание дает ребенку чувство безопасности, необходимое для свободного и полного проявления своей личности. Принимающие «зеленого дома» (так себя называют сотрудники) даже в самом маленьком ребенке прежде всего видят именно личность. Франсуаза Дольто писала: «В конечном счете важно не то, что ребенок есть ребенок, а то, что к нему обращаются как к индивидууму, который пока что, временно, располагает лишь детскими средствами выражения себя». В «зеленом доме» не говорят о детях в третьем лице, а обращаются непосредственно к ним, как бы малы они не были. Разговаривая с малышами, принимающие пытаются понять эти «детские средства выражения себя» и прояснить их при помощи речи, как для ребенка, так и для родителя. Ведь умение проговаривать свое желание, обиду или гнев облегчает жизнь каждому человеку. Сдерживаемые чувства всегда прорвутся каким-нибудь способом, будь то неожиданные приступы ярости или вспышки болезни как следствие подавления себя. Поэтому специалисты, работающие в «зеленом доме», своей главной задачей считают поиск взаимопонимания, а не проведение консультации или диагностической деятельности   — для этого есть поликлиники и психологические центры.

Еще одна важная функция «зеленого дома»   — это профилактика проблем адаптации ребенка при поступлении в ясли или детские сады. Когда домашний ребенок сразу, без подготовки, попадает в ясли, он испытывает шок от новых предметов, новых лиц. «Зеленый дом» готовит его к плавному переходу в Большой Мир со множеством его запретов и предписаний, давая мягкую модель: здесь и новые взрослые, и незнакомые дети, и простые, но неукоснительные первые правила. И малыш примеривает себя к ним, проигрывает многие ситуации, будучи спокойным, ведь мама рядом! Поступление в детский сад   — это очень важный рубеж в жизни ребенка. Проживая его, он делает решающий вывод:

• либо «Все вокруг такие непонятные, мне страшно!»,

• либо «Все вокруг такие разные, мне интересно!»

и одно из этих открытий может руководить человеком всю его последующую жизнь.

И, наконец, «зеленый дом»   — это просто место отдыха, место встреч. Здесь могут спокойно общаться и родители, и дети, а этого порой так не хватает маме с маленьким ребенком, запертой в четырех стенах. Сюда может прийти любой малыш с кем-то из взрослых. Здесь не заводятся карточки, не спрашиваются фамилии и адреса. Вход для всех свободный.

Оборудовать петербургский «зеленый дом» помог грант Института «Открытое общество». Помогают «зеленому дому» и многие люди, все, кто считает важным поддержать эту инициативу,  — в «зеленом доме» есть копилка, куда, кто может, кладет деньги на развитие и нужды «зеленого дома». А нужд у «зеленого дома» так много!

Замечательно, когда дети и родители понимают друг друга!

Замечательно, если в этом кому-то поможет «Зеленый дом»!

Ольга Самарина

Послесловие от редакции:

Продолжая разговор о воспитании совсем маленьких детей, мы, на первый взгляд, уходим от еврейской тематики нашего альманаха. Однако все, сказанное выше, имеет непосредственное отношение к практике еврейских детских садов и яслей, которых становится все больше. На чем сосредоточиться, чему уделить главное внимание? Отдавать ли предпочтение здоровью и общему развитию, либо, наряду с этим, используя благоприятный «сензитивный период», попытаться изначально социализовать детей в еврейской среде? Но как это сделать?

В традиционных еврейских общинах на западе и востоке мальчику в трехлетнем возрасте впервые постригали волосы и начинали учить его Торе. Однако не с букваря и чтения по слогам, как можно было бы подумать. Страницу мазали медом и давали книгу ребенку, который, естественно, начинал ее лизать. Так, облизывая священные буквы и вкусно причмокивая, малыш постигал простую истину: нет ничего более сладкого, чем сладость Учения.