К тому, что «Вести» окажутся столь значительной частью моей судьбы, я не был готов десять лет назад, когда все начиналось. Мне и теперь еще кажется странной роль журналиста, эта необходимость при любом настроении сесть к компьютеру, чтобы отправить в номер столько-то тысяч слов. Прежде я и вовсе не был способен отождествить себя с журналистикой и на вопрос о профессии отвечал уклончиво: «Да так, сейчас вот работаю в газете». Но годы шли, и чем дальше, тем менее убедительно звучало это «сейчас». А теперь и вовсе не шутки: «Вестям» – десять лет, срок не детский.
В 80-е годы русскоязычная пресса в Израиле была такой, что к ней на пушечный выстрел не хотелось приблизиться. Убогий слог, позавчерашние новости в дурном пересказе, безукоризненно глупая публицистика да какие-нибудь из номера в номер «Похождения космической проститутки». В октябре 1989 года, отправляясь в Москву принимать экзамены Академии языка у новых преподавателей иврита, я подошел к киоску в центре Иерусалима с намерением купить русских газет для знакомых и родственников в России. Печатное слово с исторической родины было еще в диковинку и я решил преодолеть отвращение, которое у меня вызывала местная периодика. Решил, да не смог. Стоило пролистать выложенную на прилавке продукцию, чтобы окончательно убедиться: отвращение – непреодолимо.
Но полгода спустя бес попутал Роберта Максвелла основать в Израиле «международную еврейскую газету на русском языке», непременно – лучшего качества. Слух о намерениях британского магната и о подобранной его представителями команде прокатился по всем редакциям, стимулировав творческие потуги русскоязычных израильских журналистов. До меня этот слух дошел через Антона Носика и Аркана Карива, сразу же оказавшихся в новой команде, но поначалу я не придал услышанному никакого значения. Ну, еще одна русская газета. Ну, будет она лучше, чем остальные. Что с того?
Летом 1990 года я ползал по самарийским колючкам, отбывая четырехмесячный «шалав бет». Иногда приезжал в Иерусалим и почти каждый раз слышал то от Антона, то от Аркана восторженные рассказы о работе над будущей газетой: Максвелл, человек основательный, велел верстать ее «в стол» прежде, чем достигший нужного качества продукт появится на прилавках. И, наслушавшись этих рассказов, осенью, вместо того, чтобы вернуться в университет, я отправился в Тель-Авив – с предложением своих услуг воспетой приятелями газете.
«Время» готовили к печати так долго, что в какой-то момент почти все работники разуверились в том, что издание выйдет в свет. Строили невероятные гипотезы об «истинных замыслах» Максвелла: зачем ему эта затея с уже созданной, но не выходящей газетой? Пели песенки: «Наша служба и опасна, и трудна. И на первый взгляд как будто не нужна. Не нужна она как будто на второй – и на третий то-о-же». Номер за номером готовили так, словно типографская машина отпечатает не полсотни экземпляров для служебного пользования, а настоящий тираж, но сигнала к атаке на встревоженный рынок не поступало.
Дело сдвинула с мертвой точки война в Персидском заливе. В ожидании иракских обстрелов «Маарив», при котором существовала редакция «Времени», решил использовать имеющийся состав журналистов для выпуска русскоязычного вкладыша с необходимой информацией о противогазах etc. для новых репатриантов. Затем вкладыш расширили и сделали новостным. Каждый вечер наш редакционный микроавтобус мчался в Тель-Авив по абсолютно пустой дороге – навстречу нескончаемому потоку покидающих город машин. Работали с невообразимым задором, отвлекаясь только на то, чтобы поглазеть на ракетные всполохи в черном небе. А в апреле 1991 года «Время» вышло в нормальном формате и сразу же, без борьбы, завоевало первое место на рынке русскоязычной израильской прессы.
Потом Максвелл погиб при таинственных обстоятельствах, и наша редакция оказалась в конфликте с новым владельцем «Маарива» и «Времени» Офером Нимроди. К августу 1992 этот конфликт принял такой характер, что дальнейшее сотрудничество стало по существу невозможно, и основной редакционный состав ушел в концерн «Едиот ахронот» – создавать новую газету. Так появились «Вести».
Снова, уже во второй раз, этот состав пришел на переполненный рынок и точно так же, без особых усилий, оставил далеко позади всех конкурентов, включая деградировавшее «Время». Тем самым была вторично доказана удивительная теорема: при обращении к русскоязычной израильской аудитории между качеством и тиражом существует прямая зависимость. Это не так в большинстве стран мира. Не так на ивритском рынке масс-медиа, где максимальная массовость периодического издания достигается при ориентации на заниженный уровень публики.
Десятилетняя история «Вестей» вовсе не была гладкой, о чем вполне красноречиво свидетельствует тот факт, что сегодня у газеты – четвертый редактор. Иногда сотрясавшие «Вести» конфликты привлекали внимание всего Израиля, порождая бурные страсти и противоречивые слухи. Оглядываясь назад, трудно без горечи вспоминать многое из того, что газетой безвозвратно утрачено. Жаль искромсанных отношений между людьми. Жаль иллюзий, не выдержавших испытания временем. Но досаднее всего вспоминать повороты штурвала, загонявшие «Вести» в мутные воды.
Существует, однако, у этой медали и другая – по праву блестящая сторона. Каким бы испытаниям ни подвергались «Вести», они всегда оставались самой качественной, самой добротной русскоязычной газетой в Израиле. В «Вестях» существует традиция такого отношения к труду, которая не позволяет выйти на рынок с тем, что другие сделают лучше. Это, конечно, не значит, что за десять лет своего существования «Вести» не допускали ошибок и не печатали серых материалов – такого, увы, не бывает. Но никто пока не приближался к тому, чтобы составить «Вестям» серьезную конкуренцию.
Хочется верить в то, что худшие времена для газеты остались позади. Будучи крупнейшим по объему и, видимо, тиражу ежедневным русскоязычным изданием за пределами СНГ, «Вести» отмечают свой юбилей, имея веские основания для оптимизма. Когда все начиналось, многие полагали, что затея с русской газетой в Израиле – лет эдак на пять, ведь потом все станут читать на иврите. Оказалось, однако, что все – не станут, да и многие из читающих находят для себя интересным сочетание «Вестей» с ивритской газетой.
Как основополагающий факт культуры, язык задает мировосприятие своих носителей, формирует их горизонты. Все это – вещи, неснашиваемые за одно поколение. Определяя себя как израильская газета на русском языке, «Вести» имеют реальную аудиторию в сотни тысяч человек, и, сохранив уважение к читателю, главное свое достояние, они могут легко отыграть на этой площадке еще десять лет, а там – посмотрим. Лиха беда начало.