За последние полгода Ариэль Шарон убедительно доказал, что как тактик, игрок, политический комбинатор он не имеет себе равных в Израиле. «Одностороннее отделение» было впервые предложено им на декабрьской конференции в Герцлии, тогда еще – в самых общих чертах, как некий проект, рассчитанный на заполнение политического вакуума в случае явной невозможности возобновить переговоры с палестинцами на базе международного плана «Дорожная карта».

Новый проект Шарона был не по нраву администрации Буша, видевшей в односторонних шагах Израиля дополнительный фактор региональной нестабильности и опасавшейся их влияния на исход президентской кампании в США. Он вызывал недовольство Евросоюза, арабов, Ликуда и военного руководства в Израиле, будучи в то же время объектом язвительной критики левой оппозиции, поверившей было в то, что женевский продукт вернул ей утраченный статус политического флагмана, который только и может «прокладывать курс» к зияющим высотам грядущего процветания на Ближнем Востоке. В то время многим казалось, что новый проект Шарона, если и не является тактическим фокусом, призванным выиграть время, не может осуществиться уже потому, что у него нет союзников.

К тому же «одностороннее отделение» было введено Шароном в наш лексикон в тот момент, когда сам премьер находился под мощным юридическим прессом, способным смять едва ли не всякого, на кого ополчится женский батальон израильской Госпрокуратуры. Детальная разработка новой программы премьер-министра осуществлялась на фоне сменяющих друг друга сенсаций: дело о «греческом острове», предъявление официального обвинения Давиду Аппелю, очередной поворот в расследовании по делу Сирилла Керна. Последовавшее в этот период назначение нового юридического советника правительства сопровождалось многочисленными публикациями, в которых выражалась надежда на то, что Мени Мазуз окажется тверже своего предшественника и вместо «общественного выговора» вынесет премьер-министру однозначный вердикт.

Учитывая все эти факты, нельзя не признать, что Шарон добился к настоящему времени значительного политического успеха. После долгих колебаний президент Буш выступил в поддержку его программы, включив в свое заявление (и в послание израильскому премьеру) ряд положений, означающих пересмотр официальной позиции США по ключевым вопросам ближневосточной политики. Заявление Буша не заслуживает того, чтобы видеть в нем новую «декларацию Бальфура», но оно, несомненно, стало ударом по палестинским расчетам на беспроигрышную игру, которая при любых обстоятельствах гарантирует им всю территорию Иудеи, Самарии и Газы. Не менее существенным является прямое указание Буша на то, что решение проблемы беженцев мыслимо в будущем на территории палестинского государства, а не в границах Израиля.

Добиться от Белого дома столь убедительной ясности в формулировках было весьма непросто, и Шарон сыграл свою партию с должным спокойствием, несмотря на изрядное психологическое давление, которое оказывалось на него через американскую прессу администрацией Буша. Узнав, что советники президента в очередной раз «смягчили» формулировку в отношении проблемы беженцев, премьер-министр отложил свой отлет в США еще на несколько часов и добился того, чтобы заявление Буша прозвучало нужным Израилю образом.

Продемонстрированное в ходе визита единодушие Израиля и США вынудило страны Евросоюза занять выжидательную позицию, воздержаться от слишком решительной критики и тем самым – предоставить необходимый кредит плану «одностороннего отделения». Арабская пресса охарактеризовала встречу Шарона с Бушем как «черный день для палестинцев и для всего мусульманского мира», но основные региональные игроки, то есть ПА и Египет, вынуждены сейчас исходить из того, что в течение ближайшего года события будут развиваться по плану израильского премьера.

В данной связи палестинцам исключительно важно «присвоить» себе израильское отступление, то есть утвердить в сознании масс представление о том, что солдат ЦАХАЛа изгнали из Газы и Северной Самарии воины джихада. С этой целью мобилизованы все ресурсы террористических организаций, но им, слава Богу, не удается добиться сколько-нибудь заметных успехов в противоборстве с израильскими силами безопасности. Санкционировав ликвидацию нового лидера ХАМАСа Абдель-Азиза Рантиси, Шарон показал, что ему понятна «цена вопроса»; на стадии подготовки и при реализации отступления из Газы и Северной Самарии премьер-министр намерен действовать так, чтобы не допустить повторения ливанского шоу.

Вслед за министром обороны свои возражения против «одностороннего отделения» сняли израильские военные. Шарон с грациозным изяществом загнал своих оппонентов в нужную ему лузу, вынудив их поддержать свой план и пойти ради этого на разрыв с собственными сторонниками в Ликуде. Данное замечание относится в первую очередь к Биньямину Нетаниягу, от которого многие ждали готовности встать во главе противников отступления и ликвидации поселений. Шарон буквально разоружил Нетаниягу – элегантно, вежливо, безконфликтно.

Левая оппозиция, увидев в Шароне умелого и успешного комбинатора, не может утешиться даже тем, что премьер-министр реализует ее историческую программу. Ликуд сместился на те позиции, которые занимала в 80-е годы Партия труда, но последняя откатилась тем временем в Женеву, провозгласив своими идеологами Бейлина, Мицну и Липкина-Шахака. Теперь ей нужно срочно эвакуировать свои силы с женевского плацдарма и искать сотрудничества с Шароном, поскольку в противном случае она предстанет не политической партией, а сборищем безответственных интриганов.

Осознание этого факта заставило Аводу заявить, что она предоставит Ликуду парламентскую поддержку на весь период реализации планов премьер-министра в отношении Газы и Северной Самарии. Даже ЯХАД (бывший МЕРЕЦ, перекроенный под амбиции Бейлина) был вынужден отказаться от тотальной обструкции «одностороннего отделения». Сегодня в этой партии ведутся споры о том, последовать ли примеру Аводы или ограничиться поддержкой инициативы Шарона на единственном голосовании в Кнессете.

Юридический пресс? В виду последних событий и с учетом крайне неоднозначных параметров дела о «греческом острове» трудно вообразить, что Мени Мазуз отправит под суд (и в отставку) триумфатора Шарона, взявшегося за осуществление самого крупного внешнеполитического проекта с 1993 года, если не со времен Кемп-Дэвидского соглашения с Египтом. Премьер-министр демонстрирует полнейшую уверенность в том, что плоды радений Госпрокуратуры ему не опасны. Русская пословица учит от сумы да от тюрьмы не зарекаться, но похоже, что Шарон адекватно оценивает свое положение – и, главное, то положение, в котором оказался теперь юридический советник правительства.

Это – не «отделение»

Отдав должное политическим талантам Ариэля Шарона, нужно все же коснуться и его плана, представленного наконец в законченном виде членам Ликуда и вместе с ними – широкой публике. До настоящего времени «одностороннее отделение» было лишь лозунгом; теперь оно отлилось в конкретную программу из 15 пунктов и множества подпунктов, изучив которые можно сказать, в какой степени популярный лозунг премьер-министра отражает реальное содержание предложенных им шагов.

Подробный пересказ разосланного ликудникам текста занял бы всю газетную площадь, отводимую под рубрику Ultima Thule. В данной связи мне приходится полагаться на то, что организаторы референдума не позабудут о необходимости довести текст обсуждаемого плана (в переводе на русский язык) до читателей газеты «Вести», благо в Ликуде числится на сегодняшний день порядка 19.000 выходцев из СССР/СНГ, составляющих около 10% от общего числа членов партии.

Если этого почему-то не произойдет, имеющие доступ к Интернету смогут ознакомиться с русским текстом обсуждаемого плана, выставленным на сайте «Седьмого канала» по адресу www.sedmoykanal.org. Мне бы не хотелось, чтобы данная ссылка была воспринята как завуалированная политическая рекомендация, но к моменту написания этих строк на русскозычном сайте Ликуда (www.likud.org.il/russian/) шли полосой «горячие» мартовские новости 2001 года. «Седьмой канал» оказался единственным местом, где план Шарона уже дан в переводе на русский язык. К сожалению, опубликованный там перевод содержит много неточностей, но таковые не носят характера преднамеренных, тенденциозных искажений.

В своей практической части план «одностороннего отделения» предусматривает следующие шаги:

• эвакуацию всех еврейских поселений сектора Газы и четырех поселений Северной Самарии (Ганим, Кадим, Хомеш, Санур) при параллельной эвакуации израильских военных объектов, обеспечивающих их безопасность;

• завершение строительства защитной стены – в соответствии с ранее принятыми решениями правительства, но «с учетом гуманитарных соображений»;

• сохранение участка границы между сектором Газы и Египтом под израильским военным контролем – по крайней мере, «на первом этапе»;

• сохранение израильского контроля над воздушным пространством сектора Газы и продолжение военного патрулирования в прилегающих к сектору Газы водах Средиземного моря;

• сохранение действующего пограничного режима на всех контрольно-пропускных пунктах (сектор Газы – Египет, Иудея и Самария – Иордания);

• покинутые ЦАХАЛом военные объекты будут разрушены или переданы неустановленной пока инстанции (предполагается, что по согласовании с ПА они могут быть переданы палестинским силам безопасности);

• «Израиль попытается сохранить в целостности недвижимое имущество» покинутых поселений и передать его под контроль несуществующей пока международной инстанции, которая оценит его стоимость с тем, чтобы таковая «учитывалась в будущем» (без указания конкретного контекста, позволяющего «учесть» стоимость оставленной в Газе и Самарии недвижимости);

• Израиль продолжит снабжение палестинского населения в покинутых районах водой, газом, электроэнергией и нефтепродуктами;

• допуск палестинских рабочих в Израиль продолжится – «в соответствии с принятыми сегодня критериями»;

• Израиль заявляет при этом о своей заинтересованности в сокращении числа палестинских рабочих, занятых на его территории, и изъявляет готовность «содействовать развитию источников занятости в секторе Газы и в палестинских районах Иудеи и Самарии»;

• Израиль оставит промзону «Эрез» в сегодняшнем виде и статусе, если ее функционирование не будет восприниматься международным сообществом как «продолжение израильского контроля в данном районе» (в противном случае, а также в отсутствие должных условий для обеспечения безопасности промзона «Эрез» будет передана в управление палестинцам или «согласованной международной инстанции»);

• КПП «Эрез» будет перенесен на израильскую территорию;

• реализация вышеперечисленных шагов завершится до конца 2005 года, причем конкретный график связанных с этим мероприятий будет доведен до сведения Белого дома.

Нетрудно заметить, что в изложенном виде план Ариэля Шарона не может считаться действительной схемой «одностороннего отделения». Территория сектора Газы будет по-прежнему окружена со всех сторон, включая границу с Египтом на юге и морскую границу на западе, зоной израильского контроля. Фактически это означает, что Газа, хотим мы того или нет, будеть и впредь обоснованно восприниматься как наша, израильская проблема. Принимая на себя обязательства по дальнейшему снабжению сектора Газы водой, электроэнергией, газом и нефтепродуктами, равно как и по сохранению для палестинцев возможности работать в Израиле, премьер-министр способствует именно такому истолкованию будущих регуляций в данном районе.

Верно, что в опубликованном тексте содержится ряд оговорок, которые позволяют надеяться на устранение этого абсурда в будущем. В данной связи полезно полностью привести пункт 6 обсуждаемого плана, определяющий конктретный режим контроля на границе с Египтом:

«На первом этапе Израиль сохранит военное присутствие вдоль пограничной линии между сектором Газы и Египтом (ось «Филадельфия»). Это присутствие продиктовано исключительно важными соображениями безопасности. Возможно, что потребуется физическое расширение зоны, в которой будет осуществляться военная деятельность израильских сил в данном районе.

В дальнейшем будет взвешена возможность покинуть данный район. Вывод израильских сил из этого района находится в зависимости от конкретных условий, которые сложатся там в плане обеспечения безопасности, и от степени сотрудничества с Египтом в создании другого надежного режима. С появлением должных условий для вывода израильских сил из этого района Израиль будет готов проверить возможность создания морского порта и аэропорта в секторе Газы – на основе практических регуляций, которые будут установлены при его участии».

Если бы премьер-министр решился принять на себя и на Государство Израиль те риски, которые связаны с полным отводом израильских войск из сектора Газы, его план заслуживал бы избранного для него названия. Однако в сегодняшнем виде план Ариэля Шарона обозначает «одностороннее отделение» лишь как возможную перспективу (начиная со слов «В дальнейшем»). В своей безусловной и, как следствие, единственно значимой части это есть план ликвидации еврейских поселений сектора Газы и Северной Самарии. Счесть его чем-то большим, увы, невозможно.

Логика отступления из Газы понятна автору этих строк лишь в том случае, если она подчинена предельно четкой задаче: вывести арабское население данного района из актуального комплекса проблем, обсуждаемых или подразумеваемых в контексте израильско-палестинского конфликта. Вот – земля, вот – море, вот – граница с Египтом. Про израильскую границу – забудьте. Нужно навестить троюродного дядю в Хевроне? Извольте в Египет, получите там иорданскую визу, с ней пожалуйте в Иорданию и, если вы не замечены в террористической деятельности, Израиль даст вам краткосрочную визу, с которой вы сможете погостить три недели у любимого дяди. Только не забудьте вернуться.

В понимании большинства израильтян лозунг «одностороннего отделения» означает именно это, но одноименный план Ариэля Шарон говорит совсем о другом. Он говорит, например, что «отделение не может быть истолковано в ущерб действующим соглашениям между Израилем и палестинцами» (пункт 1ж), к числу которых относится «Осло» с содержащимся в нем обязательством о создании транспортного коридора между сектором Газы и районом Хеврона.

Вместе с вышеупомянутыми положениями о границах, о работе палестинцев в Израиле и о дальнейшем снабжении Газы ключевыми ресурсами это создает ситуацию, при которой израильская сторона заплатит за размежевание огромную моральную цену, создаст прецедент эвакуации своих поселений, потратит немалые средства на психологическую и социально-экономическую реабилитацию депортированных жителей Гуш-Катифа и Северной Самарии, получив за все это лишь перспективу реального отделения от Газы.

Удивительный референдум

Сегодня не позавидуешь тем ликудникам, которые с должной серьезностью относятся к предоставленному им праву выбора. Ариэль Шарон сумел привести к такому положению вещей, при котором ответственному человеку одинаково трудно проголосовать «за» или «против» предложенного им плана.

Идея общепартийного референдума была подхвачена премьер-министром в тот момент, когда Биньямин Нетаниягу, Ливнат Ливнат, Сильван Шалом и Меир Шитрит «колебались». Без их поддержки Шарон не имел большинства в правительстве; хуже того – он не мог рассчитывать на создание альтернативного кабинета с Аводой в случае выхода из коалиции правых партий, поскольку для нового политического партнерства ему была всяко необходима собственная партийная база. Референдум явился для премьер-министра желанным средством сплочения Ликуда и инструментом давления на «колеблющихся» министров.

Этот инструмент успешно сработал, и «колеблющиеся», один за другим, выступили в поддержку Шарона. «Мягкие словно пицца, они падают как костяшки домино», – уничижительно сказал о них Бени Бегин, перефразировав название популярной фирмы. Теперь, когда Нетаниягу, Ливнат, Шалом и Шитрит сожгли за собой мосты, премьер-министр оказался в странной ситуации. С одной стороны, у него уже есть гарантированное большинство в правительстве и в Кнессете. С другой – референдум, исход которого все же не ясен.

Отменить его невозможно, хотя формальная необходимость в нем для Шарона отпала. Проиграв референдум, премьер-министр будет вынужден уйти в отставку, причем он наверняка санкционирует при этом досрочные выборы (с крайне сомнительным исходом таковых для Ликуда). Но и выигранный минимальным большинством референдум явится ощутимым ударом по престижу Шарона.

О том, сколь серьезны его опасения, свидетельствует тот факт, что ожидавшиеся дебаты с Узи Ландау, возглавляющим противников «одностороннего отделения» в Ликуде, были фактически сорваны представителями премьер-министра, выдвинувшими такие условия их проведения, которые не могли устроить внутрипартийную оппозицию. Вместо открытой полемики люди Шарона предложили, чтобы глава правительства и Ландау обменялись речами, не реагируя на аргументы друг друга и не вдаваясь в обсуждение поставленных оппонентом вопросов (при этом последнее слово следовало предоставить Шарону).

Израиль впервые реализует в партийной миниатюре принцип прямой демократии. Очевидные автору этих строк недостатки данного принципа заслуживают отдельного обсуждения. Сегодня достаточно указать на то, что членам Ликуда, то есть весьма значительной массе людей, действительно предоставлена возможность определить политическое будущее Израиля на какой-то срок. Их выбор имеет сейчас не меньшее значение, чем разрешение долгих сомнений Биньямина Нетаниягу или рекомендации президента Буша.