Уничтожив в течение месяца двух известных вождей ХАМАСа, шейха Ахмеда Ясина и д-ра Абдель-Азиза Рантиси, Израиль вынудил террористическую организацию исламистов объявить, что имя ее нового руководителя останется засекреченным. ХАМАС возвращается к практике тайного руководства, весьма характерной для различных структур, исторически связанных с «Братьями-мусульманами» («Аль-Ихван аль-муслимун») – радикальной организацией фундаменталистов, созданной в 1929 году в Египте шейхом Хасаном аль-Банной с целью исламизации общества.
Разделяя популярные в тот период принципы панисламизма и развивая в дополнение к ним собственную идеологию, проникнутую духом ксенофобии, «Братья-мусульмане» наследовали также определенные идеи из арсенала мистических орденов ислама. Шейх аль-Банна носил титул «верховного наставника» («аль-муршид аль-а’ам»), позаимствованный из суфийского лексикона. Результатом этой сложной композиции стала экспансионистская, миссионерская идеология, дополняющая цели «Братьев» в мусульманском мире сознательной установкой на внедрение ислама в Европу.
Полуподпольный характер деятельности «Братьев-мусульман» всегда затруднял точную оценку численности этой организации; в 40-е годы таковая определялась с разрывом в целый порядок: от 100.000 до миллиона активных членов. Считается, что до 50% активистов в различных структурах, связанных с «Братьями-мусульманами», составляют студенты. К наиболее известным из этих структур относятся «Джамаат исламийя» («Исламские ассоциации») и «Усар исламийя» («Исламские семьи»).
Ячейка «Джамаат исламийя» состоит, как правило, из 20 человек, возглавляемых «амиром», которому только и известен персональный состав его группы. Амир нижестоящей группы знает лишь непосредственно работающего с ним руководителя. В организации практикуется трехступенчатое членство:
«Аль-индымам аль-ам» – простое вступление, дающее новому члену статус «помощника» («ах-мусаид»);
«Аль-индымам аль-ахавит» – вступление в братство, дающее статус «присоединившегося» («ах-мунтасиб»);
«Аль-индымам аль-амалий» – превращение «присоединившегося» в «действующего» члена организации («ах-амиль»).
Активисты первых двух категорий составляют основную массу рядовых членов и непосредственных руководителей в исламистских структурах. Доказав свою преданность делу, они могут войти в число «действующих» и, при наличии дополнительных заслуг, удостоиться титула «ах-муджахид», дающего доступ к секретам организации.
Участие «Братьев» в публичной политике носило более или менее случайный характер (сам аль-Банна пытался в 1945 году добиться избрания в египетский парламент), тогда как главным направлением их деятельности оставалось создание тайных структур и «ориентирование» политических процессов посредством террора.
Правительства арабских государств проявляли, как правило, двойственное отношение к «Братьям-мусульманам». Чувствуя в фундаменталистах угрозу собственной власти, они пытались их ограничить. К примеру, в 1948 году, после прокатившейся по Египту волны политических убийств, «Братья» были объявлены в этой стране вне закона, а их руководитель аль-Банна был убит (по всей вероятности, агентами египетского правительства) в феврале 1949 года. Но в тот же самый период «Братья» активно вели вербовку и отправку мусульманских добровольцев на войну с евреями в Эрец-Исраэль. Эта их деятельность одобрялась египетскими властями и осуществлялась при содействии последних. Так же и в дальнейшем арабские режимы были снисходительны к «Братьям», если их энергия направлялась вовне: против евреев, христианского Запада, американского империализма и т.п.
При Насере отношение к «Братьям» в Египте было достаточно жестким, но оно несомненно смягчилось при Садате и затем при Мубараке. Несколько месяцев назад, со смертью Маамуна аль-Худейби (83) духовным лидером египетской организации «Братьев-мусульман» был провозглашен Махмуд-Махди Аакаф, призвавший официальный Каир к «национальному диалогу и сотрудничеству». Деятельность «Братьев» за пределами Египта осуществлялась, главным образом, в Эрец-Исраэль, Иордании, Сирии, Ливане и – позже – в Судане (шейх Хасан Тураби), Саудовской Аравии, государствах Персидского залива.
Когда активность фундаменталистов принимала опасный для светских властей характер, против них принимались жесткие меры. Так было в Сирии в начале 80-х годов. После совершенного «Братьями» нападения на военных курсантов в Халебе (большей частью – алавитов), правительство Асада расстреляло значительное число исламистов, отбывавших тюремное заключение в Тадморе. Вскоре после этого, в феврале 1982 года, сирийская армия, используя ВВС и тяжелую артиллерию, подавила организованное «Братьями-мусульманами» восстание в городе Хама, причем было убито до 30.000 человек.
Сталкиваясь время от времени с существенной угрозой в лице исламистов, арабские лидеры были вынуждены от нее защищаться, но они, как правило, благоволили к тому направлению их деятельности, которое было связано с миссионерской экспансией в Европу, включая внедрение контролируемых «Братьями-мусульманами» финансовых групп в респектабельные европейские институции. Именно это направление в деятельности «Братьев» меньше всего исследовано, хотя о наличии их ячеек в Великобритании, Франции, Германии, Швейцарии и США неоднократно сообщала западная пресса. С развалом Советского Союза многоплановая активность «Братьев-мусульман» была распространена на территорию России и других государств СНГ, сделавшись там катализатором сепаратистских процессов, подчиненных общему замыслу возрождения халифата.
Однако самым одобряемым и легитимным направлением в деятельности исламистов давно является, с точки зрения арабских правительств, «борьба за освобождение Палестины», флагманом которой заслуженно считается ХАМАС. Официально провозглашенная 14 декабря 1987 года шейхом Ясином, эта группировка была создана на базе псевдоблаготворительных организаций, действовавших в Иудее, Самари и, главным образом, в секторе Газы с молчаливого согласия израильских властей, видевших в них противовес радикальным националистическим группам (ООП, «марксистские фронты» и т.п.). Одна из вошедших в ХАМАС организаций фактически представляла собой местное ответвление египетских «Братьев-мусульман».
С созданием ХАМАСа, объявившего своей целью «освобождение всей Палестины, от моря до Иордана, под знаменем Аллаха», Израиль столкнулся с новым противником, использующим против него идеологию исламского фундаментализма, старательно насаждающим фанатизм среди своих членов и опирающимся на заранее созданные и тщательно законспирированные структуры, построенные по вышеописанной схеме трехступенчатого членства. События «первой интифады» 1987-1992 гг. показали, что агентурное проникновение в ХАМАС и получение необходимой информации об этой организации представляет собой исключительно сложную задачу для израильских спецслужб. В дальнейшем эта задача не стала проще, но в последние годы Израиль приобрел если не понимание глубинных идеологических процессов в русле исламского радикализма, то, хотя бы, умение бороться с ним в оперативной плоскости.
«Политическое руководство» ХАМАСа предъявляло себя как нечто отдельное от военного крыла этой организации («Батальонов Азаддина аль-Касема»). Оно не пыталось отмежеваться от деятельности боевиков и никогда не осуждало совершаемые ими массовые убийства, но со значительным удобством для себя разыгрывало конспиративную карту, утверждая, что ничего не знает о боевых структурах ХАМАСа. Израиль в течение длительного времени принимал навязанные ему правила игры, позволяя «политическим лидерам» исламистов оставаться публичными деятелями.
Ситуация изменилась существенным образом около года назад, в некоторой связи с принятыми в США и Европе решениями в отношении ХАМАСа. После событий 11 сентября на Западе стало вызревать понимание того, что публичная деятельность вождей исламизма, всевозможных шейхов и «не имеющих отношения к террору политических лидеров», является жизненно необходимой частью агрессивного организма, ополчившегося не только на Государство Израиль, но и на западную цивилизацию в целом. В данном контексте для израильского правительства оказался возможен отказ от прежних ограничений, и «политическое руководство» ХАМАСа стало рассматриваться как легитимная цель про проведении акций возмездия.
Глава военной разведки (АМАН) генерал-майор Аарон Зеэви-Фаркаш заявил 20 апреля на заседании Комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне, что предпринятые Израилем меры, включая ликвидацию Ясина и Рантиси, породили «анархию и хаос в структурах ХАМАСа». Ведущие активисты этой организации больше всего обеспокоены в настоящее время обеспечением собственной безопасности. Но помимо того, что, скрываясь от возмездия, они лишаются прежних оперативных возможностей и не могут как следует руководить боевиками ХАМАСа, в сложившейся ситуации есть еще одно, чрезвычайно существенное преимущество.
На протяжении многих лет мы привыкли к тому, что кровавый исламский террор имеет своих ораторов. Физиономии лидеров ХАМАСа постоянно мелькали на наших телеэкранах, к их устам протягивали микрофоны, перед ними гнусно заискивали в поисках очередного журналистского «скупа». Израильтяне покорно внимали проповеди ненависти и насилия, свыкнувшись с мыслью о том, что так и должно быть «ради свободы слова».
В новой ситуации у местных хамасников нет публичного лидера. После долгих лет вседозволенности «политическое руководство» ХАМАСа уходит в подполье, где, по меткому замечанию Петра Григоренко, можно встретить только крыс. Там, вместе с крысами, этим крысятникам самое место. Важно лишь, чтобы рука израильского правительства не ослабела. Чтобы всякий деятель, выступающий перед прессой как представитель ХАМАСа, сразу же ощущал себе в перекрестьи прицела, и не важно, кем он себя величает – пресс-секретарем, порученцем или шейхом всея Палестины.
Сегодня такой фигурой становится еще один «доктор», Махмуд аз-Захар, известный израильтянам по событиям 1992-1993 года (временная депортация активистов ХАМАСа в Ливан). За границами нашей страны виднейшими деятелями ХАМАСа остаются недоотравленный Халед Машаль и Муса Абу-Марзук. Успешная и исключительно важная ликвидация шейха Ясина и Абдель-Азиза Рантиси является несомненной заслугой премьер-министра Шарона, но это не освобождает его от обязанности дотянуться до перечисленных выше крысятников.