Разница – в терминах

Политическую программу, предъявленную Ариэлем Шароном на третьем году пребывания у власти, именуют «планом одностороннего отделения». Иврит  – богатый язык, в нем немало синонимов и близких по значению слов. Избегая употребления прежнего термина («размежевание»), премьер-министр утверждает свое новаторство, но, глядя со стороны, трудно найти сколько-нибудь существенные различия между сегодняшней программой Шарона и тем планом, который был выдвинут Эхудом Бараком в ходе предвыборной кампании 2001 года, в свете провала Кемп-Дэвидского саммита и гротескных переговоров в Табе.

Барак говорил тогда, что невозможность договориться с палестинцами диктует Израилю следующую схему действий: строительство защитной стены, которая включит в зону израильского контроля основные поселенческие районы Иудеи и Самарии. Б?льшую часть контролируемых территорий Барак предлагал уступить палестинцам в одностороннем порядке, выведя оттуда силы ЦАХАЛа и эвакуировав «изолированные еврейские поселения». Шарон возражал против этого плана, именуя своего оппонента «политическим новобранцем». Если в предвыборных заявлениях правого лидера был тогда один ясный пункт, то состоял он именно в том, что одностороннее отступление – недопустимо.

На втором году своего пребывания у власти Ариэль Шарон санкционировал строительство защитной стены. К этому шагу его принудили политические обстоятельства и оперативные требования ЦАХАЛа, не имевшего реальной возможности блокировать инфильтрацию террористов-смертников в крупные населенные пункты Израиля. Эта задача была невыполнима в отсутствие физического рубежа между расположенными на значительном расстоянии друг от друга израильскими блокпостами, и Шарон был вынужден согласиться с доводами военных.

Решение о строительстве защитной стены было принято им весьма неохотно, но позже Шарон буквально влюбился в этот проект. Возведение физической преграды протяженностью в 700 км позволяло премьер-министру проявить его лучшие качества энергичного деятеля, способного преодолевать любые бюрократические препятствия и приводить в движение мощные механизмы. Но если с преодолением препятствий бюрократических у Шарона все получалось великолепно, то в политической области он был вынужден всякий раз уступать обстоятельствам. Утвержденный правительством контур защитной стены неоднократно менялся, сначала – в угоду американцам, затем – из страха перед вердиктом Международного трибунала в Гааге.

К настоящему времени, после нескольких исправлений, этот контур отличается в худшую сторону от предложений Эхуда Барака, настаивавшего на включении Ариэля и других поселений Западной Самарии в защищенное израильское пространство. Разумеется, у нас нет ни малейшей уверенности в том, что Барак, останься он на посту премьер-министра, смог бы осуществить свой план таким именно образом, как ему представлялось нужным. Ясно, что и он столкнулся бы в этом деле с международным давлением и, пусть в менее ощутимой степени, с протестами ультралевых. Тем не менее, простое сравнение предвыборных предложений Барака с сегодняшними шагами Шарона по строительству защитной стены говорит не в пользу последних.

С учетом уже утвержденных корректив протяженность стены составит порядка 600 км. Практическим результатом этого станет «изъятие» из защищенного израильского пространства многих еврейских поселений, включая достаточно крупные населенные пункты, расположенные в относительной близости к «зеленой черте». Но и в таком, урезанном, виде израильский проект будет, скорее всего, осужден Международным трибуналом в Гааге, обретающим беспрецедентное влияние на решение сложнейших вопросов ближневосточной политики. Полномочия этого форума не признаются ни США, ни Россией, ни Евросоюзом, но его ожидаемые решения стали значимым политическим фактом уже теперь – прежде, чем их объявили официальным образом.

Волшебное слово «Газа»

Следующим шагом Ариэля Шарона по адаптации тех предложений Барака, с которыми он так задорно полемизировал в 2001 году, стала программа эвакуации большинства еврейских поселений сектора Газы и нескольких населенных пунктов в Иудее и Самарии.

На данном этапе замысел премьер-министра состоит в том, чтобы ликвидировать поселенческий анклав Гуш-Катиф и два изолированных поселения, расположенных на юге и в центральной части сектора Газы (Кфар-Даром и Нецарим). Три небольших поселения (Дугит, Нисанит и Элей-Синай), расположенных на самом севере сектора, в непосредственной близости к «зеленой черте», предполагается пока сохранить с единственной целью: во избежание политического прецедента, состоящего в том, что, покидая контролируемые территории, Израиль отходит к границе 1967 года.

В Самарии планы Шарона носят менее определенный характер. В качестве несомненно подлежащих эвакуации премьер-министр назвал следующие населенные пункты: Ганим и Кадим (юго-восточнее Дженина), Санур и Хомеш (в центральной части крупного арабского массива , включающего города Шхем, Дженин и Туль-Карм). Ясно, что на стадии «долгосрочного урегулирования» Ариэль Шарон предполагает дополнительные шаги по созданию гомогенного в демографическом отношении арабского пространства, все теми же средствами депортации еврейского населения.

Это можно понять как по собственным заявлениям премьера, так и по высказываниям близких к нему лиц. Например, о намерении Шарона эвакуировать 17 поселений из различных частей Иудеи и Самарии говорил в своем интервью накануне саммита в Аккабе (июнь 2003 года) председатель Кнессета Реувен Ривлин. Вместе с тем, позволительно предположить, что на данном этапе, в рамках предложенной им программы «одностороннего отделения», Ариэль Шарон ограничится лишь такими шагами, которые вызовут наименьшее сопротивление правых кругов и самих поселенцев.

Отступление из Газы является шагом дорогостоящим и рискованным, но во внутриполитическом отношении – вполне безопасным. Если этот вопрос будет вынесен на референдум, Шарон несомненно получит нужный ему результат. То же самое относится к эвакуации четырех самарийских поселений, большей частью покинутых жителями. В Сануре, к примеру, разбежавшихся «русских» художников сменила сплоченная группа хасидов-хабадников, но и она не выдержала тяжелейших условий существования в данном районе. Теперь ее заменил еще один поселенческий десант, однако укорененных еврейских жителей в Сануре так и не появилось.

Ганим, Кадим и Хомеш – поселения светские, и в случае эвакуации Шарон не столкнется там с ожесточенным сопротивлением местных жителей, которое ждет его в местах сосредоточенного проживания сторонников «Гуш-Эмуним». Что же до поселенческого анклава Гуш-Катиф, то там на премьер-министра будет работать магическое слово «Газа». Одним своим звуком оно перекроет любые протесты людей, отдавших десятилетия своей жизни тому, чтобы превратить мертвые пески Рафиаха в цветущий район израильского земледелия.

Если Шарон решится на реализацию своего плана, у правых не будет реальной возможности ему помешать. Выход МАФДАЛа и Ихуд леуми из правящей коалиции откроет дорогу к партнерству с Шароном для Аводы, которая теперь, под началом Шимона Переса, переизбранного председателем партии до конца 2005 года, вполне готова к такому шагу. Амрам Мицна, Юли Тамир и Авраам Бург выступят против, но Перес сумеет увлечь за собой основной партийный состав в очередное правительство национального единства.

Однако даже в том случае, если с уходом правых партий коалиция Шарона развалится, противникам отступления не придется рассчитывать на благосколонность электоральной фортуны. Переизбирать председателя Ликуда будут участники праймериз, среди которых Ариэлю Шарону гарантирована поддержка большинства. В случае последующей победы на парламентских выборах Шарон получит твердый мандат на реализацию своего плана. Ну, а если он проиграет Пересу, то исход голосования будет означать еще более однозначную санкцию большинства на осуществление самых смелых политических экспериментов в Иудее, Самарии и Газе.

Решение юридического советника правительства о предъявлении обвинительного заключения Ариэлю Шарону может показаться единственным спасением правых, ведь в этом случае основным претендентом на лидерство в национальном лагере станет Биньямин Нетаниягу. Но, во-первых, Нетаниягу пока избегает однозначных высказываний о программе Шарона, опасаясь утратить поддержку гражданского «центра», без которой выиграть выборы невозможно. Во-вторых, нужно помнить, что новый председатель Ликуда будет избираться на праймериз, где для Нетаниягу возможны любые сюрпризы. Наблюдаемая в последнее время смелость Эхуда Ольмерта целиком обусловлена тем, что именно праймериз, а не выборы в Центре Ликуда, определят партийного лидера в случае вынужденной отставки Шарона.

Из-под удара

Что побуждает премьер-министра действовать указанным образом, кроме истерической необходимости поставлять журналистам сенсационные заголовки, способные приглушить сообщения о ведущемся следствии и о судебном процессе по делу о «греческом острове»?

За три года пребывания у власти Ариэль Шарон сумел добиться следующих успехов в конфронтации с палестинцами: а) Арафат изолирован и США не проявляют заметного интереса к нынешнему руководству ПА во главе с Ахмедом Куреи; б) международный план «Дорожная карта», суливший Израилю жесткую схему принудительного урегулирования, фактически нейтрализован; в) «палестинская проблема» отчасти утратила свою значимость для международного сообщества. К этому можно прибавить политически уязвимое положение арабского мира, которое не является заслугой Шарона, но, несомненно, служит израильским интересам.

С другой стороны, Шарон потерпел однозначный провал в попытках перевести оперативные успехи ЦАХАЛа в борьбе с палестинским террором на язык политических достижений. Международное сообщество по-прежнему воспринимает израильское отступление к «зеленой черте» как аксиому будущего урегулирования. Контур защитной стены пришлось несколько раз менять, подчиняясь давлению извне, но и теперь, после всех корректив, этот проект обещает Израилю серию неприятных голосований в ООН, с жизненно необходимым использованием американского вето на решающем заседании Совета Безопасности.

При этом Израиль неумолимо приближается к тому моменту, когда арабы составят большинство в общем населении Эрец-Исраэль (от Средиземного моря до Иордана). Практических последствий это иметь не будет, поскольку жители контролируемых территорий не имеют израильского гражданства, но символическое значение данного рубежа – исключительно велико.

Как только он будет преодолен, Израиль окажется в положении ЮАР времен апартеида: большинство населения на контролируемой им территории не будет иметь одинаковых политических прав с «господствующим меньшинством». Весь инструментарий бойкота, отработанный некогда в отношении ЮАР, станет применяться против Израиля. Не сразу, но шаг за шагом, вплоть до полной изоляции нашей страны на международной арене, при критическом увеличении той цены, которую платят Соединенные Штаты за поддержку еврейского государства.

Говоря о положительной или содержательной мотивации Ариэля Шарона, не имеющей отношения к перипетиям следствия и внутриполитической конъюнктуры, необходимо выделить следующее. Премьер-министр желает «вычеркнуть» из давящего на Израиль демографического балласта жителей сектора Газы, число которых составляет порядка 1,2 миллиона человек, и население Северной Самарии, где, по его замыслу, может быть создан гомогенный арабский массив.

Эти планы связаны с такими опасностями, по сравнению с которыми вывод израильских войск из Ливана покажется безобидной забавой, несмотря на 11.000 ракет, которыми нам угрожает теперь «Хизбалла». Описать эти риски подробно я намерен в следующий раз. Здесь же отмечу, что планы Шарона, неуязвимые по существу для израильского противодействия справа, остаются в жесткой зависимости от того, как отнесутся к ним США. Не на уровне заявлений общего, ни к чему не обязывающего характера, а в смысле готовности Белого дома принять на себя часть рисков и вполне конкретной ответственности за создание новой военно-политической ситуации на Ближнем Востоке. Готовности подобного рода со стороны Вашингтона пока не наблюдается, и именно в этом сейчас состоит основная трудность позиции, избранной Ариэлем Шароном.