Вакханалия подлости

Одно из самых досадных различий между российской и израильской жизнью состоит в том, что поступки определенного рода совершались в России по принуждению, из страха, с неизбежным и подразумеваемым всеми чувством стыда. Общество – в лице той его части, которая претендовала на минимальное уважение к себе, – не могло такие поступки одобрить, не могло отождествлять себя с ними и, тем более, не умело ими гордиться. В кровавом дурмане тридцатых годов, совсем уже обратившись в запуганное Сталиным стадо, советские люди требовали «расстрелять взбесившихся троцкистских собак», но даже тогда, потрясая сжатыми кулаками на митингах, они не считали свое поведение «гражданственностью».

Если не большинству, то многим было присуще и в этих условиях чувство стыда – за свою понятную, но все равно отвратительную готовность подчиниться животному страху. Находились, конечно, и те, кто в расцвете лет, на подъеме карьеры, не желал признать себя запуганной дрянью. Не решаясь выйти из ряда, эти люди убивали остатки живущей в них совести, убеждая себя в подлинности предписанного им чувства. У них «бледнел партбилет от гнева», расширялись зрачки, на губах закипала пена, но стоявшие рядом знали этому цену и думали про таких: «Вот ведь заходится... Думает, что дерьмом – не потонет».

Особенных комплиментов советское общество не заслуживает, но по собственной воле, без принуждения, оно не терзало поверженных и осужденных. Вкуса в таком занятии – не находило. В этом смысле советское общество, при всех своих недостатках, сохраняло верность русской традиции, признающей достоинство жен декабристов, безотносительно к вопросу о том, чем угрожал России и чем для нее обернулся бунт на Сенатской площади. Даже то, что участники бунта покушались на цареубийство, не считалось в самодержавной России достаточным основанием для непризнания за ними элементарных человеческих прав.

Наблюдая за реакцией израильской элиты на сообщение о возможной женитьбе Игаля Амира, было трудно поверить в то, что участие в этой немыслимой оргии является делом добровольным. Самые низкие и отвратительные поступки совершаются израильскими политиками с какой-то фантастической гордостью – так, что кажется даже, будто этот апломб абсолютного нравственного невежества служит им оправданием.

Возомнивший себя пророком Йоси Сарид возлагает «вечное проклятие на убийцу, его невесту и семя его». С какой колокольни нужно упасть, чтобы выговорить эти слова? Ран Коэн требует «не давать гнусному убийце ни единой минуты счастья». Каково? Далия Ицик считает, что «свадьбу Игаля Амира нужно устроить в бассейне, наполненном кровью». Если бы эта дама сбежала из сумасшедшего дома, мы бы не обратили внимания на ее безумные речи, но ведь она председательствует в парламентской фракции Аводы, будучи одной из первых фигур на израильской политической сцене.

Нелепый паяц по фамилии Кабель, тоже из Аводы, с видимым удовольствием оглашает свою реакцию: «Этого преступника надо сгноить в тюрьме, он не имеет права жениться и оставить потомство». Состряпанный им на скорую руку законопроект предлагает специальный запрет на вступление в брак преступников, приговоренных к пожизненному заключению, срок которого не ограничен решением президента страны. Палестинский террорист Самир Кунтар, убивший трех человек в Нагарии, успел трижды жениться в израильской тюрьме, но Кабелю важно искоренить «преступное семя» Игаля Амира.

Заразная, торжествующая подлость бьет ключом и не может остановиться. Адвокат Хаим Коэн обращается к министру труда и социального обеспечения с требованием лишить материнских прав Ларису Трембовлер, невесту Игаля Амира. Он действительно требует, чтобы у нее отобрали четверых детей от первого брака. Вам трудно в это поверить? Читайте (из обращения к министру): «Беспрецедентный по своей тяжести поступок Ларисы Трембовлер обернется роковыми последствиями для ее детей, на которых ляжет пожизненное клеймо позора». Да кто он такой, этот Хаим Коэн? И неужели его собственное моральное уродство может аттестовать израильское общество?

Нет, не может. Эти кликуши знают, что их злобные чувства чужды миллионам израильтян. Упиваясь собственной низостью, они пытаются сформировать в Израиле безальтернативное общественное настроение, но это им не удается. Даже в сегодняшнем угаре, по самым свежим следам сообщения об ожидаемой женитьбе Игаля Амира, опросы общественного мнения показывают, что большинство израильтян признает за убийцей премьер-министра элементарное человеческое право на создание семьи. Израильское общество заслуживает осуждения за то, что подобная вакханалия подлости в нем возможна, за свою терпимость к поступкам и заявлениям определенного рода, но все-таки – не за согласие с ними.

«Деликатности и достоинству само сердце учит, а не танцмейстер», – сентенциозно заметил по какому-то поводу один из героев Достоевского. Тем более дороги эти уроки сердца, воспринятые большинством израильтян в отсутствие танцмейстера, каковым для русских является их история и литература. Своим несогласием с саридами-кабелями-коэнами, своим нежеланием уподобиться им, израильское общество свидетельствует о том, что начала гражданской чести в нем все-таки существуют. Когда-нибудь эти начала сделают невозможным повторение того, что мы наблюдали, не веря своим глазам и ушам, в течение минувшей недели.

«Любыми другими средствами»

Но если опросы социологов фиксируют настроение общества, то индикатором атмосферы, установившейся в политических кругах, является открытый эфир. Здесь царит задаваемый левыми кликушеский тон, под который подстраиваются и правые депутаты, спешащие – в который уж раз – выразить свое отношение к убийству Ицхака Рабина. То, что повод для этого выбран теперь не слишком удачный, многим из них непонятно.

Явившийся в студию Второго телеканала Эхуд Ятом (Ликуд) заявил, что Игаля Амира нужно лишить права на вступление в брак «законными или любыми другими средствами». Если это окажется невозможным, «ему следует отказать в праве на уединение с будущей женой». А если все-таки уединятся? «Игаля Амира нужно лишить возможности иметь потомство». И опять: «законными или любыми другими средствами».

Было бы интересно узнать, что подразумевает под этим бывший оперативник ШАБАКа, знакомый не понаслышке с альтернативным арсеналом спецслужб. Полагает ли он, например, что Амира нужно убить? Может быть, камнем по голове – как доверенных попечению Ятома палестинских боевиков? Но на кого захочет теперь депутат возложить ответственность? В 1984 году учиненную им расправу над пленными террористами вознамерились приписать бригадному генералу Ицхаку Мордехаю, и это чуть было не удалось. Когда Эхуд Ятом, не поморщившись, говорит в телестудии про «любые другие средства», некоторые вопросы возникают у зрителей сами собой.

От депутатов Кнессета не хотят отставать должностные лица. Управляющий израильской пенитенциарной системой Яаков Ганот заявил, что Игалю Амиру «не будет предоставлена возможность вступления в брак, пока он находится в стенах тюрьмы». Законные основания? Никаких. Хаим Шмуэлевич, юридический советник возглавляемой господином Ганотом службы, подал своему боссу экспертное заключение, согласно которому отказать осужденному в праве на создание семьи невозможно. В ответ на это Ганот сказал журналистам, что «хороший юридический советник решает проблемы, а не создает их».

«Взгляд, конечно, варварский, но верный». Раз советник – пусть решает проблемы. Только ведь некоторые проблемы юридическому советнику решить никак невозможно, и Яаков Ганот прекрасно знает об этом. Зачем же ему лезть на рожон, если объявленный им запрет будет непременно опротестован в суде, со стопроцентными шансами на успех? А для того, чтобы в газетах отметили. И чтобы те, от кого иной раз немало зависит в карьере ответственного чиновника, оценили его лакейское рвение.

Принципиальные аспекты обсуждаемой сегодня проблемы были определены 20 лет назад, решением бывшего члена Верховного суда Менахема Элона: «Право на семейную жизнь не относится к числу прав, которых лишается заключенный в силу наложенного на него наказания». В другом, не менее авторитетном постановлении высшей судебной инстанции говорится: «Основные права человека сохраняют силу и в стенах тюрьмы... Эти стены не могут лишить заключенного человеческого достоинства».

Зная о существующих в данной связи решениях, израильская Ассоциация в защиту гражданских прав заявила, что убийца премьер-министра, подобно любому другому заключенному, имеет гарантированное законом право на вступление в брак и создание своей семьи. Но именно этот момент, то есть равенство Игаля Амира в правах с другими израильскими заключенными, вызывает сегодня некоторые принципиальные вопросы.

В раннее средневековье

Словосочетание «закон Игаля Амира», то есть закон, направленный на поражение в правах конкретного гражданина, сегодня уже не тревожит слух израильтян. В 1995 году Офир Пинес (Авода) носился с идеей принятия специального закона, санкционирующего применение смертной казни к убийце премьер-министра. От этого ему пришлось отказаться, но Пинес провел закон, лишающий Игаля Амира права на амнистию. Теперь его товарищ по партии Эйтан Кабель предлагает закон, который запретит Амиру жениться.

В данной связи полезно напомнить, что «персональное законодательство», то есть утверждение законов, направленных против конкретного человека, является грубейшим нарушением норм цивилизованной юридической практики. Недопустимость «персонального законодательства» была признана уже Великой хартией вольностей 1215 года, составившей на века основу британского права. Данный принцип содержится в Конституции США и в правовых документах большинства стран мира, считаясь обязательной характеристикой нормального законодательного процесса.

Израильским парламентариям, кричащим о возможности принятия закона, который лишит Игаля Амира права на вступление в брак, стоит опомниться, выпить холодненького и посмотреть на себя со стороны. С этаким людоедским задором они скоро договорятся до того, что обеспечит Израилю незавидное место в перечне самых нелепых международных рекордов.