Цитатки на память

Противоречия в оценке тактики и перспектив политической группы «Еврейское руководство», действующей в составе Ликуда и накопившей там за последние годы немалый потенциал влияния, изначально сводились к вопросу о том, можно ли ли «украсть» крупнейшую правую партию. «Украсть» у аморфного электората и у растративших волю лидеров, заставив и тех, и других стать тем, чем они, увы, не являются. На протяжении нескольких лет Моше Фейглин убеждал себя и своих соратников в том, что поставленная им задача трудна, но выполнима. Состоявшаяся 5 января конференция Ликуда должна была стать решающей вехой на этом пути, однако именно она показала, чем обернется данный проект в тот момент, когда замысел «Еврейского руководства» раскроется в своей полноте.

Было ясно, что против группы Фейглина будут пущены в ход самые решительные средства, но какие именно, мы узнали только теперь, по следам событий в тель-авивском выставочном центре «Ганей-Тааруха». Оказалось, что предложения «Форума за уважение ценностей Ликуда», в рамках которого действует «Еврейское руководство», напоминают «политическую практику гитлеровской партии в тридцатые годы». Так – ни больше, ни меньше – в газете «Гаарец», со ссылкой на «ближайшее окружение премьер-министра Шарона». И чем же напоминают?

Ведь это теперь не полемический экспромт публициста, а чуть ли не прямое высказывание главы израильского правительства. Хотелось бы определенности, тем более, что Ариэль Шарон, в отличие от многих наших политиков, обладает живым историческим сознанием. Уже будучи премьер-министром страны, он очень точно сравнил положение Израиля с той ситуацией, в которой Чехословакия была отдана западными союзниками на растерзание Гитлеру. В чем же теперь он сам – или тот, кто имеет возможность говорить от его имени, – находит порочное сходство между группой Фейглина и НСДАП? Разве партия Гитлера предоставляла немецким избирателям практическую возможность оценить свои достижения посредством прямого и тайного голосования? Разве она утверждала, что высшим источником полномочий государственной власти является свободное изъявление воли народа? Таких «разве» может быть сколько угодно, но цитируемый источник в окружении Шарона не утруждает себя объяснениями.

Исходя из святой убежденности в том, что «публика – дура», этот источник лепит идеологическую мульку, не справляясь даже со школьным курсом истории: «Точно так же нацистская партия пришла к власти, выхолостив различными законопроектами, которые утверждались один за другим, содержимое центральной власти». Вы прочно сидите в кресле, читатель? Тогда я привожу окончание цитаты: «Это явление повторялось и в других фашистских режимах». Просто диву даешься, как мало надо, чтобы выдвинуть в Государстве Израиль, ведущем борьбу не на жизнь, а на смерть с арабским нацизмом, худшее из возможных обвинений в адрес еврейской политической группы.

Было бы хорошо, если бы этой цитаты Шарону не позабыли. Конечно, это не он говорит, а «источник», но для публикации на первой странице «Гаарец» даже «источника» оказалось достаточно, благо с опровержениями никто не поспешил. Находясь на простреливаемом до последнего сантиметра пятачке израильского политического пространства, под прицелом антисемитской коалиции в ООН и Международного трибунала в Гааге, нужно обладать исключительной безответственностью, чтобы использовать такое оружие против своих оппонентов.

Гидеон Эзра ограничился сравнением предложенных поправок к Уставу Ликуда с практикой коммунистических партий в Восточной Европе, где «решения государственного руководства контролировались партийными органами». То есть, проблема коммунистической диктатуры состояла вовсе не в том, что правящим партиям в странах Восточного блока не противостояла легальная оппозиция, имеющая возможность участия в выборах и обеспечения себе представительства в структурах государственной власти. Не в отсутствии свободы слова, печати, совести и т.д., а в контроле компартии над ее собственным политическим активом.

Но если окружение Шарона и отставной демократ от ШАБАКа Гидеон Эзра крошили сторонников Фейглина бетонобойными историческими «аналогиями», то министр просвещения Лимор Ливнат избрала в данном случае другую тактику. Поставив на одну доску «Еврейское руководство», которое, по ее словам, «никогда не было частью Ликуда», и неназванных ею агентов преступного мира, госпожа Ливнат заявила о нависшей над Ликудом угрозе «захвата враждебными силами».

Проникновение в местные и центральные структуры правящей партии таких персон, как Муса Альперун (отделение Ликуда в Гиват-Шмуэле) и Шломи Оз (в Рамат-Гане), можно считать реальной проблемой, но подверстать под них Моше Фейглина было можно только в порыве демагогического словоблудия. Если уж на то пошло, нужно вспомнить, что Шломи Оз слывет партнером Омри Шарона. Проходили они по одним и тем же избирательным спискам, и госпоже Ливнат следовало подумать, в кого именно она выпускает ядовитые стрелы.

«Еврейское руководство»

Но вернемся к вопросу, вынесенному в начало данной статьи и составляющему, как я полагаю, основную проблему наблюдаемой политической коллизии в Ликуде. На последних выборах за эту партию проголосовало 925.279 человек, почти миллион. Исходя из самых общих соображений, то есть основываясь на опросах общественного мнения и т.п., можно сказать, что этот миллион состоит в основном из людей, которые принимают тенденцию скатывания по наклонной плоскости, характеризующую политико-идеологическое развитие Ликуда в последние десятилетия и израильскую национальную ситуацию в целом. Они не горят за Мигрон, не выходят на демонстрации поселенцев и соглашаются с тем, что главное – не сердить американцев.

Их не пугают идеи Шарона и Ольмерта. Точнее, они – не без оснований – считают, что если «даже Шарон» не способен предложить программу получше, значит, рассчитывать на лучшее в самом деле бессмысленно. Скажем, Пересу или Мицне и, тем более, Бейлину эти люди не доверяют, но когда те же самые (или близкие по характеру) политические шаги предлагает Шарон, они признают их целесообразность. К ликудовскому пакету добавились после выборов два мандата Исраэль ба-Алия, за которые было отдано 67.719 голосов; контингент – плюс-минус – примерно такой же.

Понятно, что существование столь значительной электоральной массы отражает определенную социально-политическую данность, эмоциональное состояние общества, уровень его «пассионарности». Можно сделать значительную поправку на людей иного политического типа, которых все же немало в Ликуде, на реальных и потенциальных пассионариев, решивших укрепить крупнейшую правую партию, оставаясь по существу сторонниками более твердых национальных ориентиров. Но сколь значительной может быть эта поправка? Десять процентов? Пятнадцать? Думаю, что если и больше, то ненамного.

Таким образом, основная масса избирателей Ликуда так или иначе принимает сегодняшние предложения премьер-министра. Следует понимать, что это не столько политическая позиция (большинство из приемлющих программу Шарона не сумеет толком сказать, в чем она состоит), сколько определенный ментальный тип, то есть весьма устойчивая «субстанция». Ее-то и надо учитывать, взвешивая шансы проекта «Еврейское руководство».

Возможно, сам Моше Фейглин и его единомышленники не согласятся с тем, как я понимаю этот проект, но вряд ли наши разногласия будут принципиальными, скорее их естественно ожидать в терминологической плоскости. Итак, приходит некто, плоть от плоти и кровь от крови «Гуш-Эмуним», окидывает мысленным взором израильскую историю с разрушения Ямита до настоящего времени, и говорит себе: «Нас, действительно преданных национальным идеалам Израиля, очень немного. Мы можем поддерживать самостоятельно две-три партии в той или иной конфигурации, имея при этом в Кнессете от десяти до пятнадцати мандатов. Это будут действительно наши партии, и в определенных ситуациях от них может что-то зависеть, главным образом потому, что их выход из коалиции лишает Ликуд большинства. Когда Авода не расположена к участию в правительстве национального единства, этот стоп-кран способен предотвратить тот или иной вариант негативного развития событий».

«Тем не менее, – говорит себе наш воображаемый герой, – опыт последних десятилетий доказывает, что в действительно важных, критических ситуациях этот стоп-кран не срабатывает. Когда у власти находится Авода, мы можем, вместе с Ликудом, вывести на демонстрации сотни тысяч человек, но если решения об уступках принимает Ликуд, наша сдерживающая сила становится иллюзорной. В этих случаях левые дарят Ликуду необходимое большинство, и даже если потом они его предают, отказываясь от долгосрочного коалиционного партнерства, роковые решения принимаются и реализуются правительством Израиля. Ни Тхия, ни Моледет, ни МАФДАЛ, ни Ихуд леуми не могли и не могут остановить паровой каток под названием Ликуд, когда тот поворачивает налево».

Из этого следует естественный вывод о том, что реальной площадкой борьбы за будущее страны является политическое пространство Ликуда. «Масса его избирателей огромна и она действительно состоит не из таких людей, как мы, – говорит наш герой своим единомышленникам. – Но эта масса аморфна, и мы можем забрать у нее партию. Как? Избиратели Ликуда ходят на выборы, но они не активны в повседневной политике. Активных не так уж много, но именно они формируют партийный Центр и заседают в нем, а от Центра напрямую зависят выборные политики Ликуда. Вместо того, чтобы впустую тратить свои голоса на родные нам, но беспомощные в ключевых ситуациях партии правого фланга, давайте записываться в Ликуд. В партийный Центр попадает тот, через кого записалось в партию определенное количество новых членов. Таким образом, мы можем создать в этом Центре сплоченную и влиятельную идеологическую фракцию, посредством которой станет возможно превратить центристский Ликуд в аналог «Гуш-Эмуним».

Подмена не состоится

Тактически эта задача в общем-то выполнима, хотя и тут не все просто – потому, например, что имеющий реальную власть может изменить правила демократической игры, по которым ведется невыгодная для него борьба. Израильских правых часто шельмуют как противников демократии, тогда как по степени своего доверия к ее институциям и процедурам они превосходят советскую интеллигенцию времен перестройки, с ее неподдельным восторгом перед целительными рецептами Запада.

Всего год назад мы были свидетелями того, как, лишившись большинства в израильском Центризбиркоме, левые подняли вопрос о передаче его полномочий БАГАЦу. Это требование сделалось в одночасье ультимативным лозунгом прессы, хотя никогда прежде здесь ничего подобного не обсуждалось. Реформа не состоялась, но лишь потому, что БАГАЦ и так имеет возможность отменять любые решения Центризбиркома, а то распустили бы Центризбирком, будьте-нате...

Было бы ошибкой уверовать в то, что Ликуд гарантирован от подобного пересмотра правил игры на последней минуте матча. Но допустим, что правила не пересмотрят, и поставленная Фейглиным тактическая задача будет выполнена. Много ли это значит?

Если существование мягкого, центристского Ликуда отражает объективное состояние общества и его потребность в аутентичном политическом представительстве, то в случае успешной «подмены» собственной партии ликудовский электорат не останется дуриком при энергичных ребятах из «Зо арцену». Он просто уйдет в другие структуры или создаст для себя таковые. Превратить аморфного конформиста в пассионария можно путем воспитания и убеждения, но его нельзя одурачить так, чтобы он пассионарием стал, вовсе не понимая, что с ним происходит.

Иначе говоря, в возможность «украсть» Ликуд я не верю, каких бы бюрократических успехов не добилось «Еврейское руководство» на февральском голосовании по предложенным им поправкам к Уставу. События последней недели ясным образом показали, что за оружие может быть пущено в ход против группы Фейглина, когда ее амбиции угрожают истеблишменту. Деятельность «Еврейского руководства» можно считать осмысленной, но не из расчета на то, что «мы заберем Ликуд»; этого – всяко не произойдет.

Нужно также понимать, что игра на ликудовском поле имеет простую арифметическую цену: действуя в рамках Ликуда, группа Фейглина создает этой партии определенную репутацию, в чем-то иллюзорную, и в результате к Ликуду отходит часть голосов, которые при иных обстоятельствах были бы отданы за МАФДАЛ или Ихуд леуми. На последних выборах они были подарены Ликуду вообще безвозмездно, то есть даже без обеспечения депутатского кресла самому Фейглину и без единой кипы в парламентской фракции (если не считать пришедшего со стороны Юлия Эдельштейна), хотя религиозные избиратели составляют не менее трети ликудовского электората.

Двухярусная программа

Речь Ариэля Шарона на состоявшейся в понедельник партконференции была повторением тех тезисов, которые уже выдвигались премьер-министром в Латруне, на заседаниях парламентской фракции Ликуда, на тель-авивском форуме экспортеров, в Герцлии (2002) и снова в Герцлии (2003). С каждым разом эти тезисы приобретают все более законченный вид, и их совокупность сегодня уже заслуживает названия «программа Шарона». В своем основном – пока – варианте она включает готовность к реализации «Дорожной карты» с четырнадцатью израильскими поправками; при этом политическую перспективу очерчивает создание независимого палестинского государства, с ликвидацией «части еврейских поселений» на стадии постоянного урегулирования.

Но таков лишь один вариант программы Шарона, напоминающей известный советский анекдот: «Скажите, БАМ будет одноколейной или двухколейной дорогой? – Видите ли, БАМ строится с двух сторон. Если прокладчики встретятся, будет одноколейка, а если не встретятся, то двухколейка». Так же и у Шарона: если прокладчики не встретятся, то есть в отсутствие палестинского руководства, способного обеспечить выполнение обязательств ПА по «Дорожной карте», вступит в действие второй вариант программы израильского премьера, то есть одностороннее размежевание.

«Мы проведем четкий оборонительный рубеж и отключимся от них политически и физически, до тех пор, пока они не изменят свое поведение», – сказал Ариэль Шарон, обращаясь к делегатам конференции Ликуда. В этом случае также подразумевается ликвидация еврейских поселений, но, выступая в «Ганей-Тааруха», Шарон предпочел обойти молчанием данный пункт своей политической программы.

Премьер-министр настойчиво и многократно подчеркивал, что все его действия будут согласованы с американской администрацией. Однако с Вашингтоном можно согласовать ликвидацию поселений, тогда как укрепление израильского присутствия в тех районах, которые Шарон заинтересован оставить под израильским контролем, по-прежнему вызывает жесткое сопротивление Белого дома. Именно поэтому в правых кругах опасаются, что от программы премьер-министра, в случае ее реализации, останется лишь прецедент разрушения и депортации еврейского населения.

Вспомнив примечательное высказывание Путина о том, что «бывших сотрудников КГБ не бывает», и адресуясь к прошлым заслугам Шарона в Ямите, один из моих собеседников сказал на этой неделе: «Бывших ликвидаторов тоже не бывает». Подобно многим другим представителям поселенческого движения, мой собеседник находит сегодняшнюю ситуацию максимально уязвимой. «Амбиции израильского Де Голя», которые, как он полагает, присущи Ариэлю Шарону, заставляют его опасаться самого худшего. Символом лучшего при таком ощущении становится Биньямин Нетаниягу.

Но предположив, что правые партии вместе с идеологически мотивированной частью Ликуда, способны свалить правительство Ариэля Шарона, следует учитывать и такую возможность, как политическая победа левых, составляющих сегодня де-факто «коалицию Женевы». В нынешнем составе Кнессета правые, без ультраортодоксальных партий, имеют 53 мандата, то есть даже теперь – в оптимальных для себя условиях – не абсолютное большинство. При этом ультраортодоксальные партии, выброшенные Шароном на скамьи оппозиции, морально и политически готовят себя к тому, чтобы отомстить Ликуду на предстоящих выборах, когда бы они ни состоялись.

Допустим, однако, что сегодняшнюю ситуацию можно перекроить «идеальным» образом, в пользу Биньямина Нетаниягу и право-религиозного правительства под его началом. Следует признать, что и в этом случае останется немало причин для самых пессимистических ожиданий.

Сильный Нетаниягу как угроза Шарону справа является позитивным фактором, который принимают в расчет даже американцы. Если Нетаниягу сменит Шарона, такого фактора не останется, поскольку ни Эфи Эйтам, ни Авигдор Либерман не будут восприниматься как реальные претенденты на власти, из опасения перед которыми Вашингтону нужно беречь действующего израильского премьера. При этом Нетаниягу снова сможет пожертвовать своими обязательствами перед право-поселенческим лагерем; ведь пожертвовать этим, оказавшись у власти, проще, нежели чем-то другим.

Понятно, что поселенцам и идеологическим группам в составе Ликуда имеет смысл укреплять свои связи с Биньямином Нетаниягу, закладывая эмоциональные основы для длительного партнерства. Но, делая это, не стоит рассчитывать на гарантированный политический результат в случае победы Нетаниягу. Израильская ситуация во многих отношениях определяется извне, и в плане лавирования между мощнейшими факторами внешнего давления сегодняшняя схема власти в Израиле, при всех своих недостатках, сохраняет явные преимущества перед любым альтернативным вариантом. Понятно, что это не может стать всеобъемлющей индульгенцией Ариэлю Шарону, но руководствоваться в отношении к нему одними только эмоциями правым все же не стоит.