Бульдозер — для триединства

Месяц тому назад, комментируя содержание и направленность женевской провокации господина Бейлина, я коснулся вопроса о тактике израильских ультралевых, использующих неформальные контакты с ООП для продвижения собственных политических целей — путем волевого воздействия на основную, не склонную к авантюрам часть израильского общества. В данной связи я воспользовался позаимствованной метафорой, сравнив полюбившуюся ультралевым тактику политического маневра с техникой перемещения груженной баржи против течения реки: катер уходит вперед и забрасывает якорь следующего за ним судна как можно дальше, после чего баржу постепенно подтягивают к нему с помощью мощной лебедки.

Израильские ультралевые, писал я тогда, охотно берут на себя роль подобного катера, закрепляя якорь — очередной проект соглашения с палестинцами — на максимально возможном расстоянии от «основного судна». Вслед за тем израильское общество постепенно подтягивают к приятию новых, немыслимых прежде уступок, и так — необходимое количество раз, вплоть до полной капитуляции.

Это сравнение и сейчас кажется мне удачным, но оказалось, что его можно дополнить очень существенным образом. Моше Глинер из Ариэля написал мне о том, как в свои студенческие годы он наблюдал на Енисее несколько иной способ буксировки тяжелых грузов вверх по течению реки: «Для подъема баржи в знаменитый Большой порог так же использовался катеришко, забрасывавший канат к началу порога, но там его ждал могучий бульдозер, который и втаскивал баржу в порог». Моше Глинер интересуется моим мнением «о триединстве вшивого катерка, бульдозера и баржи».

Я глубоко признателен своему корреспонденту за предложенное им развитие метафоры, поскольку оно позволяет высветить дополнительные смысловые аспекты нашей сегодняшней ситуации. «Бульдозер» в самом деле необходим, чтобы втащить баржу на «Большой порог», понимаемый нами как национальное самоубийство. Архимеду было достаточно точки опоры, чтобы перевернуть весь мир, но израильским левым нужна дополнительная тягловая сила, которая подхватит брошенный ими канат и потащит его, урча многомощным мотором, пожирая миллионами нефтедоллары.

Такой «бульдозер» неизменно находится всякий раз, когда катеришко заводит канат к очередной отметке. Взять хотя бы решение ЕС о выделении семи миллионов евро на promoting договоренностей Бейлина с Абед-Рабу — и уже не приходится удивляться тому, что текст составленного ими документа находит дорогу в каждый почтовый ящик, а газеты пестрят аршинными объявлениями в поддержку женевской инициативы. Высший суд справедливости решает сейчас вопрос о законности запрета на трансляцию радиороликов Бейлина и К°, но то, что на оплату этой дорогостоящей рекламной кампании деньги найдутся, ни у кого сомнений не вызывает.

Однако прямая финансовая поддержка проарабских инициатив подобного рода вовсе не исчерпывает тех возможностей, которые подразумевает наличие «бульдозера». Не менее важным является в данном случае политический прессинг, и мы с тревогой читаем в газетах о том, что премьер-министр Великобритании Тони Блэр готовит публичное заявление в поддержку женевских договоренностей. Схожих по сути шагов приходится опасаться со стороны Европейской Комиссии, которая лишь недавно установила, что Государство Израиль представляет собой основную угрозу международному миру и безопасности.

Даже США, для которых в ближневосточном узле сочетаются с той же арабской нефтью и с теми же страхами перед убойным потенциалом исламского радикализма побудительные мотивы противоположной направленности, будь то наработанный модус дружеских отношений с Израилем, влияние американского еврейства или нешуточная экзальтация протестантских евангелистов, становятся — по безволию и под воздействием жесткой политической конъюнктуры — «бульдозером» соответствующих процессов. Вашингтон — не Брюссель и не Лондон, но вот уже и оттуда, с берегов Потомака, доносятся заявления в поддержку «неправительственных инициатив по урегулированию ближневосточного конфликта», с особым упоминанием о радениях женевской группы и о конкурирующем проекте Аялона с Нусейбой.

Прав читатель из Ариэля: «триединство вшивого катерка, бульдозера и баржи» действительно представляет собой наиболее полную формулу описания обсуждаемых нами процессов. В роковое русло Израиль втягивают не одной только палубной лебедкой (закрытая кинематическая схема), но также с помощью внешней силы, иногда — равнодушной к еврейскому будущему, а бывает — открыто ему враждебной.

Белый флаг

Интересно, что первым из американских чиновников в поддержку «неправительственных инициатив по урегулированию ближневосточного конфликта» высказался Пол Волфовиц — один из виднейших идеологов неоконсервативной группы в окружении президента Буша.

Подняв страну на войну с Саддамом Хусейном, неоконсерваторы оказались теперь в незавидном положении: глава Белого дома теряет сочувствие избирателей за год до выборов, имея иракскую проблему по существу нерешенной. Тут остается или идти до конца, заражая своей уверенностью американское общество, или готовить себе пути к отступлению. В этом плане выступление Волфовица симптоматично: оно показывает, что Вашингтон — в лице самой опасной, с точки зрения арабов, идеологической группы  — сворачивает свой ближневосточный проект (или, во всяком случае, взвешивает такую возможность).

Соединенные Штаты выиграли первый этап иракской кампании, тайно договорившись с суннитской элитой в армии и спецслужбах о приемлемых для обеих сторон условиях капитуляции. Но эти условия предполагали сохранение за суннитами господствующих позиций в Ираке, и шииты, составляющие порядка 60 процентов населения страны, враждебно отреагировали на «новый порядок», воспроизводящий старую схему власти. Тогда американцы фактически отказались от своих договоренностей с суннитами, заручившись условной лояльностью шиитского большинства, за которым стоят огромные идеологические и агентурные ресурсы Тегерана. Но, отведя от себя угрозу всеобщей смуты на юге, оккупационные войска США столкнулись с резкой активизацией сопротивления в суннитских районах Ирака.

Последнее опирается на недвусмысленную поддержку саудитов. Идеологическая платформа суннитского сопротивления еще не определилась окончательно (в ней пока сочетаются хаотическим образом баасистские и исламские элементы), но Эр-Рияд оставляет решение данного вопроса до лучших времен, полагая целесообразным своевременно выстроить инфраструктуру собственного влияния в Ираке через поддержку любых радикальных групп из среды суннитского меньшинства.

Таким образом, перед Соединенными Штатами стоит политическая дилемма: условное примирение с одной из внешних сил — Иран или Саудовская Аравия — при одновременном жестком давлении на противоположную сторону. Учитывая конфессиональный состав иракского населения и военно-топографические особенности Ирана, естественно заключить, что сделанный американцами выбор в пользу шиитов носит вполне обоснованный характер. Но в этом случае перед Вашингтоном встает конкретная задача: уничтожение финансово-политической базы суннитского сопротивления через нейтрализацию саудовского вмешательства в иракский конфликт.

Решить эту задачу одними лишь уговорами невозможно, поскольку для саудитов здесь слишком многое брошено на чашу весов. По сути дела американцы оказались теперь перед логической необходимостью оккупации Саудовской Аравии и низвержения правящей там королевской династии. В военном отношении эта задача — не из сложных, да и условий для дальнейшей партизанской войны в восточной части Аравийского полуострова не имеется (а горный Хиджаз на западе, с расположенными там Меккой и Мединой, преспокойно можно оставить какому-нибудь эмиру, благо значительной нефтедобычи в тех краях не ведется). Но если военных трудностей при решении этой задачи вроде бы не предвидится, то политических — хоть отбавляй.

Прежде всего, необходима решимость, столь тонко охарактеризованная известным песенником эпохи застоя: «Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл. Начал делать, так уж делай, чтоб не встал». Необходима готовность освободиться от определенного типа финансовой зависимости, взяв на себя прямую ответственность за управление огромными сырьевыми ресурсами и целыми народами. Из этого прямо следует потребность в идеологии, которая откажется от инфантильной болтовни про скорое утверждение демократии на арабском Востоке и научится говорить языком модернизирующей диктатуры. Наконец, необходима готовность держать в регионе как минимум полумиллионную американскую армию, не смущаясь более воспоминаниями о вьетнамском кошмаре.

Короче говоря, для действительного решения тех задач, которые были поставлены перед Соединенными Штатами неоконсервативной группой Чейни, Перла и Волфовица, нужен добротный, осмысленный колониализм. Но, испугавшись самих себя, представители этой группы отступают в зону политкорректности, которая на Ближнем Востоке неизбежно предполагает умение расплатиться с исламом израильскими интересами.

Именно поэтому Волфовиц нахваливает теперь исполнителей женевской провокации. Подобно идущему в плен солдату, он, еще не покинув окоп, дает знать о своих намерениях, размахивая вынесенным за бруствер белым платком. В стандартный набор аммуниции белый платок не входит, и, сдаваясь на милость врагу, солдат обходится подручными средствами: с себя срывает исподнее, а если совсем обезумел от страху, с раненого товарища. В таком-то качестве и пригодились Волфовицу израильско-палестинские «соглашения» — сорок шесть страниц на мелованной бумаге. Очень своевременная книга.

Рубить канат

Вернемся, однако, к вопросу о «триединстве вшивого катерка, бульдозера и баржи». Внутренних американских проблем нам отсюда никак не решить, стратегические рекомендации для президента Буша не нами пишутся, но зато, находясь на барже, ведомой в смертельное русло, мы еще можем кое-что предпринять. Что?

Можно, к примеру, выслать свой катер в верное, безопасное русло, забросить якорь подальше и второй лебедкой к нему подтягиваться. В правых кругах зачастую завидуют этой тактике Бейлина и К°, утверждая, что «нужно и нам поддерживать своих крайних» — для баланса и равного с ультралевыми участия в формировании повестки дня. Это верно хотя бы отчасти, но надобно все же помнить, что никакой «бульдозер» брошенный нами канат — не подхватит.

А если бы, паче чаяния, подхватил, то досталась бы нам забота о том, чтоб баржа не треснула. На левом фланге этой тревогой не тяготятся, но ведь мы за собой утверждаем право истинной матери, которая не скажет царю: «Режь дитя пополам, лишь бы ей не досталось». Амосу Озу видится Государство Израиль переродившимся — таким, что лучше ему и не быть, но не всем дано проявить себя прогрессивным писателем; не все к тому и стремятся. Поэтому даже наличие «своего бульдозера» не стало бы для израильских правых автоматическим — без поправок на сопромат — решением задачи.

Но что же мы можем делать уверенно, что нам делать необходимо при виде «вшивого катерка» и чужого «бульдозера», влекущих израильскую баржу к роковому водовороту? Нужно рубить канат, рубить все еще прочные связи женевской группы с израильским истеблишментом и обществом, включая дезориентированную, изолгавшуюся Партию труда. Именно эти связи позволяют горстке авантюристов и аутсайдеров вести наше судно в гибельном направлении. Нужно сделать так, чтобы вся эта дружная компания во главе с господами Бейлиным, Мицной и Бургом отправилась на своем катере куда ей угодно, не имея больше возможности представляться терпимой и уважаемой частью израильского политического сообщества. Полная дискредитация этих людей в сионистском лагере является единственным средством защиты от их прошлых и будущих провокаций.