Затянувшийся миттельшпиль иракского кризиса вынуждает участников ближневосточной игры все время переоценивать свое отношение к планам Белого дома, направленным на устранение Саддама Хусейна. Когда позиция самих США колеблется по шкале «Рамсфелд – Пауэлл» с критической амплитудой, естественна частая смена акцентов в заявлениях Эр-Рияда и Тегерана, Анкары и Дамаска, Москвы и Брюсселя. Ожидаемая операция против Саддама оставляет столько открытых вопросов, что трудно приходится даже тем, кто хотел бы «определиться».

Ситуационный анализ осложняют многие факторы, но не все они связаны с переменчивым настроением американцев. Диаметрально противоположные суждения экспертов звучат в отношении ключевых аспектов иракского кризиса, причем даже тогда, когда речь идет о фактической стороне дела, а не об оценочном (политическом) отношении к замыслам Буша. Например, вопрос о сохранении территориальной целостности Ирака в случае свержении правящего в этой стране режима. Следует ли рассматривать религиозно-этническую неоднородность иракского общества – шииты, суниты, курды, туркманы – как реальную предпосылку к развалу единого государства, скроенного англичанами себе на потребу из трех османских вилайетов?

Еще до выдвижения таких вопросов, как «Кому это выгодно?» или «Чем опасно?», возникает фундаментальная неопределенность в отношении базисных параметров обсуждаемой ситуации. Ни один современный политик не может уверенно оценить значение и силу сепаратистских тенденций в Ираке, поскольку изучающие эту проблему эксперты – те самые люди, которые поставляют политикам свои заключения, – нигде не способны выработать единую, доминирующую оценку наблюдаемых ими процессов. Трехчасовая беседа с ведущими специалистами московского Института изучения Израиля и Ближнего Востока выявляет весь спектр мнений: от полной уверенности в том, что Ирак без Саддама сразу развалится, до крайне скептического отношения к потенциалу курдского и шиитского сепаратизма.

Спорить с людьми, которые знают ситуацию в Басре, Багдаде, Мосуле и иракском Курдистане не понаслышке, бессмысленно. Куда интереснее ознакомиться с их суждениями, основанными на опыте «полевых наблюдений» и многолетнем мониторинге данных, но и это, увы, не поможет составить ясную картину происходящего. Подобно своим израильским коллегам, московские специалисты тонут в перерасчете иракских противоречий. Это следует и из посвященных Ираку публикаций в последних выпусках сборника «Ближний Восток и современность», издаваемого ИИБВ с 1995 года.

Схожее впечатление остается от беседы с сотрудниками Департамента Ближнего Востока и Северной Африки в российском министерстве иностранных дел. Проведя долгий вечер в высотном здании на Смоленской, убеждаешься в том, что и здесь вероятное развитие ситуации в Ираке представляется бесконечным множеством вопросительных знаков. Может быть, из Вашингтона виднее? Ссылаясь на опыт своих бесед с американскими коллегами, российские дипломаты утверждают, что анализ и прогнозирование иракской ситуации осуществляются в США точно так же: почти вслепую, с осознанием принципиальной невозможности просчитать ключевые факторы.

Обсуждаются и такие экстравагантные планы, как назначение в послевоенный Багдад королем одного из отпрысков правящей в Иордании хашимитской династии. Некоторые идеи умирают, так и не обретя законченный вид политического проекта. Например, в США подумывали о том, чтобы усадить в саддамово кресло бывшего начальника иракского генштаба Хазраджи, но того арестовали в Дании 20 ноября дружески настроенные европейцы. Вполне очевидна логическая связь между этим шагом и острой критикой новой стратегии национальной безопасности США, основные положения которой были сформулированы Кондолизой Райс: превентивные войны, насильственная смена «опасных режимов», гиперактивность Белого дома на мировой арене. В Европе эту доктрину сравнивают с «Коммунистическим манифестом», настаивая на том, что она угрожает основам международного правопорядка, который складывался на протяжении столетий – с Вестфальского соглашения 1648 года.

Понятно, что столь жесткая критика ограничивает американцам свободу маневра и удерживает их от слишком амбициозных шагов в районе Персидского залива. По совокупности впечатлений от бесед с израильскими и российскими специалистами естественно заключить, что США не пойдут на раздел Ирака. К такому же выводу подводит состоявшаяся на этой неделе в Лондоне конференция иракской оппозиции. Этот форум, ориентируясь на потребности и, по всей вероятности, директивы Белого дома, заявил о необходимости сохранения территориальной целостности Ирака в рамках федеративного государства. В сделанных участниками конференции заявлениях подчеркивалось, что введение федеративной системы не станет уступкой курдам; ведь оно «отвечает чаяниям всего иракского народа».

Но еще интереснее то, что заинтересованность в сохранении территориальной целостности Ирака выражает… Израиль. Месяц назад в Вашингтоне побывала израильская делегация во главе с Эфраимом Халеви и Довом Вайсгласом, убеждавшая американцев в опасности такого развития событий, при котором Ирак развалится на части. Это-де угрожает стабильности ближневосточного региона. Но почему нам нужна «стабильность», означающая, что арабский мир может сосредоточенно продолжать военно-политическую борьбу против Государства Израиль? Внятного ответа на этот вопрос ни от кого не дождешься.

Иорданский аспект

«Вести» в российском МИДе читают внимательно. Автору этих строк припомнили на Смоленке статью о волнениях в Маане, где иорданские силы провели в ноябре крупную полицейскую операцию. Подобно большинству израильских комментаторов, я писал об этих событиях как о борьбе короля Абдаллы с активизировавшимися группами исламистов. Тем интереснее было услышать в Москве от информированного сотрудника отдела Ирака и Иордании следующее суждение:

«Если задача в том, чтобы изобразить в иорданском контексте вызревающий монстр исламизма, вы на мои слова можете не обращать вообще никакого внимания. Но, оставаясь в плоскости аналитической, нужно учитывать реальный характер событий в Маане. Весь иорданский юг населен бедуинскими племенами, которые живут контрабандой. В большинстве случаев это обычная контрабанда, на которую власти закрывают глаза, но случается и такое, что через границу везут оружие, в том числе – предназначенное палестинцам. Возле Маана была задержана машина с грузом оружия, хозяин которой при иных обстоятельствах откупился бы от полицейских, но тут он открыл огонь и убил двух офицеров, жителей соседнего города Эль-Карак. Это поставило перед иорданским правительством двойную задачу: утвердить в Маане хотя бы видимость своей власти и предотвратить кровную месть, которая может вылиться в настоящую межплеменную войну. Именно этим была обусловлена нашумевшая полицейская операция в Маане и эль-Караке, представленная и у вас, и во многих западных СМИ как широкомасштабная антиисламистская акция короля Абдаллы».

Существует ли связь между событиями на юге и недавним убийством американского дипломата в Аммане? Данное предположение вызывает усмешку у моего собеседника, работавшего в Иордании и уверенного в своем понимании этой страны: «Лоуренс Фоли возглавлял в Аммане представительство американского Агентства международного развития (USAID), которое ведает, среди прочего, распределением гуманитарной помощи. Но в Иордании, как и во многих других местах, большая часть поставляемой американцами «гуманитарки» в конце концов всплывает на рынках. И если бы я сегодня расследовал убийство Фоли, то стал бы искать концы в криминальной среде, а не в контексте исламской радикализации».

Шимон Перес, с которым израильские журналисты любят поговорить о возвышенном, сказал когда-то про известного в нашей стране поэта, что тот «умен до цинизма». Подобным образом можно охарактеризовать тип мышления, господствующий сегодня в Москве, причем в самых разных кругах, от улицы до элиты. Российские специалисты скептически воспринимают отчаянные вопли «Дайте денег на антитеррор!», звучащие сейчас повсеместно в исламском мире. Понятное дело: денег всем хочется, и если для безвозмездных кредитов нужно инсценировать обострение борьбы с террором и фундаментализмом, то почему Абдалле не представить события в Маане и октябрьское убийство американского дипломата в самом выгодном для него свете?

Признавая резонность такого подхода, нужно все же отметить, что Иордания объявила на этой неделе об аресте двух активистов организации «Аль-Каида», обвиняемых в убийстве Лоуренса Фоли. Утверждается, что оба задержанных – Фатхи Ибрагим и гражданин Ливана Салем Бин-Суэйд – признали свою вину. В официальном сообщении иорданского правительства говорится, что Бин-Суэйд «прошел подготовку в одном из афганских лагерей «Аль-Каиды» и проник в Иорданию несколько месяцев назад, воспользовавшись поддельным тунисским паспортом». Именно он прокрался к дому Фоли и застрелил американского дипломата из пистолета с глушителем.

Цитируемое сообщение Аммана была с доверием воспринято госдепартаментом США, отметившим факт «сотруничества между американскими и иорданскими следственными органами». Таким образом, на формальном уровне в отношении октябрьского убийства восторжествовала не «рыночная», а «исламская» версия, что если и не является стопроцентным доказательством, все же не может быть сброшено со счетов.

Кроме того, косвенным доказательством реальной обеспокоенности короля Абдаллы ростом оппозиционных настроений в стране является широкомасштабная пропагандистская кампания, которая проводится сейчас под лозунгом «Иордания – прежде всего!». Плакаты и рекламные щиты с надписями подобного содержания установлены на видных местах во всех иорданских городах. Смысл проводимого мероприятия очевиден: нейтрализовать проиракские и пропалестинские тенденции, усиление которых сулит непосредственную угрозу хашимитской династии. С началом американской операции в Ираке и в случае обострения израильско-палестинского конфликта лозунги исламской солидарности с «жертвами агрессии» могут вывести на улицы сотни тысяч людей, в результате чего нелегкому испытанию подвергнется прочность существующего в Иордании режима.

По мнению израильских комментаторов, санкционированная королем Абдаллой пропагандистская кампания пока не дает ощутимых результатов. Более того, вышупомянутая делегация во главе с Эфраимом Халеви и Довом Вайсгласом предлагала американцам дополнительные меры по стабилизации хашимитского режима, включая гарантии дальнейшего экспорта дешевой иракской нефти в Иорданию. Возможно, конечно, что все ошибаются, но для того, чтобы «изобразить в иорданском контексте вызревающий монстр исламизма» не нужно сегодня слишком буйной фантазии.

Лондонская встреча

Великобритания пытается играть на Ближнем Востоке особую роль. Будучи, с одной стороны, стратегическим союзником США и принимая предложенный американцами курс в отношении Ирака, она вынуждена считаться с европейскими настроениями, подстраиваясь под тон официальных решений Евросоюза. Кроме того, правительству Тони Блэра приходится принимать в расчет и такой фактор, как общественное мнение в самой Великобритании. Щекотливость создавшейся ситуации отражает один из недавних опросов общественного мнения, согласно которому 49 процентов англичан считают главной угрозой мировой безопасности Саддама Хусейна, а 32 процента – политику Джорджа Буша.

Особая роль Великобритании выражается, прежде всего, в участившихся заявлениях Блэра о том, что международное сообщество должно с одинаковой нетерпимостью относиться к Израилю и Ираку как к нарушителям резолюций Совета Безопасности ООН. От высказываний подобного рода – всего один шаг до предложения военных санкций против Израиля, и если бы только эти слова являлись платой арабам за участие в антииракской коалиции, то и тогда такая цена была бы для нас непомерной.

Но одними лишь заявлениями Лондон не ограничивается. Башар Асад был приглашен в Великобританию на этой неделе с единственной целью: вывести Сирию из-под возможных в будущем санкций со стороны США посредством договоренностей по проблеме террора. Блэр объяснил сирийскому гостю, что «урегулирование иракского кризиса не должно пониматься арабским миром как уход от решения палестинской проблемы». В устах британского премьера, который все чаще ставит на одну доску Ирак и Израиль, это звучало достаточно убедительно, но добиться взаимопонимания с Асадом Блэру не удалось. И хотя в официальных сообщениях говорилось о «конструктивной, дружеской встрече», совместная пресс-конференции на Даунинг-стрит показала, что приглашение в Лондон не сдвинуло сирийского лидера с занимаемых им позиций.

Башар Асад не намерен закрывать действующие в Дамаске штаб-квартиры палестинских организаций, включая ХАМАС и «Исламский джихад». По его словам, это не головные структуры террора, а всего лишь «пресс-бюро, которые оглашают позицию подавляющего большинства палестинцев». Таким образом, мы и впредь будем получать из Дамаска сообщения о том, какая именно палестинская группировка взорвала в Израиле пассажирский автобус.

Вообще, совместная пресс-конференция Блэра и Асада была использована сирийцами для проведения вполне успешной, с их точки зрения, пропагандистской акции. Так, сирийский корреспондент спросил у британского премьра, сможет ли тот использовать свое влияния на Буша в целях предотвращения войны в Ираке. И Блэру, у которого без того хватает проблем с общественным мнением, пришлось юлить перед телекамерой – ведь не мог же он сорвать встречу, ответив на этот вопрос откровенно.

Сирия так и осталась единственным соседом Ирака, с которым США и Великобритания не могут договориться о координации действий в преддверии планируемой ими военной операции. Асада вполне устраивает сегодняшнее положение вещей, при котором он получает немалый доход от контрабандного экспорта иракской нефти. Он также не видит реальных причин для того, чтобы менять формат своих отношений с «Хизбаллой», создавшей в Ливане – при активном содействии Сирии и Ирана – мощный ракетный потенциал. Да и чего ему волноваться, если мерой воздействия со стороны англичан становятся все новые и новые «жесты доброй воли»?

Трудно сказать, как сам Блэр расценивает результаты организованного им визита. Со стороны могло показаться, что эта встреча воспроизводит худшие образцы общения западных руководителей с советскими лидерами в позорное десятилетие «детанта». Но с учетом реальных противоречий в позиции Лондона, которому приходится энергично лавировать между США и Евросоюзом, резонно предположить, что Блэр не имеет выбора. И, стерпев откровенное издевательство Асада в ходе совместной пресс-конференции, он теперь зазывает в Лондон «ответственных палестинских руководителей».

Те, конечно же, согласятся с ним в том, что Израиль необходимо вынудить к подчинению резолюциям Совбеза ООН наравне с Ираком. Терроризм? У них там, в Рамалле и Газе, тоже все больше обычные «пресс-бюро, которые отражают позицию огромного большинства палестинцев».

Третья мировая

Нервозность Евросоюза объяснима не только тем, что США готовят военную акцию в Ираке, сообразуясь с собственными интересами и угрожая Европе прямым контролем над основными источниками ее нефтяного импорта в Персидском заливе. Если бы действия американцев были ограничены только этим районом, европейцы вели бы себя поспокойнее: ведь у них остается энергоресурсная альтернатива в России. Но недавняя встреча Джорджа Буша с Владимиром Путиным показала, что Вашингтон строит комплексную стратегию, которая недвусмысленным образом ограничивает возможности европейцев в экономической войне с США.

Буш отправился в Санкт-Петербург еще до завершения Пражского саммита НАТО, поразив перед этим своих союзников заявлением о «неадекватности» оборонной политики Севроатлантического альянса новым стратегическим вызовам. По его мнению, именно европейцы остаются в плену шаблонов холодной войны, тогда как США видят веление времени в переориентации НАТО на борьбу с международным терроризмом. Вслед за тем, уже в ходе встречи с Владимиром Путиным, он доканал оставшихся в Праге участников саммита целым каскадом сенсационных высказываний: «Чеченская проблема – внутреннее дело России», «Путин сделал все от него зависевшее для спасения заложников в театральном центре. В гибели невинных людей следует винить террористов» и т.п. Каждая из этих тирад била европейских политиков по больному месту.

Следует также учесть, что еще в ходе саммита НАТО Буш негативно высказался по вопросу о независимых европейских силах быстрого реагирования, создание которых является приоритетным направлением франко-германской политики. И, наконец, он так и не простил Герхарду Шредеру предвыборных высказываний германского министра юстиции Герты Дойблер-Гмелин, обвинившей американского президента в том, что тот следует рецептам Гитлера, пытаясь отвлечь свой народ от внутренних проблем, разжигая бессмысленную войну. Буш до сих пор не поздравил Шредера с переизбранием и пражская встреча не привела к сближению между ними.

Таким образом, даже риторический фон российско-американского саммита не на шутку встревожил европейцев, но главным источником беспокойства стало для них решение о строительстве в Мурманске крупнотоннажного терминала для экспорта западносибирской нефти в США. Соответсвующее соглашение, предусматривающее прокладку в глубоководный незамерзающий порт в Баренцевом море нового нефтепровода, было подписано руководителями четырех крупнейших нефтекомпаний России сразу же после того, как Путин расстался с Бушем.

Сопутствовавшие этому заявления о готовности США снизить свою зависимость от саудовской нефти за счет России вызвали у европейцев настоящий припадок ревности. Дело не в том, что предназначенное для вывоза через Мурманск сырье уже сейчас необходимо Европе (критическими для нее являются поставки российского газа, которым на данном этапе ничто не угрожает). Но европейцев несомненно пугает ситуация, при которой Соединенные Штаты полностью освободятся от потребности в саудовской нефти: ведь в этом случае дестабилизация в Персидском заливе не будет для них угрозой, тогда как Европа, Япония и Китай останутся заложниками энергопоставок из данного региона. Понятно, что это означает в свете наметившейся макроэкономической конфронтации.

Европейская реакция не заставила себя ждать. Со стороны Дании, которая является в настоящее время дежурным председателем Евросоюза, последовал целый ряд враждебных России действий по чеченскому вопросу. Европейские СМИ стали с нескрываемым злорадством писать об американских провалах в Афганистане. Целый ряд европейских деятелей выступил с заявлениями о том, что «экономическое будущее России гораздо больше зависит от отношений с Европой, чем с США». И, в подтверждение этого тезиса, Международный союз дорожного транспорта (МСДТ) принял 11 декабря решение об исключении российских компаний из соглашения о бестаможенном провозе грузов через европейские границы.

Таким образом, с будущего года российские грузовики лишатся знака TIR, освобождающего их от полного таможенного досмотра в Европе. МСДТ аргументировал свою позицию тем, что Россия не принимает достаточных мер по борьбе с организованной преступностью в сфере транспортных перевозок, но политическая направленность данного решения у большинства аналитиков сомнений не вызывает.

Примерно тогда же некоторые европейские страны сообщили об изменении правил оформления виз для российских граждан, ужесточив связанные с этой процедурой требования. Австрия не будет теперь выдавать россиянам въездных документов без предъявления старого загранпаспорта (который, кстати, как правило, изымают в ОВИРе при выдаче нового). Франция, Бельгия и Нидерланды отказывают в выдаче въездных документов российским гражданам, получающим менее 10 тысяч рублей в месяц. Не осталась в стороне и Литва, сообщившая об удвоении платы за свою визу.

Все это было бы можно понять и в отрыве от большой нефтяной политики, но когда на фоне предпринятых европейцами мер США объявляют об облегчении визовой процедуры для граждан России, определенные выводы напрашиваются сами собой.

…Находясь в эпицентре яростного конфликта, израильтяне бывают склонны ограничивать свой горизонт берегом Иордана, а перед выборами у нас и вовсе воцаряется уверенность в том, что помимо Ликуда и Аводы ничего на свете не существует. Но глобальная ситуация такова, что о ней все чаще говорят как о начавшейся Третьей мировой войне. Говорят (пока еще – в частных беседах) очень уравновешенные и вполне компетентные люди, как в Израиле, так и за его пределами. На данном этапе можно только гадать, каким будет в конце концов состав участников этой войны, где пройдет ее линия фронта, кто и с кем окажется в коалиции. Но от этой неясности не спокойнее и не легче. Напротив, она затрудняет принятие важнейших решений, тогда как цена ошибки может стать роковой и для менее уязвимых участников данной коллизии, чем Государство Израиль.