Антирасистская конференция в Дурбане ознаменовалась в сентябре прошлого года беспрецедентным накалом антиизраильских и антисемитских страстей. Это мероприятие, организованное под эгидой ООН, напоминало бородатый анекдот про азербайджанца, говорящего: «Больше всего на свете я ненавижу две вещи - расизм и армян» (обратная версия анекдота приписывает армянину аналогичное высказывание про расизм и азербайджанцев, и не нам судить, какой из двух его вариантов «оригинален»).

В мире, где целые африканские народы истребляют друг друга в силу межплеменной вражды, где все еще сохраняется арабское рабовладельческое господство над чернокожими суданцами, где активисты «Нации ислама» ведут беспрепятственную расистскую пропаганду на улицах Нью-Йорка и где не проходит недели без осквернения еврейского кладбища или сожжения синагоги, у участников конференции в Дурбане не было иных забот, кроме борьбы за «освобождение Палестины». И борьба эта велась под такими лозунгами, что понять ее иначе, как отрицание нашего права на существование, честному человеку было никак невозможно.

Но Дурбанская конференция не была исключением из правила. Почти любое международное мероприятие значительного масштаба, организуемое по инициативе ООН, превращается в форум ненависти к Израилю. Делегациям мусульманских стран все равно, какая проблема выносится на обсуждение в том или ином случае. Урбанизация? Очень хорошо: арабы поднимут вопрос о разрушении палестинских домов на «оккупированных территориях». К месту проведения дискуссии будут стянуты группы митингующих, и любой репортаж о работе данного форума начнется с отснятых на улице кадров: пикеты, лозунги, флаги ООП, прималеванная к маген-давиду свастика.

Техника эта давно отработана, и нам не приходится удивляться тому, что проходящий в Йоханнесбурге Всемирный саммит ООН по устойчивому развитию в значительной степени повторяет прошлогодний дурбанский сюжет. В ходе этой десятидневной конференции обсуждается проблема загрязнения земного шара, и тут еврейская тема оказась, конечно же, ко двору: разве можно восстановить экологическую гармонию, не устранив предварительно сионистскую скверну? Разве может быть задача важнее?

Именно так понимал свою миссию предтеча нынешних йоханнесбургских манифестантов, говоривший в застольных своих беседах: «Да, мы проиграем эту войну, но потомки будут вечно нам благодарны за истребление еврейства». И приоритеты у фюрера были такими же: даже в 1944 году, когда каждый железнодорожный вагон, каждый центнер угля, каждый литр бензина были для терпящей поражение Германии на вес золота, ведомству Адольфа Эйхмана беспрепятственно выделялись остро необходимые фронту сырьевые, технологические и человеческие ресурсы.

Так и в Йоханнесбурге: разве кого-то возьмет за живое статус Киотского протокола, вырубка тропических лесов в Южной Америке или такая, к примеру, проблема, как складирование радиоактивных отходов в Баренцевом море? А вот беснующаяся толпа с палестинскими флагами да выступление мадам Баргути, супруги известного миротворца, внимание привлекают. И каждый из 40 тысяч делегатов, включая добрую сотню глав государств и правительств, мимо этих пикетов пройдет, впечатлится, запомнит.

Используя предложенную выше аналогию, следует тропические леса приравнять к «нуждам фронта», которыми можно и поступиться ради решения действительно важной, метафизической задачи. Что есть экология, с точки зрения мусульманских нацистов, митингующих в Йоханнесбурге? Мир, очищенный от евреев.

И не следует заблуждаться: речь здесь идет не о критике в адрес Израиля, как такового; не об осуждении сионизма. Имея дело с явлением нацистского по существу характера, мы должны понимать, что коренной его пафос направлен против еврейства в целом. То, что на данном этапе все эти группы «экологически озабоченных» выделяют Израиль и даже платят известную цену еврейским своим партнерам, поддерживающим антисионистские лозунги, обусловлено трезвым пониманием нашей ситуации, суть которой состоит в том, что Государство Израиль представляет собой единственный залог еврейского будущего.

В мире нет ни одной еврейской общины, численность которой не сокращалась бы постоянно за счет низкого уровня рождаемости и массовой ассимиляции. Исключением является в данной связи Германия, где еврейская община заметно увеличилась в 90-е годы за счет иммиграции из бывшего СССР, но этот пример ничего не опровергает, поскольку пополнение извне не является доказательством внутренней жизнеспособности. Прибывших в Германию ожидает все та же ассимиляция.

Единственной еврейской общиной, обеспечивающей достаточно высокий для сохранения и увеличения своей численности уровень естественного прироста, является еврейское население Израиля. Даже если мы сбросим со счетов алию и, напротив, запишем в расчетный минус эмиграцию из Израиля, у нас останется положительный остаток естественного прироста. Таким образом, истинным антисемитам решающей представляется сегодня задача уничтожения еврейского государства. Нужно сломать Израилю хребет, а остальное - приложится.

Ради этого можно брататься с фанатиками из «Наторей Карта», ослепленными ненавистью к сионизму, и с еврейскими либералами на Западе, когда те не хотят понимать очевидную сущность современных идеологических процессов. Но, по счастью, в Йоханнесбурге обошлось без «Наторей Карта», давших незабываемое представление в Дурбане. Равным образом обошлось без участия США, которым теперь не пришлось отзывать из ЮАР свою делегацию. Последнее обстоятельство заставляет предположить, что Всемирный саммит по устойчивому развитию завершится торжественными реляциями и утверждением претенциозных планов, под реализацию которых не будет выделено ни единого цента.

Гаага плачет

Министры иностранных дел стран - членов ЕС соберутся в ближайшие дни в Копенгагене для обсуждения сложных проблем, связанных с созданным недавно в Гааге Международным уголовным судом (International Criminal Court - ICC). Поводом для проведения экстренного совещания стала позиция Белого дома по вопросу о билатеральных соглашениях, в рамках которых США договариваются со своими партнерами не выдавать граждан друг друга Гаагскому трибуналу.

Израиль был первой страной, заключившей такой договор с Соединенными Штатами. Затем израильскому примеру последовала Румыния, и европейцы поняли, что в перспективе позиция Вашингтона означает безусловный подрыв полномочий Международного суда. Почему? Потому, например, что США объявили подписание билатеральных соглашений указанного свойства непременным условием для приема в НАТО восточноевропейских государств. С другой стороны, Брюссель заявляет, что в случае подписания таких соглашений восточноевропейские страны не смогут рассчитывать на членство в Евросоюзе. Решение Румынии показало, к чему склоняются бывшие сателиты СССР.

Но и этого мало. Белый дом видит в Гааге столь серьезную угрозу своим интересам, что угрожает пересмотреть роль США в НАТО, если Брюссель по-прежнему будет препятствовать подписанию упомянутых соглашений с американцами членами Евросоюза (каждой страной - по отдельности). Здесь уже речь заходит не о периферийном направлении евроэкспансии на Восток, а об активнейшем посягательстве Вашингтона на внешнеполитические прерогативы ЕС, на самую сердцевину общеевропейского замысла.

Да и в отрыве от связанных с НАТО проблем Белый дом заявляет, что предоставление американской военной помощи любому государству будет находиться отныне в зависимости от подписания билатеральных соглашений, нейтрализующих полномочия Гаагского трибунала. Понятно, что евроминистрам есть, над чем призадуматься.

Трудно понять, чем руководствовались США и Израиль, подписывая при Клинтоне и Бараке Римскую конвенцию 1998 года, предусматривающую создание Международного уголовного суда. Обе страны отказались затем ее ратифицировать, заключив, что ICC неизбежно станет оружием антиамериканских и антиизраильских сил, которые смогут перенести свою борьбу против них в юридическую плоскость. К этому заключению следовало прийти значительно раньше, благо все составляющие проблемы были изначально известны: будучи функцией международной политической конъюнктуры, состав и направленность работы ICC предсказуемы в той же степени, как лозунги манифестантов в Дурбане и Йоханнесбурге.

Здесь полезно отметить прямую зависимость любого чиновника ООН от благосклонности представителей арабо-мусульманского блока. Располагая гарантированной способностью мобилизовать большинство голосов при обсуждении существенных для него вопросов на Генеральной Ассамблее, этот блок с исключительной эффективностью контролирует ключевые структуры международной организации, включая Комиссию ООН по правам человека. Понятно, что в отношении Гаагского трибунала он будет располагать такими же рычагами влияния.

Неизбежная политизация ICC не оставляет США и Израилю ни малейшей надежды на сбалансированность и корректность его решений. Наблюдаемая в данной связи активность Белого дома служит израильским интересам поистине неоценимым образом.

Американские мотивы

Но, разумеется, вовсе не нашими интересами определяются в настоящее время действия американцев. Принимая на себя прямую ответственность за решение острейших международных вопросов, Вашингтон опасается, что его силовые акции станут поводом для юридического преследования в отношении граждан и руководителей США. Разворачивающийся скандал в связи с массовым убийством талибских пленных в ноябре прошлого года доказывает обоснованность этих опасений.

После взятия городов Кундуз и Мазар-аш-Шариф силами Северного альянса плененные боевики-талибы «перевозились» в тюрьму Шебергана в наглухо запертых контейнерах. В настоящее время считается установленным, что при этом погибло не менее 900 человек. Согласно другим оценкам, при «перевозке» погибли тысячи талибов.

Допустим, что американские военнослужащие не имели к этому прямого касательства. В таком случае мы получим стопроцентную аналогию с Саброй и Шатилой, где осенью 1982 года христианские фалангисты расстреляли несколько сот палестинцев. Подразделения ЦАХАЛа участия в этом не принимали, но занимали позиции неподалеку от захваченных фалангистами лагерей.

Если в случае с Саброй и Шатилой на израильского министра обороны Ариэля Шарона была возложена «косвенная ответственность» за действия христианских боевиков, то почему нельзя предъявить такие же обвинения Дональду Рамсфелду или Джорджу Бушу, верховному главнокомандующему Вооруженными Силами США? Если вопрос о подсудности действий Шарона обсуждался - по прошествии двадцати лет! - в Брюсселе, то почему не послать президенту Бушу приглашение в Гаагу сразу же, по горячим следам событий?

Не досмотрел за своими афганскими союзниками? Подсаживайся к Милошевичу на скамью подсудимых. Разница между Ливаном 1982 года и Афганистаном 2001-го только в том, что содеянное Северным альянсом в районе Мазар-аш-Шарифа значительно превосходит по своим масштабам последствия христианской резни в Сабре и Шатиле. Американцам есть, чего опасаться.

Но смотреть на все это глазами гаагских судей нет никакой нужды. Если мы хотим, чтобы кто-то имел возможность призвать к ответу бандитский режим талибов, оказывавший демонстративное покровительство Усаме бин-Ладену и его головорезам, нам следует понимать, что этим «кем-то» окажутся США. И если мы опасаемся, что вслед за отснятыми на пленку собачками жертвами газа, произведенного в горах Кандагара, станут ни в чем не повинные люди, мы должны согласиться с тем, что Соединенные Штаты должны воевать и добиваться победы. А победа всегда означает взыскание с побежденного внятной, запоминающейся цены. Иначе не бывает.

В зоне повышенной опасности

Некоторое время назад в газетах промелькнуло сообщение о макабрической забаве, ставшей обыкновением в некоем полуподпольном казино где-то на юге Израиля. Там было организовано «тото-пигуим» или тотализатор, в котором игрокам предлагалось угадать, где случится следующий теракт. Угадавший снимает кассу, остальные грызут от досады ногти и - ставят по новой в ожидании очередного взрыва.

Не станем сейчас вдаваться в связанные с этим проблемы нравственно-психологического свойства. Одни скажут, что способность играть в подобные игры говорит о цинизме и тупости толстокожих израильтян; другие увидят в ней подтверждение тому, что мы приспособились к невероятным условиям существования и, как следствие, овладели азами черного юмора. Вероятно, известная доля правды содержится в каждом из этих суждений. Обратимся, однако, к «технической» стороне дела: всякий тотализатор предполагает, что когда вы ставите на фаворита, ваши шансы выиграть велики, но выигрыш будет скромным - ведь вам придется его разделить со всеми, кто сделал такую же ставку. В то же время поставивший на аутсайдера может рассчитывать на баснословную прибыль.

В силу указанного обстоятельства у участников «тото-пигуим» сложилась вполне предсказуемая шкала приоритетности ставок. Признанным фаворитом считался Иерусалим, за ним - с небольшим отрывом - Хадера, потом - Нетания и т.д. Тут вероятность попасть в точку весьма велика, но умников много, и нужно делиться. А вот тот, кто поставил вовремя на Мерон или даже на Ришон ле-Цион, стал, наверное, богатеем.

Если участники тотализатора делили крупные города на игровые секторы, то здесь безусловным фаворитом забега считался треугольник улиц Яффо, Кинг Джордж и Бен-Йегуда в центре столицы. Кампус Еврейского университета на горе Скопус - поди еще угадай, а знаменитый иерусалимский треугольник - ставка надежная. Тут на каждом доме можно мемориальную доску вывешивать в память о жертвах того или иного теракта. Угадав, много не выиграешь, но зато и риск игрока не велик.

С учетом всего вышесказанного нужно признать, что Эхуд Ольмерт добился практически невозможного, вернув публику в центр столицы. Истерзанный взрывами треугольник люден сейчас, как никогда. Сначала мэрия организовала здесь открытый торговый центр и вечерние выступления музыкальных коллективов на Сионской площади, где пешеходная улица Бен-Йегуда упирается в Яффо. Затем сюда же, на Бен-Йегуду и в прилегающие к ней переулки, была перенесена традиционная ярмарка искусств и ремесел «Хуцот ха-Йоцер». Обычная плата за участие в этом мероприятии отменена - с покрытием всех организационных расходов за счет муниципального бюджета. В результате ярмарка собрала именно в этом году, когда израильтянам, казалось бы, лишний раз не выйти из дому, наибольшее число участников.

Расходы, увы, велики. Иерусалимский треугольник превратился в закрытую зону, при посещении которой нужно пройти иной раз не одну проверку. Потрошители сумок, металлоискатели и рентгеновские агрегаты стали частью нашего быта. Будучи для любой полиции в мире подозрительным субъектом, автор этих строк трижды вывернул свой рюкзак за каких-то десять минут, и все это для того, чтобы преодолеть короткое расстояние от первого ограждения до открытой автостоянки на улице Шамай, где в эти дни разбиты ряды торговцев керамикой.

Но сколько бы ни пришлось израсходовать мэрии на «герметичную безопасность», какими бы ни были неудобства, причинямые посетителям докучливыми проверками, результат потрясает: иерусалимский центр люден, расцвечен, весел и оживлен в эти дни так, будто нет никакой войны, никакого террора. Ольмерт добился невероятного - и заслужил, чтобы мы сказали о нем доброе слово.