После своего поражения на выборах в феврале прошлого года бывший премьер-министр Эхуд Барак последовательно уклонялся от общения с израильскими журналистами. Будучи частым гостем в эфире западных телекомпаний, освещающих ситуацию на Ближнем Востоке, он не дал за это время ни одного интервью на иврите. Тем больше был интерес к его выступлению в телепрограмме «Политика» 2 июля (ведущий — Дан Маргалит).
Поводом к этому интервью была избрана вторая годовщина Кемп-Дэвида и (с некоторым опозданием) вывода войск из Ливана. Повод отнюдь не случаен: оба события таковы, что Барак может отстаивать правомерность связанных с ними решений. Их спорность — безусловный факт, но, в отличие от некоторых других шагов бывшего премьер-министра, эти могут быть аргументированы с более или менее ясных позиций: Кемп-Дэвид проверил шансы на постоянное урегулирование с палестинцами и выявил его принципиальную невозможность на данном этапе; вывод войск из Ливана создал новую и более благоприятную для Израиля схему противодействия Сирии и «Хизбалле».
Для сравнения следует отметить, что Эхуд Барак по-прежнему не упоминает ни словом собственные решения, последовавшие за провалом конференции в Кемп-Дэвиде: дальнейшие уступки Арафату, угар переговоров в Табе, согласие на «план Клинтона» и фактический отказ (устами Шломо Бен-Ами) от сохранения Храмовой горы под израильским суверенитетом.
Значительная часть этих уступок была совершена в октябре-декабре 2000 года, то есть уже после того, как Арафат развязал против Израиля террористическую войну. Барак не устает повторять, что именно это решение палестинского лидера окончательно выявило его сущность «паталогического лжеца». Доказало, что у Израиля нет партнера для заключения мирного соглашения с палестинцами. Но именно этому паталогическому лжецу и дисквалифицированному партнеру Эхуд Барак сдавал одну за другой израильские позиции на переговорах в Табе. Понятно, почему он не хочет теперь о них вспоминать: Табы как будто не было.
Почти в той же мере Барак избегает воспоминаний, связанных с созданием государственной комиссии по расследованию событий в арабском секторе Израиля в октябре 2000 года (комиссия Ора). Принятое под нажим арабских партий, на электоральную поддержку которых Барак возлагал тогда последние надежды, это решение не принесло бывшему премьеру желанных результатов. При этом оно превратило в обвиняемых тех, кто противостоял бандитам и погромщикам, выступившим против Израиля в качестве пятой колонны на стороне Арафата. В том, что сам Эхуд Барак оказался в числе предупрежденных комиссией Ора, можно усмотреть при желании поэтическую справедливость.
Что же до Кемп-Дэвида и вывода войск из Ливана, то об этих событиях экс-премьер говорит охотно. Отталкиваясь от Кемп-Дэвида, он обвиняет Арафата в последующей дестабилизации военно-политической обстановки на Ближнем Востоке и выступает в поддержку Ариэля Шарона. Телезрители Би-Би-Си, CNN и других западных телекомпаний уже привыкли к этой апологии, но была определенная важность и в том, чтобы с ней ознакомились израильтяне.
Барак без колебаний ставит недавнюю речь президента Буша в заслугу нынешнему премьеру. В этом плане можно отметить, что если Перес и Бен-Элиэзер покинут правительство национального единства в обозримом будущем, Шарон все еще сможет рассчитывать на Барака как на своего главного и наиболее авторитетного израильского защитника в международных СМИ. Что же до внутрипартийной полемики в Аводе, завершившей 2 июля свою конференцию, то там экс-премьер поддерживает Бен-Элиэзера.
Означает ли выступление Эхуда Барака на конференции Аводы и в телепрограмме Дана Маргалита, что он собирается вернуться в политику? Сам Барак говорит по этому поводу, что чувствует себя подобно солдату-резервисту: если призовут, встанет под знамя. «И, как всякий резервист, — добавляет бывший премьер, — я надеюсь, что призывать меня не понадобится». Сколько в этих словах позволительного политику лукавства, судить не станем, но, судя по настроению в Аводе, там вовсе не собираются звать Эхуда Барака, чтобы снова вложить ему в руки бразды правления.