"Вести",
21 февраля 2002 г.

Горячая вакансия в Москве

Кто станет новым послом Израиля в России? Существуют два разумных решения: отправить в Москву политическую фигуру первой величины или утвердить профессиональное назначение по линии МИДа. В случае назначения карьерного дипломата следует выбрать специалиста по России – даже если при этом нужно перескочить через поколение ветеранов предпенсионного возраста. МИД имеет возможность удачного выбора: например, повторение «киевского варианта».

Дов Конторер

Про израильского посла в Москве Натана Мерона в кулуарах МИДа можно услышать, что он давно уже на пенсии, только сам об этом не знает. Похоже, что и у российских дипломатов, принимающих Мерона в высотном здании на Смоленской, сложилось о нем такое же мнение.

Бывший глава представительства в Вене, Мерон остался без должности, когда Израиль отозвал его из австрийской столицы в связи с созданием правящей коалиции при участии возглавляемой Йоргом Хайдером Партии свободы. В Москве Мерон оказался почти случайно два года назад и ничем себя там не проявил (за исключением слезных жалоб на еврейскую общину, с которыми он обращался на первых порах к самым неподходящим для этого собеседникам).

До него израильское посольство в Москве возглавлял Цви Маген. Бывший сотрудник военной разведки, он проработал несколько лет в Бюро по связям («Натив»), а затем был первым и весьма удачным послом Израиля на Украине. Прямо из Киева Маген был отправлен в Москву на смену Алисе Шенхар, однако в российской столице он оставался недолго: летом 1999 года острый конфликт между Биньямином Нетаниягу и Яаковом Кедми оставил «Натив» обезглавленным, и Магена срочно вернули в знакомую ему контору, адрес которой - в силу анекдотических на сегодняшний день причин - все еще не подлежит публикации.

В течение нескольких месяцев Цви Маген совмещал два поста: начальника «Натива» и израильского посла в Москве. Трудно сказать, как долго могла сохраняться эта парадоксальная ситуация, если бы не потребность в вакансии для отозванного из Вены Мерона. Ветерану израильской дипломатии надлежало доработать до пенсии в подобающем ранге, и именно это решило судьбу московского представительства.

Краткое пребывание Магена в Москве было отрадным исключением из общего правила, но с утверждением кандидатуры Мерона Израиль продолжил традицию тусклых, невыразительных назначений на важнейший дипломатический пост в российской столице: сначала – умирающий Хаим Бар-Лев, затем – бодрая, но абсолютно не понимавшая, где и зачем она оказалась, Алиса Шенхар. Нельзя не отметить, что эта традиция находится в явном противоречии с растущим значением политических связей между Израилем и Россией.

Считается, что теперь это противоречие осознано, и на смену Мерону прочат Давида Пелега, заместителя генерального директора МИДа по связям с Центральной Европой. Проблема, однако, в том, что в отличие от своего предшественника на этом посту Шимона Штайна (ныне - посол в Берлине), Пелег слабо знаком с политической проблематикой России и СНГ. Он справедливо считается специалистом по связям с ООН (прежние места работы – Нью-Йорк и Женева). Таким образом, выдвинутая министерством иностранных дел кандидатура карьерного дипломата не воспринимается как осмысленный ход, способный повысить качество израильского представительства в Москве.

Это делает вероятным утверждение нового посла не по карьерной линии МИДа, а в рамках отведенной министру квоты политических назначений. При таком варианте сразу же появляется множество кандидатов, лоббирующих свои интересы через политиков и журналистов. С этим, по всей вероятности, связана недавняя публикация Бена Каспита в газете «Маарив», где были названы два новых имени в связи с ожидаемым назначением в Москву: Арье Шумер (протеже Эзера Вейцмана) и Эли Тасман, которого, по утверждению Каспита, поддерживают «Авигдор Либерман, Натан Щаранский, а также Софа Ландвер и широкие круги репатриантов».

Журналист «Маарива» выдает желаемое (для одного из перечисленных им покровителей Тасмана) за действительное и, конечно же, преувеличивает заинтересованность русскоязычных израильтян в назначении упомянутого кандидата. Кроме того, Бен Каспит не называет еще нескольких соискателей, примеривающих собственные достоинства к обозначившейся на горизонте московской вакансии. Но прежде, чем будут названы дополнительные имена, следует описать логику политических назначений на посольские должности.

Ключевой фигурой здесь является министр иностранных дел Шимон Перес: он может учитывать пожелания коалиционных партнеров, общественные веяния и т.п., однако определяющим станет его решение. При этом, оставаясь в рамках собственных интересов, Перес выбирает между двумя возможностями: сделать послом перспективного, с его точки зрения, представителя профессуры (по аналогии с Алисой Шенхар, Итамаром Рабиновичем и Шломо Бен-Ами) или отправить в Москву политика, который мешает ему на израильской партийной арене (по примеру Оры Намир).

Первый вариант может привести к заранее непредсказуемому выбору. По счастью, к числу вероятных кандидатов Переса не относится профессор Гавриэль Городецкий, снискавший известность как незадачливый оппонент Виктора Суворова и активный недоброжелатель «Вестей». Городецкий по-прежнему заинтересован в назначении в Москву, но, будучи тесно связан с бывшим министром иностранных дел Шломо Бен-Ами, он не имеет сегодня реальных шансов, поскольку отношения между Пересом и Бен-Ами носят в последнее время натянутый характер.

Второй вариант, то есть назначение-депортация, уже был опробован Пересом, когда он предложил Москву госпоже Далии Рабин-Философ, оказавшейся слишком надежной союзницей нынешнего министра обороны и председателя Аводы Биньямина Бен-Элиэзера. Но про Рабин-Философ говорят, что ее манит Вашингтон: там, на посту, который занимал когда-то ее отец, она могла бы почувствовать, что идет по его стопам (да и к брату поближе). Во всяком случае, от московской вакансии Рабин-Философ отказалась.

Спрашивается, однако: насколько заинтересован сегодня Перес в реализации проектов подобного рода? Оба варианта, то есть назначение посла из рядов профессуры или из числа неугодных министру политиков, предполагают долгосрочный расчет. Они могут быть привлекательными для Переса, если он все еще надеется на реальное политическое будущее для себя лично. В этом случае стоит растить лояльные кадры и удалять с игрового поля лишние фигуры, иначе – зачем?

Вообразить ситуацию, при которой Перес улучшит свои политические позиции, сегодня довольно трудно, однако сам он может придерживаться по этому поводу иного мнения. Во всяком случае, попытка отправить в Москву Далию Рабин-Философ была им предпринята. И все-таки заинтересованность Переса в самостоятельном розыгрыше московской вакансии сегодня вызывает сомнения, и с этим в значительной мере связано обилие спекуляций вокруг предстоящего назначения. Если бы Перес дал понять, что решение – только за ним, очередь кандидатов не была бы столь длинной.

В ней, наряду с вышеназванными лицами, и такая фигура, как казначей Еврейского агентства Хаим Чеслер. За Арье Шумера, бывшего управляющего канцелярией президента, перед Ариэлем Шароном ходатайствует Эзер Вейцман (Шумер хотел в Китай, но согласен теперь на Россию). Здесь же и Эли Тасман: он был одно время администратором представительства «Натива» в Москве, и это заставило его поверить, что он создан для дипломатической работы.

Стоит, однако, вернуться к существу проблемы, которое состоит в том, что Израилю надлежит покончить с традицией тусклых дипломатических назначений в Москву. В этой связи вероятный политический выбор Шимона Переса заранее вызывает сомнения (он уже осчастливил Россию несколькими своими решениями). Но при этом и кандидатура, предложенная аппаратом МИДа, представляется не слишком удачной: высокий ранг Давида Пелега не заменяет реального знания сложной и противоречивой ситуации в России.

Возможно, что оптимальным решением стало бы теперь повторение «киевского варианта». Израильское посольство на Украине возглавляет Анна Азари, ведущий эксперт министерства иностранных дел по восточноевропейской и российской проблематике. В Киеве она доказала, что пользуется репутацией дельного профессионала вполне заслуженно. Ранее Азари работала в аналитических структурах МИДа (Центр политического планирования) и занимала пост заместителя израильского посла в Москве. Именно ее усилиями наше посольство в России сохраняло рабочие функции, когда им руководила Алиса Шенхар.

Существуют и другие возможности. Заместителем московского посла является в настоящее время Алик Мильман, бывший посол Израиля в Азербайджане. Как и Азари, он не известен широкой публике, но оба они представляют сформировавшееся в МИДе поколение специалистов по России, сведущих в тонкостях дипломатической работы. От Давида Пелега они отстают по стажу и формальным заслугам, но если министерство иностранных дел действительно заинтересовано в том, чтобы придать новый импульс израильским связям с Россией, скачок через поколение не станет для него непреодолимым препятствием.

Во всяком случае, такой вариант имеет неоспоримые преимущества перед политической ссылкой и чествованием профессоров, которых посольский титул «Ваше превосходительство» манит сильнее, чем работа на кафедре. Если бы Израиль всерьез собирался отправить в Москву политическую звезду первой величины, аргументы в пользу продуманного карьерного назначения звучали бы намного слабее. Но на фоне рассуждений Бена Каспита о том, что в Россию будет отправлен «посол-калибр», которым станет то ли Тасман, то ли Шумер, самое время вспомнить о людях, грамотно делающих свое дело.

Вопросы особой политической важности решаются теперь напрямую руководителями государств, которые часто встречаются между собой и общаются по телефону. В этих условиях задача посла состоит в том, чтобы обеспечить надежную функциональную базу двусторонних связей через правильную организацию работы посольства, оперативное информирование МИДа, поддержание нужных контактов.

Важны, разумеется, и представительские функции, умение работать с прессой. Именно это бывает порой слабым местом карьерных дипломатов, но Анна Азари устойчиво занимает первое место в мониторинге украинских СМИ как самый упоминаемый из находящихся в Киеве иностранных послов. Таким образом, решая вопрос о предстоящем назначении в Москву, израильское правительство имеет возможность сделать правильный выбор. Знание нашей действительности заставляет усомниться в том, что он будет сделан, но важно уже и то, чтобы обсуждение данной проблемы не ограничивалось калибровками Бена Каспита.