Оппоненты Эхуда Барака в Партии труда вызывают мало симпатий. У одного за плечами – провальная деятельность на посту председателя Сохнута, у другого – развал израильского здравоохранения при одновременном повышении налогов, у третьего – стокгольмский канал, у четвертого – «новый Ближний Восток», и у всех – круговая порука «Осло». Вкупе с отточенным словоблудием, этот багаж преподносится наблюдателям как обновление старейшей израильской партии, сулящее ей в перспективе головокружительный ренессанс.

С содержательной критикой тех позиций, которые привели Аводу к ее нынешнему плачевному состоянию, никто из противников Барака не выступает. Да и сама расправа над партийным вождем, которого еще вчера величали надеждой Израиля, перед которым заискивали и пресмыкались, пока не почувствовали его слабость, выглядит непривлекательно. Политический дарвинизм (как и давшая ему название теория естественного отбора) всегда угнетает душу неумолимостью своего правила.

Вместе с тем, поведение самого Эхуда Барака выглядит сегодня крайне двусмысленно, и не потому, что он в очередной раз продемонстрировал склонность к нервическим жестам, пообещав покинуть общественную арену и отказавшись – де-факто – от своего обещания несколько дней спустя. Истинная проблема Барака связана с тем, что его приверженность государственным интересам Израиля предстает теперь, как и в ходе предвыборных переговоров с палестинцами, переменчивой функцией личных расчетов.

В самом деле, если создание правительства национального единства соответствует израильским интересам, будучи наилучшим заслоном на пути ожидающего нашу страну международного давления, то может ли оно зависеть от того, останется Эхуд Барак министром обороны или уйдет в заслуженную отставку?

Новоизбранный премьер выдвинул предложения, щедрость которых ни у кого сомнений не вызывает, и не его вина в том, что Авода окрысилась на своего побитого лидера. Однако Барак явно дает понять, что если желанный портфель не окажется в его руках, он найдет способ блокировать присоединение собственной партии к правительству национального единства. В этом он ничем не отличается от своих оппонентов, каждый из которых смотрит на коалиционные переговоры с Ликудом через призму личных интересов.

Коалиционные переговоры, по сути дела, закончены, но аннулировать их результаты можно (при наличии такого желания) под совершенно любым предлогом. Так, Барак заявил на этой неделе, что он требует для Шимона Переса непререкаемых полномочий на посту министра иностранных дел, включая координацию переговоров с палестинцами.

Трогательная забота Барака о Пересе выглядит анекдотически: в его собственном правительстве Перес был бесправным статистом, а у Шарона он должен стать кардиналом Ришелье или, по меньшей мере, Генри Киссинджером. На меньшее соглашаться не следует, поскольку Бараку нужно выиграть время до отложенного на неделю заседания ЦК Аводы.

К той же категории относится неожиданная попытка Эхуда Барака наложить вето на участие в будущей коалиции Рехавама Зеэви и Авигдора Либермана. Хаим Рамон утверждает, что еще несколько дней назад Барак выступал против выдвижения подобного ультиматума, заявляя, что всякая партия, которая примет платформу правительства национального единства, должна рассматриваться Аводой и Ликудом в качестве легитимного партнера. Однако с тех пор многое изменилось – не в программе Ганди и Либермана, а в составляющих политической конъюнктуры, которая определяет действия уходящего премьер-министра. Бараку потребовался повод для затягивания коалиционных переговоров с Ликудом, и он его нашел.

Альтернатива имеется

Неудивительно, что в такой ситуации даже самые последовательные сторонники правительства национального единства начинают задумываться над осмысленностью политического партнерства с Аводой. Если эта партия не способна определить, кто имеет право заключать соглашения от ее имени, то какой может быть смысл в продолжении коалиционных переговоров, результаты которых оспариваются то Эхудом Бараком, то Хаимом Рамоном, то Авраамом Бургом – и это не говоря о принципиальных противниках национального единства, которых тоже немало в Партии труда?

Вполне очевидно, что Ариэль Шарон не может вступать в серьезные переговоры со своими естественными союзниками на правом фланге до тех пор, пока он не оформил коалиционное соглашение с Аводой - или не утратил надежду на его заключение. Идея создания «временного правительства», в котором будут сохраняться вакансии для семи (!) представителей Партии труда, включая посты министра обороны и министра иностранных дел, вряд ли заслуживает серьезного отношения. Контуры будущей коалиции определяются сейчас, и затягивать этот процесс на неопределенный срок Шарон не может.

Достаточно вспомнить о неутвержденном государственном бюджете, чтобы понять насколько существенным является фактор времени для новоизбранного премьера. Если Шарон увлечется переговорами с Аводой и забудет о поджидающей его ловушке, 31 марта может настать конец его беспримерно краткой каденции.

Предпринятая Эхудом Бараком попытка общественной делегитимации Ганди и Либермана также должна встревожить Ариэля Шарона. Победить на выборах в Израиле может только тот политик, который, опираясь на твердую поддержку своего лагеря, обращается к «центру» и привлекает на свою сторону колеблющихся избирателей. Йоси Сарид подробно говорил об этом в недавнем интервью газете «Гаарец», обвиняя Барака в том, что тот не сумел сплотить левый лагерь в период своей каденции, а потому был вынужден обращаться только к нему во время предвыборной кампании – со всеми вытекающими из этого последствиями.

На выборах Шарон уже победил, но и удержаться у власти без прочной политической базы в Израиле невозможно. Оказавшись в правительстве национального единства без надежной поддержки правого фланга, включая Ихуд леуми и НДИ, Шарон очень быстро падет жертвой политического интриганства, в котором у левых накоплен немалый опыт. В этой связи достаточно вспомнить о знаменитой афере Шимона Переса («таргиль масриах»), развалившей в 1990 году коалиционное правительство Ицхака Шамира.

Если в ближайшие дни станет ясно, что переговоры с Аводой превращаются по вине Эхуда Барака в откровенный фарс, Шарону придется всерьез задуматься над альтернативой. Восторгов она не вызывает, но практических трудностей с созданием «узкой коалиции» в данный момент не предвидится. Парламентский потенциал правоцентристского правительства даже без участия Партии труда составит порядка 64-66 мандатов.

Натан Щаранский снискал репутацию убежденного сторонника национального единства, сделавшись – вопреки узко понятым интересам собственной партии – главным апологетом политического сотрудничества между Аводой и Ликудом. Тем большего внимания заслуживают сообщения о его встрече с Ариэлем Шароном, в ходе которой обсуждались перспективы, связанные с созданием «узкой коалиции». Правительство национального единства остается оптимальным решением в сегодняшней ситуации, но ввиду последних шагов Эхуда Барака существенно, чтобы сам Шарон, как и его потенциальные партнеры в левой партии, знали, что альтернатива у правых имеется.

Апофеоз абсурда

6 февраля арабские избиратели не захотели спасти Эхуда Барака. Результаты голосования показали, что даже их единодушное выступление в поддержку левого кандидата не могло бы перевесить внятного политического волеизъявления еврейского большинства, но накануне выборов этого никто не знал определенно.

Выборы остались позади, однако некоторые результаты предшествовавших им попыток умилостивить израильских арабов остались в силе. В первую очередь это относится к созданной по решению Барака государственной комиссии, которая расследует теперь обстоятельства гибели 13 участников арабского бунта в октябре прошлого года.

Само создание этой комиссии явилось вызовом здравому смыслу, политической культуре и власти закона. Участники октябрьских событий в Галилее, Негеве и других районах страны покусились на само существование Государства Израиль, выступив в качестве пятой колонны Арафата. Если в данной связи что-то заслуживает расследования, то это роль арабских депутатов кнессета в предшествовавшей погромам подстрекательской пропаганде и неправомерное ограничение действий израильской полиции, столкнувшейся с массовым насилием в небывалых масштабах.

В любой нормальной стране нападение на полицейского чревато немедленным и тяжелым наказанием. Несколько лет назад американские власти не остановились перед использованием воинских подразделений против участников калифорнийских волнений, опрокинувших нормальный уклад жизни во многих районах Лос-Анджелеса. У нас же в виновниках оказались полицейские, которым нужно было спасать жителей еврейских населенных пунктов в Галилее, восстанавливать движение транспорта на перекрытых погромщиками магистралях, и все это – без возможности применения огнестрельного оружия в соответствии с реальными требованиями обстановки.

Тот факт, что в ходе октябрьского бунта, поднятого политическими агентами Арафата, погибло всего 13 арабов, красноречивее любых доказательств говорит об исключительной сдержанности израильской полиции.

Но, помимо общего абсурда, которым характеризуется само создание комиссии по расследованию, необходимо учитывать конкретные параметры ее работы, чреватые повседневным надругательством над сотрудниками правоохранительных органов. На одном из первых заседаний комиссии родственники погибшего в Джате «демонстранта» (уже само это определение звучит в данном случае лживо) попытались учинить физическую расправу над дававшим показания израильским пограничником. Ввиду завязавшейся потасовки члены комиссии были вынуждены поспешно ретироваться, что явилось поучительным прецедентом в стенах Верховного суда.

Но дело не сводится к эксцессам подобного рода, которые можно будет предотвратить с учетом полученного опыта. Давая показания комиссии по расследованию, израильские полицейские вынуждены выбирать между опасностью кровной мести, которой они себя подвергают, являясь пред очи разгневанной публики, и унизительным выступлением в гриме. Проводить свои заседания за закрытыми дверями комиссия отказалась, опасаясь, что в этом случае ее отчет будет с недоверием воспринят арабской общественностью.

Впрочем, и это еще не все. Наблюдая за работой комиссии по расследованию, начинаешь опасаться, как бы результатом ее деятельности не оказалось судебное преследование полицейских, вставших живой стеной перед грозившей захлестнуть весь Израиль волной арабского бунта. Именно так способно расплатиться наше дезориентированное, изолгавшееся и оболганное государство со своими защитниками.

Багдадский рикошет

Новая американская администрация еще не сформулировала свою политическую доктрину в отношении ближневосточного региона. С некоторой осторожностью можно предположить, что ее существенным элементом явится отказ от разочаровавшей Вашингтон концепции «двойного сдерживания». На практике это означает постепенное смягчение американского курса в отношении Ирана и поощрение реформистских тенденций в этой стране при одновременном ужесточении санкций против Ирака.

Первым признаком этого поворота в американской политике стало уничтожение системы ПВО в окрестностях Багдада. США и прежде наносили удары по иракским военным объектам, но после Войны в Персидском заливе они ограничивали свои действия курдскими районами на севере Ирака и зоной запретных полетов к югу от 32-й параллели.

Даже после того, как в 1998 году Саддам Хусейн с позором изгнал из своей страны экспертов Специальной комиссии ООН, контролировавших демонтаж иракских военных объектов, США воздержались от нанесения ракетных ударов по Багдаду и его ближайшим окрестностям. Теперь это табу отменено администрацией Буша.

Действия Соединенных Штатов против Ирака, как всегда, ударили рикошетом по нашей стране. Ритуальное сожжение израильских флагов было произведено повсеместно от Малайзии до Марокко, и, ободренный поддержкой единоверцев, Саддам Хусейн поспешил сообщить о создании 12 новых дивизий для «освобождения Иерусалима». Подчиняясь павловскому инстинкту, тысячи израильтян кинулись получать новые противогазы.

Главная опасность, однако, исходит сегодня не от Саддама Хусейна с его комплектуемыми на скорую руку освободительными дивизиями. Гораздо серьезнее следует относиться к повторению политического сценария 1991 года, то есть к попыткам США создать на Ближнем Востоке арабскую коалицию, которая поддержит их действия в отношении Ирака. Платой за создание такой коалиции неизбежно окажутся интересы Израиля, которыми мы давно уже научили пренебрегать всех, кому не лень.