К числу причин, предопределивших поражение Эхуда Барака, нельзя отнести ни «проблематичную личность» уходящего премьера, ни сомнительную харизму его противника. Эти выборы у Барака (равно как и у любого другого левого кандидата) выиграл бы любой представитель национального лагеря. Победа над Пересом была бы еще отраднее, и жаль, что обещанный эксперимент так и не состоялся - в назидание тем, кто твердит, будто выборы проиграл конкретный политик, а не концепция «Осло».

Впрочем, жулью все равно не угодишь: поражение Шимона Переса было бы списано под таким же предлогом, благо перечень его заслуг изобилует электоральными провалами. Ни один из них не запятнал лучезарную идею «мирного процесса». Так не признавать же теперь, что израильский избиратель в самом деле – внятно, сознательно, с пониманием своей ответственности – отправил ее в кунсткамеру политического уродства?

Исход состоявшихся выборов был предопределен Кемп-Дэвидом и Арафатом, галилейским бунтом и пожарами в Яффо, дипломатами Клинтона и головорезами Дахлана, обстрелами Гило и клеветами доктора Тиби. Десятками тысяч армейских повесток, помеченных тревожной восьмеркой. Подлинных, а не тех, что были разосланы изобретательными прохвостами за неделю до голосования.

События последнего года заставили израильтян рассмотреть уготованное им будущее. Отвести по привычке взгляд в сторону было уже невозможно, и ужаснувшееся большинство уверенно проголосовало за Ариэля Шарона, не требуя от него ни конкретной программы, ни осмысленных обязательств, ни надуманных извинений за былые ошибки. Прошлые беды померкли на фоне открывшейся перспективы. От Шарона требовалось только одно – самим фактом своего участия в выборах дать возможность выкрикнуть «Нет!» обанкротившейся доктрине.

Сделает ли сам Шарон из этого нужные выводы, пока неизвестно. Но, пользуясь случаем, стоит ему напомнить, что со времени подписания Норвежских соглашений ни одному израильскому премьеру не удавалось добиться переизбрания на второй срок. Одного убили, трое подряд проиграли выборы. Причина проста: «Осло» не оставляет израильскому правительству никакой возможности проводить успешную государственную политику. «Осло» несовместимо с успехом. Несовместимо с жизнью.

Отповедь мошенникам

Правомерность этого утверждения будут оспаривать с помощью ссылок на беспрецедентно низкий уровень участия избирателей в нынешних выборах. В Израиле привычны к тому, что на избирательные участки является около 78-79 процентов граждан, имеющих право голоса. Таким образом, наша страна занимает одно из ведущих мест в демократическом мире по уровню электоральной активности своих граждан, что и неудивительно, если принять в расчет серьезность здешних проблем.

Теперь же, когда в выборах приняло участие рекордно низкое число избирателей, создаются формальные предпосылки для делегитимации результатов завершившегося противоборства. Даже в отсутствие юридических зацепок можно твердить, что не пришедшие на голосование – суть сторонники Эхуда Барака, а потому победа его противника носит условный характер. Пусть себе правит, конечно, но не всерьез, а как будто. В последние дни левая пресса приложила немало усилий к тому, чтобы создать психологическую базу для заявлений подобного рода.

Более того, в сам день выборов комментаторы обоих телеканалов убеждали зрителей в том, что Ариэль Шарон напуган перспективой победы с огромным отрывом: ведь в этом случае посрамленный Барак не сможет принять его предложение о создании правительства национального единства. Партийные товарищи не позволят.

Запрет на ведение пропаганды в день выборов на подобные изыски, по всей вероятности, не распространяется. Во всяком случае, никто не мешал телевизионным оракулам внушать умеренно правым избирателям: «Не идите голосовать! Ваш кандидат и так победит, а слишком эффектная победа ему не нужна. Оставайтесь дома». Если бы не эти уговоры, разрыв между победителем и аутсайдером перевалил бы за 20 процентов, да и уровень участия в выборах оказался намного выше.

С учетом указанного обстоятельства нужно уже сейчас заявить, что любые попытки делегитимации результатов завершившегося противоборства носят лживый, преступный характер. Глас народа – глас Божий. Те, кто не принял участия в выборах, добровольно и безвозвратно отказались от своего права влиять на судьбу страны, предоставив его тем, кто пришел на избирательные участки. Это в равной мере относится к арабам, к еврейским ультраортодоксам, к эстетствующим адептам «белого бюллетеня» на левом фланге и к приверженцам Нетаниягу, затаившим обиду на Шарона.

Исход выборов определяют те, кто в них участвует, и если вынесенный вердикт означает гражданский отвод губительной концепции «Осло», то именно в этом и состоит наказ избирателей новому премьер-министру.

Нам долго и настойчиво объясняли, что выборы эти определяют путь государства, а не то, кому из двух отставных генералов занять уютное кресло. Всех, кого смогли, запугали: грядущей войной, религиозным диктатом, Асуаном и Либерманом, державным гневом Белого дома. И если незапуганные оказались в большинстве, не стоит искать возможность для нового подлога. Эхуд Барак понял это и известил о своем уходе из кнессета и с поста председателя Партии труда.

Попранное призвание

Политическая судьба Эхуда Барака окончательно определилась в октябре прошлого года.

Его избрание сулило возможность подвергнуть концепцию «Осло» решающему испытанию. В отличие от своего предшественника, Барак, опиравшийся на поддержку всех ключевых структур израильского истеблишмента, мог провести этот эксперимент. Выяснить, что нас ждет за последней чертой уступок, не поступившись ничем до того, как будет получен ответ на главный вопрос.

Именно это определило позицию значительного числа сторонников национального лагеря, проголосовавших в 1999 году за Эхуда Барака. Даже в поселениях Иудеи, Самарии и Газы он снискал поддержку 22 процентов избирателей, а на Голанах за него проголосовало огромное большинство – 58,5 процентов. Больше, чем в целом по Израилю, включая арабский сектор.

Не слепота, а политическая безысходность заставила тогда столь многих на правом фланге поддержать кандидата Партии труда. Соглашения «Уай» доказали, что Биньямин Нетаниягу не в силах сопротивляться тройному давлению израильских левых, арабских стран и международного сообщества. Какими бы оговорками ни сопровождались эти соглашения, было ясно, что они вгоняют политику Нетаниягу в прокрустово ложе «Осло». Эхуд Барак сулил хотя бы теоретическую возможность вырваться из ведущей к пропасти колеи.

В студии «Седьмого канала» появилось тогда отпечатанное на машинке объявление: «Не помышляй. Подумал – не говори. Сказал – не записывай. Записал – не подписывай. Подписал – не удивляйся». И хотя в целом радиостанция оказывала умеренную поддержку Нетаниягу, было вполне очевидно, кому адресованы эти строки, и что они сулят.

Дело даже не в том, что, добившись власти с помощью обещаний, адресованных самым широким слоям израильского общества, Эхуд Барак взял на вооружение политическую доктрину ультралевых. До Кемп-Дэвида с этим можно было мириться, благо премьер-министр упорно отказывался от любых промежуточных уступок, включая «третий этап передислокации». Сформулировав условия эксперимента (окончательное завершение конфликта), он де-факто создавал ситуацию, означавшую неминуемый крах «Осло».

Но когда в октябре был получен ответ на вопрос о том, что нас ждет за последней чертой уступок, для Барака настал момент истины. Арабы ответили внятно и убедительно: небывалым взрывом насилия на территориях, бунтом в пределах «зеленой черты», активизацией военно-политического давления со стороны граничащих с Израилем государств. Главе израильского правительства естественным образом адресовался вопрос, заданный некогда Мордехаем царице Эстер: «Не ради этого ль часа ты удостоилась царства?».

Казалось, что все таланты и истинные достоинства Эхуда Барака были дарованы ему Всевышним лишь для того, чтобы в этот час опереться на гарантированную поддержку израильских граждан, повернуть штурвал и вывести государство из роковой западни. Это было возможно. Но Барак, потоптавшись на месте с нелепым и унизительным ультиматумом, предпочел не делать тех выводов, которые прежде сам считал неизбежными. И когда он отказался от своего призвания, от него осталась одна лишь пустая оболочка. Видимость властелина, гражданина, политика.

Национальное единство

Предпринимаемые Ариэлем Шароном попытки создать правительство национального единства сталкиваются с серьезными трудностями. Отказываться от них нельзя – хотя бы потому, что Шарон обязан не оставить сомнений в том, из-за кого такое правительство не будет создано. Это важно по двум причинам: в силу данных перед выборами обещаний и ввиду подозрительного отношения международного сообщества к новому премьер-министру Израиля.

Не так давно мне пришлось беседовать на эту тему с дипломатом одного из ведущих (и не слишком дружественных к нашей стране) европейских государств. Мой собеседник утверждал, что Израиль столкнется с исключительно жесткой позицией Евросоюза, если Шарон создаст после выборов право-религиозное правительство. «То, что прощалось Бараку, ни в коем случае не сойдет с рук Шарону, - говорил он. – Например, использование артиллерии и вертолетов на контролируемых территориях. Или физическое уничтожение палестинских активистов вашим спецназом». Дипломат предупреждал о возможности бойкота и санкций.

На вопрос о том, какой будет позиция Евросоюза, если Шарон попытается, но не сможет создать правительство национального единства, он ответил неохотно и после долгого размышления: «В этом случае Шарон должен убедить наших лидеров в том, что он действительно сделал все от него зависящее. К его действиям будут присматриваться очень внимательно. Не должно остаться сомнений».

Разумеется, к поучениям заморского дипломата прислушиваться неприятно, но суть проблемы от этого не меняется. Вовсе не считаться с позицией Запада Израиль не может.

К тому же попытка создания правительства национального единства сулит интересную перспективу раскола в Партии труда. Будет занятно, если левое крыло Аводы объединится с МЕРЕЦом, тогда как наследники уходящего с политической арены Барака сойдутся с Ликудом. Это позволило бы очень многое прояснить в израильской политической жизни.

Но если создать правительство национального единства окажется невозможно, Ариэль Шарон сможет уверенно управлять страной с помощью узкой коалиции. Для этого более чем достаточно общественного мандата, полученного им 6 февраля. Эяль Арад, руководивший предвыборной кампанией Шарона, ошибается, заявляя, что состоявшиеся выборы «были референдумом по вопросу о национальном единстве». Куда ближе к истине оценка Узи Ландау, полагающего, что «результаты голосования представляют собой безоговорочный вотум недоверия премьер-министру, согласившемуся на раздел Иерусалима».

Огромное преимущество правого кандидата (19 процентов, по предварительным данным) позволяет рассматривать правительство национального единства как желательную, но не ультимативную опцию.