| Израиль сегодня |
"Вести",
Грустная повесть
Авторское предисловие к сборнику статей Бени Бегина, выпущенному недавно издательством «Едиот ахронот». В книгу вошли публикации 1993-1998 гг., отражающие трезвое, безжалостное понимание трагической ситуации, в которой оказался Израиль после заключения Норвежских соглашений с ООП. Предисловие к сборнику было написано осенью прошлого года, когда крах концепции «Осло» стал очевиден, и многих из тех, кто годами цеплялся за эту соломинку, пережили мучительное прозрение. «Грустная повесть» Бени Бегина стала бестселлером, но добровольная слепота все еще остается недугом многих израильтян.
Зеэв-Биньямин Бегин
Это грустная повесть. Ее сюжет знаком многим народам, и теперь он повторяется в нашей истории. Ее герои меняют обличье, но играют неизменные роли. Те, кто не знал. Те, кто не хотел знать. Те, кто знал, но не понял. Те, кто отказался понять. Те, кто понял, но не хотел рассказать.
Это повесть о высокомерии. Повесть о людях, которые кичатся своей открытостью, оставаясь глухими к чужому мнению. Но главное – это повесть об усталости, которая так опасна в человеческом мире, не знающем снисхождения к слабым.
Израильтяне претендуют на самую малость: лишь бы было спокойно. И если нельзя, чтобы было спокойно всегда, то хотя бы какое-то время. Если и это невозможно, то пусть насилие остается на «приемлемом уровне». Мы опять пожелали слишком многого? Тогда дайте хотя бы надежду, что через несколько месяцев здесь воцарится «относительное спокойствие».
И люди продолжают цепляться за нить надежды, зная, что она ни к чему не привязана. Усталость порождает готовность к уступкам, уступки - новую вспышку насилия, развязанного в расчете на политическую награду. Награда последует непременно: ведь насилие заставляет нас соглашаться на дополнительные уступки. Террор – отступление – террор. В этом единственный смысл расхожего выражения «замкнутый круг насилия» применительно к нашему региону.
Вместе с усталостью приходит сварливость. Нетерпеливые израильтяне предпочли возложить на свою страну ответственность за продолжение конфликта: «Нужно только покаяться в собственных грехах, нужно признать правоту арабов, и долгожданное избавление, ей, грядет!». Они заставили себя поверить, что ООП удовольствуется созданием палестинского государства в границах 1967 года со столицей в Иерусалиме. Они не желали понять, что, добившись успеха в Самарии, враг перенесет борьбу в Галилею. Если и будет подписано соглашение, спокойствия израильтянам оно не принесет.
Другими руководит не усталость, а превратно понятая «практичность». Поддавшись соблазнительной глупости, эти люди решили всякого мерить своим аршином. Запретив себе любить Родину, они возомнили, будто и арабы согласятся расстаться со своей надеждой. Адвокат полагает, что любой конфликт можно свести к компромиссу. Торговец уверен, что все в этом мире имеет цену. Глубокое пренебрежение к арабам заставило наших миротворцев поверить, будто те поступятся своей мечтой о возвращении в Израиль ради обещанных им экономических выгод. Следствием нетерпеливости стало непонимание.
Но в последние месяцы израильтянам приходится учить по-арабски то, чего они не желали усвоить в изложении на иврите. Лишившись привычных аргументов, наши нетерпеливые сограждане оказались в состоянии глубокого шока. Горе поверившим, что железные законы, определяющие поведение человеческих коллективов, не применимы к евреям и арабам в Эрец-Исраэль. Горе тем, кто дал себя убедить в возможности одолеть реальную ненависть с помощью суперзаряда благих намерений.
Предлагаемая читателю книга доказывает, что нам нечему удивляться. Израиль и «Осло» – это еще одна повесть о человеческой способности не замечать очевидного. Об умении отворачиваться от фактов.
Теперь понимания стало больше, но от понимания до действия, как всегда, огромное расстояние.
«Один мой приятель, с которым мы редко соглашаемся в понимании проблем сионизма, произнес по следам прошлогодних погромов в Эрец-Исраэль вдохновенную речь, и она мне понравилась. Я спросил его: «Почему ж ты не делаешь нужных выводов из того, что сам говоришь?». Он задумался, а затем произнес торжественно, имея при этом такое выражение лица, будто выдаст сейчас сокровенную тайну: «Нет никакой необходимости делать выводы. Я вообще против выводов возражаю».
Этот поучительный эпизод был описан Зеэвом Жаботинским семьдесят лет назад, но он и теперь, в разгар новых кровавых волнений, разразившихся в Рош ха-Шана, отражает модус мышления многих израильтян. Факты осознаны, выводов – нет.
Но вот он – вывод, без которого невозможно во всеоружии встретить будущее. Палестинская администрация представляет собой фасад ООП, то есть Организации освобождения Палестины – освобождения всей Палестины от нас, евреев. Глава ООП стремится нас уничтожить. Он действует против Израиля всеми доступными ему средствами: иногда напрямую, иногда – чужими руками (ХАМАС, «Исламский джихад»), но направленность его действий всегда остается неизменной.
По прошествии семи лет после «Осло» истина открывается даже тем, кто упорно не хотел ее видеть: Арафат – коварный, циничный, жестокий и непримиримый враг Государства Израиль. Палач, увенчанный Нобелевской премией мира.
Боевики Арафата стреляют в нас из пулеметов и автоматов, полученных ими от израильского правительства. Палестинские спецслужбы принимают прямое участие в подготовке и осуществлении терактов. В городах Израиля взрываются заминированные автомашины. Таков результат соглашений, подписанных в Осло. Миновать неминуемого не удалось.
Этот вывод труден для тех, кто все еще остается в плену отжившей концепции. Наши вожди произносят вдохновенные речи, но при этом не смеют дать надлежащее определение Арафату. Некоторые из них теперь называют его «противником». Другие упорствуют, именуя главу ООП «партнером», и не могут решить, является ли он «партнером в настоящее время» или только в потенции. Третьи, не вдаваясь в подробности, говорят «председатель».
Но переговоры в Кемп-Дэвиде и последующая конфронтация доказали, что с ООП невозможно договориться о мире. Организация освобождения Палестины не заинтересована в «завершении конфликта». Во всяком случае, до тех пор, пока мы не отступим к границам 1967 года и не разделим Иерусалим, пока не вернутся арабские беженцы в Галилею и в Приморскую низменность, чтобы потребовать для себя «права на самоопределение» и тем самым взорвать Израиль изнутри.
Многие из нас до сих пор отказываются понять принципиальную разницу между признанием факта существования Государства Израиль и приятием права евреев иметь суверенное государство на этой земле. Но «партнеру» важна эта разница; она определяет его сознание, делая невозможным партнерство как таковое. Бесконечное повторение постылой мантры «У нас нет другого партнера!» не изменит этого факта.
При существующих ныне условиях невозможно полностью и навсегда урегулировать наши отношения с арабами Самарии, Иудеи и Газы, видящими в ООП свое руководство. Нас годами приучали к тому, что выражение «трудные, болезненные решения» всегда адресуется израильтянам. При этом подразумевалось, что мы должны уступить врагу ту или иную часть еврейского отечества. Теперь же становится очевидным, что, расплачиваясь родной землей, не приобретешь безопасность. Что же до действительно трудных, болезненных и необходимых решений, то первым из них должен стать отказ от губительного «партнерства» с ООП, предполагающий невозможность урегулирования арабо-израильского конфликта в обозримом будущем.
Предлагаемая теперь альтернатива «одностороннего размежевания» внедряется в сознание израильтян с помощью популярного лозунга «мы – здесь, они – там», но расистская присказка не сделает фикцию состоятельной политической программой. Выясняется, что нетерпеливость и непонимание могут менять формальные составляющие, сохраняя прежнюю суть: вместо «мира сегодня» – «размежевание немедленно». Новая иллюзия, новая попытка политиков удержаться у власти.
Британский историк жаловался в XIX веке: «Как мы несчастны, что живем в эпоху великих людей и ничтожных событий!». Наше Израильским политикам удалось заразить своими болезнями профессиональные инстанции, включая государственные аналитические структуры, которые надолго лишились способности трезво оценивать ситуацию. Через два года после подписания Норвежских соглашений один из руководителей израильской разведки утверждал, что «тщательный анализ поступков и высказываний Ясера Арафата подтверждает приверженность палестинского лидера мирному процессу». Спустя еще один год израильский генерал, находившийся в повседневном контакте с представителями ООП, уверенно заявлял: «Когда встал вопрос о передаче оружия палестинцам, нашим партнером было ясно, что это оружие никогда, ни при каких обстоятельствах, не будет использовано против Израиля».
Снова, в который уже раз, подтвердилась давняя истина: о намерениях диктаторов нужно судить по их публичным высказываниям. Арафат фактически не скрывал своих планов, и в статьях предлагаемого читателям сборника можно в избытке найти подтверждения этому. Наибольшая часть отраженного в них материала была собрана Игалем Кармоном – умело, настойчиво, с глубоким пониманием культурного и политического контекста. Поставляемые им данные почти в каждом случае противоречили оценкам и ожиданиям израильских руководителей на протяжении этих недобрых лет. Оценкам и ожиданиям тех, кто обнимал Арафата в Газе, Давосе, Вашингтоне, Кохав-Яире, называя его партнером и даже другом.
Израильским политикам, сделавшим ставку на «Осло», было не так уж важно, приведет ли это соглашение к миру. Мир мог бы стать побочным продуктом «Осло» - желательным, разумеется, но вовсе не обязательным. Главной целью было создать формальные рамки, которые позволят добиться широкого гражданского согласия на прекращение израильского контроля в Самарии, Иудее и Газе. И левые действительно добились большого успеха, когда их противники, унаследовавшие соглашение с Арафатом, отдали под палестинский контроль Хеврон и значительную часть Самарии.
Адепты «Осло» торжествовали победу задолго до того, как выяснилось, можно ли перекинуть мост через пропасть, разделяющую Израиль и ООП: ведь им казалось, что они уже погубили мечту о еврейском заселении территорий, лежащих за «зеленой чертой». В октябре 2000 года они с удивлением обнаружили, что соглашение лопнуло, а поселения остались на своих местах. Истинная программа левых была окончательно дезавуирована скорбными заявлениями по поводу израильского отказа от поэтапного принципа реализации «Осло»: ведь это привело к тому, что стратегические намерения Арафата выявились прежде, чем Израиль отдал ему всю или почти всю территорию Самарии, Иудеи и Газы.
Не так уж много у нас остается возможностей. «Все, что связано с войной, по определению плохо; хорошее ей не присуще, - писал Зеэв Жаботинский. – Стреляя во вражеского солдата, не воображай, будто ты убиваешь «виновного». Мне хорошо запомнились эти «виновные» по Палестинскому фронту 1918 года: турецкие крестьяне, простые и славные парни, которыми мог бы по праву гордиться любой отец. Единственным их желанием было вернуться домой, и когда одного из них убивали, это было таким же преступлением перед Богом и людьми, как убийство любого из наших бойцов. Может быть, еще большим преступлением, потому что солдаты Еврейского легиона пришли на войну добровольцами. И если бы мы пожелали выяснить, что предпочтительнее, наш вывод был бы предельно прост: хочешь остаться «хорошим»? Тогда позволь, чтобы тебя убили. Откажись от всего, что избрал своей целью и решил защищать. Откажись от дома, страны, свободы, надежды. Римляне учили выбирать наименьшее зло. Не по своей вине оказались мы в мире, где властвует сила, и теперь уместный вопрос состоит для нас только в том, какое из зол считать наименьшим».
Мне не раз приходилось слышать, будто моя позиция есть призыв всегда и во всем полагаться на меч. Терпеливому читателю этой книги предоставляется возможность составить собственное мнение по данному поводу. Он найдет на ее страницах доказательства тому, что я всего лишь хотел довести до понимания сограждан суровые факты нашей действительности, вынуждающей израильтян жить, опираясь на меч, если они не хотят, чтобы враг судил их своим мечом.
Перевел с иврита Дов Конторер
Примечание переводчика: В некоторых случаях цитаты из сочинений Зеэва Жаботинского имеют своим источником тексты, написанные по-русски. Здесь они вынужденно даются в обратном переводе с иврита, что не могло не сказаться на качестве воспроизведения: ведь блестящий слог Жаботинского можно только ухудшить.
|