Двойное алиби

Динамика израильско-палестинских переговоров настолько напоминает прежний раунд регионального политического процесса, в ходе которого Эхуд Барак пытался достичь соглашения с Сирией, что у некоторых обозревателей появляется подозрение, будто замысел премьер-министра был в обоих случаях изначально нацелен на отрицательный результат.

Оба раза израильское правительство завышало уровень ожиданий в связи с возможностью скорого завершения переговоров. Эхуд Барак давал понять, что ради достижения мира с Сирией (а затем – с палестинцами) он будет готов пойти на исключительно щедрые уступки, не страшась общественного мнения в своей стране. Соглашение казалось близким, как никогда прежде, и по инициативе Израиля американцы созывали партнеров на мирную конференцию: сначала в Шепердстауне, затем – в Кемп-Дэвиде. И оба раза переговоры заходили в тупик из-за того, что Эхуд Барак отказывался пойти на последнюю, решающую уступку.

В это было трудно поверить, но Барак, очертив минимальный уровень израильских требований жирной красной чертой, упорно стоял на своем. Согласившись отдать сирийцам Голаны, он отказался уступить им несколько спорных метров на северо-восточном побережье Кинерета и, тем самым, торпедировал завершение мирных переговоров с Хафезом Асадом. Согласившись на раздел Иерусалима, он отказался признать палестинский суверенитет над Храмовой горой и лишил Арафата возможности заключить соглашение о постоянном урегулировании.

После всех объявленных им уступок, казалось, что последний шаг к "компромиссу" будет, как водится, сделан израильской стороной, но Барак упорно доказывал, что теперь не он, а его партнеры должны, наконец, проявить политическую гибкость. Переговоры заходили в тупик, после чего устраивалась решающая встреча арабского лидера с президентом Соединенных Штатов.

В обоих случаях исход этих встреч означал фактическое прекращение политического процесса – при том, что с Израиля снималась ответственность за провал переговоров. Именно так завершился женевский саммит, выявивший неготовность Хафеза Асада к любым изменениям пограничной линии 1967 года, а затем – нью-йоркская встреча Билла Клинтона с Ясером Арафатом на Саммите тысячелетия.

Доказав всему миру искренность своих намерений и снискав репутацию самоотверженного миротворца, Эхуд Барак умудрился не совершить никаких территориальных уступок. Даже Эль-Азарию и Абу-Дис он пообещал палестинцам лишь на словах, отложив выполнение принятого им решения на неопределенный срок. Более того: в сложившейся ситуации палестинцам стало намного труднее требовать проведения третьего этапа передислокации ЦАХАЛа в Иудее и Самарии, предусмотренного Норвежскими соглашениями. Высокопоставленный источник в окружении главы правительства настойчиво утверждает, что данный вопрос вообще "сошел с повестки дня".

"Двойное алиби уличает преступника", - заметил в этой связи на страницах "Вестей" израильский публицист, потративший много усилий на то, чтобы обзавестись прихотливо сотканной биографией и скандальной репутацией. Отработав несколько лет в российской красно-коричневой прессе, он вернулся на Землю Обетованную в объятия единомышленников, грезящих о ликвидации сионистского государства.

Этим людям легко ненавидеть Барака, подозреваемого в тайной приверженности государственным интересам Израиля, но премьер-министр сыграл с ними недобрую шутку, доверив ведение переговоров с палестинцами Шломо Бен-Ами. И теперь именно Бен-Ами - любимец израильских ультралевых - вынужден объяснять, почему достичь соглашения с Арафатом было никак невозможно.

Обход слева

Автор этих строк был бы рад поверить в истинность соблазнительного тезиса о "двойном алиби", прикрывающем нежелание Эхуда Барака уступать арабам землю Израиля, но полагаться на такой вариант никому не стоит – во избежание последующих разочарований.

Внутриполитическая ситуация, сложившаяся в Израиле за минувший год, диктует Бараку целесообразность дальнейших уступок арабским партнерам. Подписав соглашение с Сирией или с палестинцами, премьер-министр получит возможность мобилизовать своих сторонников и дать решающий бой правой оппозиции. Даже если этот бой – выборы или референдум – будет им проигран, он войдет в историю как прозорливый государственный лидер, "вовремя уразумевший то, для осознания чего его народу потребовалась еще одна война".

Сам Барак высказывается по этому поводу вполне однозначно: "Допустим, новый виток конфронтации окажется неизбежен. Что после этого изменится? География? Демография? Только ряды могил на военных кладбищах станут длиннее". Арафата открытое столкновение с Израилем тоже пугает, но он знает, что победителем в войне окажется тот, кто будет чувствовать себя таковым – то есть, наверняка, не Израиль.

Если же соглашение не будет подписано, а до конфронтации дело не дойдет, то Бараку придется оправдываться перед избирателями за изъявленную им готовность к принципиальным уступкам, подорвавшим традиционную израильскую позицию по вопросу Иерусалима и проблеме палестинских беженцев. "Секулярная революция" призвана отвлечь внимание общественности от этих проблем, но насколько успешным окажется этот маневр Барака, никому пока не известно. Таким образом, внутриполитическая ситуация подталкивает премьер-министра к соглашению любой ценой.

То, как спокойно отреагировали на провал нью-йоркской встречи Клинтона с Арафатом палестинцы и американцы, заставляет предположить, что у тех и у других имеется определенные основания для оптимизма. Безуспешно опробовав формулы "горизонтального" и "вертикального" раздела суверенитета на Храмовой горе, стороны могут сойтись на разделе "по диагонали" или на передаче соответствующих полномочий Совету Безопасности ООН. Во всяком случае, здесь остается достаточная свобода для поиска новых творческих решений, любое из которых станет эфемерным прикрытием израильской капитуляции.

То же самое относится к требованию Эхуда Барака о включении в будущее соглашение с палестинцами однозначной формулировки, означающей завершение конфликта. В окружении премьер-министра не скрывают, что это требование (the End of Conflict) относится к разряду первоначальных целей переговорного процесса, которыми можно будет поступиться, если все остальные проблемы израильско-палестинского диалога удастся урегулировать.

Вернувшись из Нью-Йорка, Эхуд Барак заявил о своей переориентации на "гражданскую реформу", призванную вернуть ему поддержку русскоязычных избирателей. Именно им адресованы последние обещания премьер-министра: устранение графы "национальность" из израильского удостоверения личности, введение гражданского брака, автобусное движение по субботам и даже реанимированная идея "альтернативной службы для всех". Но свершившаяся переориентация Барака не мешает планам организации нового израильско-палестинского саммита в ноябре текущего года.

Почти столь же перспективным остается сирийское направление, где, по слухам, уже удалось изыскать творческую формулу, означающую отказ от израильского требования в отношении северо-восточного побережья Кинерета. Таким образом, тезис о "двойном алиби", лишающий покоя левых израильских экстремистов, остается пока робкой, ничем не доказанной гипотезой. Эхуд Барак дважды обошел своих союзников из МЕРЕЦа слева, и это заставляет предположить, что он будет способен повторить подобный маневр в третий раз.

Секулярная революция

Выступая в Нью-Йорке на Конференции президентов еврейских организаций США, Эхуд Барак был вынужден оправдываться перед собравшимися за звонкие лозунги возвещенной им "секулярной революции" - столь звонкие, что их испугалась доверчивая американская диаспора.

"Я никогда не замышлял и не обещал никакой революции, - заявил премьер-министр. – Все, что задумано нами в отношении гражданской реформы, будет осуществляться на основе конструктивного диалога и общественного согласия. Мы вовсе не стремимся к обострению внутренних противоречий в израильском обществе".

Премьер-министру можно было бы указать на сотрудников его канцелярии, охотно употребляющих термин "секулярная революция" и настойчиво внедряющих его в лексикон израильских журналистов. Примечательно, однако, что в Израиле этот лозунг вызывает гораздо меньше доверия и беспокойства, чем за Атлантическим океаном.

Прежде всего, это связано со всеобщей уверенностью в том, что последняя инициатива Эхуда Барака носит заведомо конъюнктурный характер. Стоит Эли Ишаю улыбнуться премьер-министру, намекнув на возможность скорого возвращения ШАСа в правящую коалицию, и о "секулярной революции" будет забыто. Законодательное освобождение ультраортодоксов от службы в ЦАХАЛе, последовавшее за обещанием ввести "единый призыв для всех", показало, что премьер-министр умеет найти убедительные слова в объяснение собственных действий в ситуациях подобного рода.

Такая же судьба постигнет "секулярную революцию", если Эхуд Барак увидит реальную возможность заключить соглашение с Сирией или с палестинцами. И только выраженная поддержка значительной части "русского" электората - той его части, которая кичится своей чуждостью еврейской традиции и ненавистью к раввинам, - может наполнить попутным ветром паруса состряпанной на скорую руку реформы.

"Поездки автобусов по субботам будут заведомо нерентабельными, - заявил на днях пресс-секретарь кооператива "Эгед". – Об этом свидетельствуют все проводившиеся нами проверки, равно как и данные по эксплуатации тех маршрутов, которые работают по субботам в настоящее время. Но, разумеется, мы выведем свои машины на линии, если правительство примет соответствующее решение".

Убытки "Эгеда", обусловленные грядущей реформой, придется покрывать через государственные субсидии всем израильским налогоплательщикам, религиозным и нерелигиозным. Но такие мелочи не остановят правительство, вставшее на путь революционных свершений. Эли Ишай или Ясер Арафат – эти могут, а очевидный экономический ущерб и неизбежное обострение внутреннего конфликта в израильском обществе революции не помеха. Лишь бы "русские" не подвели и спасли реформаторов, когда кнессет проголосует за досрочные выборы.

"Вести",
14 сентября 2000г.