Вопрос о том, сколько народу способна вместить тель-авивская площадь, носившая до убийства Ицхака Рабина гордое имя Царей Израилевых, встает после каждой организуемой там демонстрации. Облюбованная и правыми, и левыми, эта площадь является признанным местом смотра политических сил, побуждая каждую из сторон прилагать исключительные усилия к тому, чтобы заполнить ее до отказа. Всем давно уже ясно, что число 400.000, обнародованное по следам легендарной демонстрации левых в ходе Ливанской войны, не отвечает реальным размерам площади, но вопрос о том, сколько манифестантов способно уместиться на ней без того, чтобы их собрание превратилось в Ходынку, до сих пор остается открытым.
Численность демонстрации, проведенной на площади в минувшее воскресенье оценивается полицией в 120.000 человек. Это значительный результат для Совета еврейских поселений Иудеи, Самарии и Газы, организовавшего данную демонстрацию в период правления Ликуда, когда политические и административные ресурсы крупнейшей партии правого лагеря не могли быть привлечены к проведению акции протеста, основной адресат которой – премьер-министр Ариэль Шарон.
Площадь была полна до краев, и хотя ветераны сетовали на то, что в годы борьбы против «Осло», при Рабине, Пересе и Бараке, «здесь бывало теснее», все сходились на том, что поставленную задачу организаторы демонстрации выполнили: левые неоднократно протестовали в последние годы против политики Шарона, однако самую массовую акцию здесь провели не они, а те, кто критикует эту политику справа.
Но если массовость явки отвечала ожиданиям Совета поселений и других правых групп, готовивших тель-авивскую демонстрацию в ответ на «новую программу Шарона», то состав ее участников и теперь оставил их разочарованными. Среди собравшихся на площади не менее 90% составляли обычные участники поселенческих акций протеста: мужчины в вязаных кипах и женщины в живописных головных уборах или без таковых. Представителей секулярного общества, столь желанных в подобном случае «рядовых обывателей», было немного, и если они встречались в толпе, то говорили, как правило, с русским акцентом. Вырвать из кресла у телевизора среднего израильтянина, заразить его ощущением близкой угрозы, организаторам демонстрации не удалось.
Тем не менее, даже в таком «секторальном» качестве состоявшаяся манифестация правых сил ставит существенную проблему перед премьер-министром Шароном. Парламентская база его кабинета все еще широка, но уже не очень крепка. Глава правительства – впервые за три года своего пребывания у власти – оказался перед угрозой разрыва с идеологическим авангардом национального лагеря, энергия и влияние которого не пропорциональны численности поселенцев.
Так, значительная часть Ликуда, не имея собственного политического топлива, греется у огня, которым горят сердца обитателей Мигрона и других форпостов в Иудее, Самарии и Газе. Иногда – греет руки на этом огне, строя свой скромный расчет на том, что «нужно с их помощью подрасти», до министерского портфеля или до председательского кресла в какой-нибудь из комиссий Кнессета, чтобы потом забыть о своих вчерашних союзниках, внезапно открыв для себя высокие резоны капитуляции. Но конформизм подобного рода имеется и справа, и слева, а умение манипулировать им зачастую представляет собой важнейшее политическое искусство. Всем известно, что конформисты манипулируют пассионариями, но и в обратном виде эта формула бывает верна.
Среди сидевших в президиуме демонстрации четырех министров и девятнадцати депутатов Кнессета большинство составляли представители Ликуда. Верно, что почти все они отвергали возможность целеноправленного развала нынешней коалиции, ссылаясь на опыт 90-х годов, когда сброшенное правыми правительство Ицхака Шамира сменил пестрый, но дееспособный кабинет Ицхака Рабина, а на смену Биньямину Нетаниягу пришел Эхуд Барак. Однако столь значительное участие представителей Ликуда в антишароновской демонстрации и само по себе является примечательным фактом.
Его косвенным результатом можно считать весьма сдержанную речь премьер-министра на пленарном заседании Кнессета, состоявшемся через сутки после тель-авивской манифестации правых. Рискуя лишиться большинства в ходе голосования по вотуму о доверии правительству, Ариэль Шарон смягчил свои тезисы о ликвидации поселений, посредством которых он снискал аплодисменты в Герцлии и негодующие выкрики делегатов недавней конференции Ликуда. Эти выкрики были столь же удобны Шарону, как и аплодисменты герцлийского форума, но когда дело доходит до арифметики важного парламентского голосования, Шарон-политик принимает взвешенные решения.
Внятная политическая угроза была адресована премьер-министру лидером Национально-религиозной партии (МАФДАЛ) Эфи Эйтамом, заявившим на тель-авивской демонстрации: «Арик, мы не будем твоими партнерами в деле разрушения и капитуляции». Почти столь же ясными были слова Бени Элона, выступавшего перед собравшимися от имени блока Ихуд леуми. Разумеется, этими партиями, имеющими в Кнессете 13 депутатских мандатов, Шарон может пожертвовать, сделав ставку на привлечение в свою коалицию Шимона Переса и Аводы. Однако в последнем случае для Шарона неизбежно начнутся скорые политические сумерки, о чем он, безусловно, знает.
А Шимон Перес? По свидетельству сведущих журналистов, он сейчас увлеченно читает биографию Конрада Аденауэра, покинувшего политическую арену в возрасте 87 лет. Самому Пересу недавно исполнилось восемьдесят, и, оценивая сегодняшнюю ситуацию, он склоняется к мысли о том, что «семь худых лет» – с момента победы Нетаниягу на выборах 1996 года до настоящего времени – для него закончились. Присматриваясь к трудностям Ариэля Шарона и укрепляя свои позиции в собственной партии, Перес ждет теперь «семи добрых лет», как раз до обозначенного канцлером срока. Здоровье, говорят, позволяет.