Двойная игра

Неделю назад Эли Ишай посетовал в разговоре с корреспондентом "Гаарец": "Раввину Овадье очень не хватает сейчас политической мудрости Шимона Переса". Это признание не могло пройти незамеченным: слишком уж одиозно звучат в сегодняшней ситуации дифирамбы главному архитектору "Осло", впустившему многотысячную палестинскую армию в Иудею, Самарию и Газу. В словах Эли Ишая угадывался намек на какую-то комбинацию, задуманную лидерами ШАСа.

По прошествии нескольких дней стало ясно, чем объясняется столь неожиданная ностальгия Овадьи Йосефа по Шимону Пересу. Испугавшись правительства национального единства, партия ШАС вступила в закулисные переговоры с премьер-министром и пообещала ему парламентскую поддержку сроком на месяц. После этого будет решаться вопрос об окончательном возвращении ШАСа в коалицию Эхуда Барака.

Проблем с МЕРЕЦом на этот раз не возникло: в выборе между Ликудом и ШАСом истинно левые отдают предпочтение раввинам.

Лишь с открытием зимней сессии кнессета Ариэль Шарон осознал, что его обвели вокруг пальца. Пока он убеждал свою партию в необходимости присоединиться к правительству Эхуда Барака, премьер-министр заключил за его спиной пикантную сделку с Эли Ишаем.

Для этого ему пришлось отложить в долгий ящик пресловутую "секулярную реформу", объявленную в расчете на "русские" голоса и близкие выборы, но после октябрьских событий эта задумка утратила свою привлекательность даже в глазах самого Барака. Опросы общественного мнения убедили премьера в том, что на фоне каждодневных обстрелов Иерусалима его не спасут гражданские браки и свободная свиноторговля.

Вступая в партнерство с ШАСом, премьер-министр, конечно, рискует. В случае дальнейшего обострения израильско-палестинского конфликта и даже при сохранении нынешнего уровня конфронтации на контролируемых территориях эта партия не сможет оставаться единственной представительницей право-религиозного лагеря в правительстве Эхуда Барака. Летом, когда правящую коалицию покинули Исраэль ба-алия и МАФДАЛ, сефардская фракция была вынуждена последовать их примеру, хотя к тому времени она добилась выполнения всех своих требований.

В отличие от нынешней комбинации, союз с Ликудом обеспечил бы главе правительства парламентскую поддержку ИБА и МАФДАЛа. Но Барак полагает, что в случае безудержной эскалации военного конфликта у правых не будет выбора: им придется или войти в правительство вслед за ШАСом, или наблюдать за происходящим со стороны, не имея возможности отстранить его от власти. Теперь же он может сослаться на разногласия в Ликуде, которые помешали ему наладить политическое сотрудничество с Ариэлем Шароном.

Эти ссылки обладают определенной убедительностью ввиду позиции, занятой сторонниками Биньямина Нетаниягу. Вместе с тем, реальное состояние переговоров между Бараком и Шароном заставляло предположить, что союз между ними все же возможен. В том, что премьер-министр соблазнился иным вариантом, Биби виноват лишь отчасти. Главная ответственность за раскол оппозиционного фронта ложится на партию ШАС, а вина за отказ от столь нужного в данный момент правительства национального единства – на Эхуда Барака.

Заметки постороннего

Что бы ни происходило в наших краях в ближайшие дни, главным политическим событием грядущей недели станут выборы президента США. Последние прогнозы сулят наибольшие шансы на победу кандидату Республиканской партии, в связи с чем в Израиле наблюдается определенное волнение политической элиты, которая традиционно связывает свои симпатии с американскими демократами.

Памятные проделки папаши-Буша на Ближнем Востоке заставляют израильтян с осторожностью относиться к его наследнику. В то же время от внимания местных наблюдателей не ускользнул тот факт, что Буш-юниор, расставивший вокруг себя многих людей из отцовского окружения, подчеркнуто держится в стороне от Бейкера – откровенного антисемита и нашего главного недруга в бывшей республиканской администрации.

Сторонники демократов придают особое значение тому, что заместителем Эла Гора является Джозеф Либерман – ортодоксальный еврей, неоднократно демонстрировавший в прошлом солидарность с Израилем. В этой связи читателям "Вестей" могут показаться интересными рассуждения некоторых американских евреев, произраильская мотивация которых заслуживает более серьезного отношения, чем широко рекламируемые сантименты мистера Либермана.

"Прежде всего, необходимо считаться с тем, что если Гор победит, общественная критика по поводу самых неблагоприятных для Израиля шагов Белого дома будет мгновенно гаситься ссылками на вице-президента, - сказал мне недавно уважаемый в Бостоне человек, профессор философии и один из видных деятелей местной еврейской общины. – Разве можно сказать, что решение нашего правительства наносит ущерб интересам Израиля, если его одобряет Джозеф Либерман? Можно ли быть большим католиком, чем Римский папа?".

Далее мой собеседник обратил внимание на то, как быстро изменилась позиция Либермана по поводу переноса американского посольства в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим: "Стоило ему стать кандидатом в вице-президенты, и в своих рассуждениях по вопросам ближневосточной политики он стал ссылаться не на принципы и не на нужды Израиля, а на "объективную логику мирного процесса". В будущем же Либерману придется доказывать свою приверженность американским интересам с куда большей настойчивостью, чем любому другому политику".

Впрочем, неприязненное отношение моего собеседника к демократическому кандидату обусловлено и иными причинами: "Буш простоват. Как-то раз журналисты задумали уязвить его вопросом о том, кого он считает своим любимым философом. Буш ответил, что таковым является для него Иисус Христос. Почему? "Потому, что он перевернул мое сердце". После этого в прессе началась настоящая свистопляска. Как он может быть президентом страны, в которой, наряду с христианами, живут мусульмане, евреи и буддисты?! В то же время Джозеф Либерман постоянно кокетничает своей религиозностью, и это сочувственно воспринимается теми же журналистами".

Многие в США обвиняют Либермана в том, что он попросту торгует своими принципами – и не только в отношении Израиля. С назначением на пост вице-президента он отказался от своих прежних позиций по таким существенным для американцев вопросам, как велфер и государственное участие в финансировании частных школ. "Гор нуждался в его реноме принципиального человека, - говорили мне в Бостоне. – Сами принципы ему не нужны, и Либерман очень быстро понял, в чем состоят правила предложенной ему игры".

Парадоксальность нынешней ситуации иллюстрирует следующая реплика одного из моих собеседников: "Бош вырос в Техасе, и я готов допустить, что в глубине души он недолюбливает евреев. Но мне кажется, пусть нас лучше не любят так, как Буш, чем любят по-либермановски".

Судный день израильской дипломатии

Нынешняя война давно уже осознана всеми как война телевизионная, о чем, среди прочего, говорят многочисленные публикации нашей газеты. Около половины материалов в последнем выпуске "Вестей-2" составили статьи, посвященные различным аспектам войны в эфире.

Между тем, участниками общественной дискуссии по данному вопросу почти не затрагивается еще одна, столь же важная особенность нынешнего конфликта. На нее обратил внимание обозреватель газеты "Гаарец" Арье Каспи, с которым мне редко приходится в чем-либо соглашаться. Тем не менее, на этот раз рассуждения господина Каспи показались мне столь поучительными, что я решил привести в своей рубрике значительный фрагмент из его последней статьи:

"МИД повсеместно служит конторой по трудоустройству второсортных политиков и чиновников-тугодумов, производящих в огромных количествах никому не нужные бумаги. Израиль в этом плане - не исключение. Содержание привычных к роскоши бюрократов дорого обходится налогоплательщикам, а качество их работы крайне редко подвергается серьезной проверке. Но такое все же случается, и в течение последнего месяца израильским дипломатам пришлось, наконец, держать настоящий экзамен на профессиональную зрелость.

За этот месяц Организация Объединенных Наций дважды обсуждала действия Израиля на контролируемых территориях. Наша страна имеет свои представительства в 162 государствах, но из всех членов ООН в поддержку Израиля проголосовали только Соединенные Штаты и еще четыре страны, названия которых известны лишь самым отъявленным эрудитам. Остальные члены ООН отдали свои голоса палестинцам или воздержались при голосовании.

Этот Судный день израильской дипломатии прошел у нас почти незамеченным. Мы привыкли к подобным провалам, и уже не обращаем на них внимания – так же, как не обращают внимания палестинцы на наши резиновые пули. Нынешнее фиаско израильского МИДа являет собой результат многолетнего загнивания данной структуры, в которой место бойких агентов по политическому маркетингу заняли ленивые, никчемные люди. В создавшейся ситуации правительству пришлось воспользоваться услугами Йоси Бейлина, Шимона Переса, Итамара Рабиновича и даже Биньямина Нетаниягу – без них разъяснять израильскую позицию мировому сообществу было некому…

Резолюции ООН имеют сегодня большую силу, чем во времена Давида Бен-Гуриона. Они служат источником и основанием тысяч аналогичных решений, выносимых вслед за ООН многочисленными международными организациями. Последняя резолюция была особенно проблематичной, поскольку она определила минимум возможных претензий к Израилю со стороны участников состоявшегося в Каире саммита Лиги арабских государств.

Члены ЛАГ должны были доказать, что они, по крайней мере, на два шага опережают ООН в своем отношении к "преступлениям сионистов"… Кроме того, вынесенная в Нью-Йорке резолюция усугубила опасную эйфорию Ясера Арафата и подтолкнула его к эскалации конфликта. Барак пытается доказать палестинскому лидеру, что премиальных за кровопролитие не будет, но решения ООН свидетельствуют об обратном. Таким образом, международная поддержка, оказываемая палестинцам, служит предпосылкой новых обстрелов Гило и Псагота.

Исход ведущейся ныне войны определяется не в Рамалле и не у перекрестка Нецарим, а на страницах западной прессы и в дипломатических кругах… Истинным мерилом качества работы нашего МИДа, равно как и Армии обороны Израиля, являются именно такие ситуации. Деятельность министерства иностранных дел должна быть в значительной мере подчинена подготовке к подобным испытаниям, но когда настает грозный час, мы в который раз уже узнаем, что никакого МИДа у нас нет. Есть множество избалованных консулов и послов, однако пользы от них ожидать не приходится – даже тогда, когда кризис на территориях застает Израиль в самой благоприятный момент с точки зрения международной политической конъюнктуры… Одна только Ханан Ашрауи стоит большего, чем все израильские дипломаты.

Посол, подобно солдату, должен уметь добиться победы в бою. Критерием успеха является для него отношение международного сообщества к той стране, которой он служит. И если посол не в силах добиться успеха в этом сражении, пусть он лучше уходит на пенсию или в отдел по сбору муниципальных налогов… Мне, израильскому гражданину, не важно, как именно выполняет тот или иной дипломат поставленную перед ним задачу. Льстит ли он честолюбию местного премьера, сует ли взятку министру иностранных дел, играет ли в чехарду с детьми сенатского спикера или спит с женой президента – важно, чтобы конечным результатом его деятельности было нужное нам отношение данной страны к национальным интересам Государства Израиль. В противном случае деньги, которые мы тратим на содержание своего МИДа, лучше сразу раздать йешивам партии ШАС".

Разумеется, утверждения цитируемого автора не безупречны в логическом отношении. В частности, Арье Каспи сознательно закрывает глаза на тот факт, что израильский МИД, как и прочие государственные структуры в нашей стране, был на протяжении многих лет дезориентирован политической концепцией "Осло". Кроме того, министерство иностранных дел выражает позицию правительства, и когда сам премьер не может решить, остается ли Арафат партнером для заключения мирного соглашения, трудно ожидать особого риторического блеска от израильских дипломатов.

Вместе с тем, многие упреки, высказанные журналистом "Гаарец", вполне обоснованы. Октябрь 2000 года войдет в историю нашего МИДа как момент тотального, стратегического провала. В этом плане предложенная господином Каспи аналогия с Войной Судного дня может быть сочтена более, чем уместной.

Гриша

Выбрать нужную фотографию в лежавших на столе альбомах было не так уж просто. С покойным Любавическим ребе? С президентом Рейганом? С членами московской Хельсинкской группы? С кем-нибудь из знаменитых коллег? Скончавшийся неделю назад Григорий Розенштейн прожил яркую жизнь, оставив заметный след во множестве судеб. Он не боялся парадоксов и был уверен, что все они подчинятся гармонии мироздания, открывшейся ему на страницах Торы.

Над завернутым в талес телом говорили прощальные речи известные раввины и столь же известные профессора Еврейского университета. Говорили, глотая слезы. Не давая подумать, что хоть что-то из сказанного ими является вялой данью траурному протоколу.

…Преуспевающий советский ученый, занимавшийся новейшими разработками в области моделирования искусственного интеллекта, Григорий Розенштейн подал документы на выезд в Израиль в 1973 году. Карьерное благополучие сразу же осталось позади. Пройдет долгих пятнадцать лет прежде, чем советские власти позволят ему осуществить свою мечту.

Розенштейн стал одним из ведущих активистов московского "отказа". Взялся за изучение иврита и еврейской традиции. Открыл для себя и для многих других духовные глубины хасидизма. Книга "Я верю", написанная им в соавторстве с Михаилом Шнейдером, была издана в Израиле в 1981 году. К тому времени Розенштейн был уже одним из столпов московского ХАБАДа, и многие из его новых знакомых даже не подозревали о том, чем он пожертвовал, чтобы осуществить свой еврейский выбор.

Действительный член нью-йоркской Академии Наук? Еврейской Москве Розенштейн был известен как умный и тонкий человек, хозяин гостеприимного дома, организатор отчаянных демонстраций. О его оставленной научной карьере в те годы почти ничего не напоминало.

…Не знаю, каким бы он захотел увидеть себя на фотографии в черной кайме. Выбрав для публикации снимок двадцатилетней давности, я поддался желанию показать Гришу таким, каким он запомнился мне с нашей первой встречи. Поместив себя в новый мир, в котором царили мальчишеский задор и необузданная ревность неофитов, многие из нас нуждались тогда в его спокойствии, искушенности, рассудительном обаянии. В его способности посмотреть на новую Истину взглядом взрослого, состоявшегося человека.

Приехав в Израиль в 1988 году, Григорий Розенштейн очень скоро снискал признание коллег и получил пост профессора нейрофизиологии в Медицинской школе Еврейского университета в Иерусалиме. Избранное им направление научной работы – создание математической модели шизофрении – явилось подлинным вызовом господствующим ныне воззрениям, согласно которым это заболевание вызывается биохимическими факторами. За его революционными исследованиями следили в научном сообществе по обе стороны Атлантического океана.

Параллельно со своей основной работой, профессор Розенштейн состоял председателем правления в Технологическом институте проблем Галахи. Ежедневно изучал Тору в обществе своих соседей по иерусалимскому кварталу Зихрон-Моше. После его внезапной кончины они с удивлением узнали, что их усердный соученик, проводивший столько часов над томами Талмуда, был знаменитостью в академическом мире.

Для университетских коллег бескомпромиссная приверженность Розенштейна заповедям Торы не составляла секрета. Более того, она не раз становилась поводом для острых конфликтов. Так было, когда профессор нейрофизиологии выступил против присуждения почетной докторской степени главе тибетских буддистов: далай-лама оставался в его глазах вождем языческой секты.

Другой конфликт разразился за месяц до Гришиной смерти. В газетах было опубликовано объявление о сборе средств в пользу больного, нуждающегося человека. Профессор Розенштейн подписал его вместе с несколькими известными раввинами, но университетскому начальству не понравилось, что он использует академический титул в столь "низменных" целях. Гриша тут же, без колебаний, отказался от профессорского звания и, несмотря на уговоры коллег, подписал соответствующую бумагу. Если еврейская благотворительность несовместима с профессурой, он выбирает то, в чем видит наибольшую важность.

Кто знает, что именно свело в могилу этого крепкого человека? Высокое напряжение на стыке столь разных миров? Недавнее ранение одного из его сыновей, живущего под арабскими пулями в Хевроне? Усталость? Готовность вобрать в свое сердце все беды Израиля?

Гершон-Цви-Гирш бен Шмуэль ха-Леви Розенштейн умер в минувший четверг, 27 тишрей 5761 года, в возрасте шестидесяти трех лет. Да утешит Господь его вдову, сыновей и внуков вместе со всеми скорбящими о Сионе и Иерусалиме.