Исаак Башевис - Зингер

Фрамполь. Так называлось местечко. И было в нем все, чему в местечке положено быть: синагога, училище, приют для бедных, раввин и несколько сот жителей. По четвергам, в рыночный день, во Фрамполь из ближних деревень съезжались крестьяне, привозившие на продажу зерно и картофель, телят и кур, мед и молоко и закупавшие в городе соль , керосин, спички, сапоги и все прочее, что надобно для их деревенской жизни.

В этом самом Фрамполе жили-были трое ребятишек. Они прочти всегда играли вместе: Шломо, Эстер, его сестричка, годом моложе его, и Моше, Шломкин приятель и одногодок.

Шломо и Моше вместе ходили в хедер. Там они от кого-то услышали, что в канун Хошана Раба¹, приходящегося на последний день праздника Сукот, поздней ночью разверзаются небеса. Если посчастливится увидеть это и в одну-единственную минуту вслух загадать желание, то желание непременно сбудется.

Шломо, Моше и Эстер часто толковали между собой об этом. Шломо сказал: он загадал бы, чтобы стать таким же умным, как царь Соломон, его библейский тезка. Моше хотел бы стать таким же знатоком веры, как его тезка - прославленный рабби Маймонид (Моше бен Маймон²). А Эстер, конечно, мечтала стать такой же красавицей, как библейская царица Эстер. Судили они, рядили и порешили наконец дождаться дня Хошана Раба, вместе не спать всю ночь и, когда разверзнутся небеса, успеть загадать свои желания.

Детям положено рано отправляться в постель. Но эти трое не смыкали глаз, дожидаясь, пока заснут родители. А потом они выскользнули из дома и встретились во дворе синагоги, чтобы дождаться чудесной минуты.

Сказать по правде, это было настоящее приключение. Ночь стояла прохладная и безлунная. Дети слышали, как снаружи притаившиеся демоны готовятся вмиг набросится на любого, кто отважится высунуть нос в темную ночь. Слышно было, кроме того, как переговариваются мертвяки, которые после полуночи забираются в синагогу молиться и читать Тору. Припозднившегося прохожего они, бывает, заманивают внутрь и - жуткое дело! - заставляют всю ночь читать с ними. Но, конечно, наши ребята не такие дураки, чтобы не принять своих мер против нечистой силы: Шломо и Моше надели рубашки с бахромой, а Эстер натянула на себя сразу два фартука - один спереди, другой сзади. Как известно, это здорово отпугивает нечисть. Но все равно страшно! Страшно, когда ухает во тьме филин. А еще страшнее думать о летучих мышах. Эстер все время о них думает: ведь если летучая мышь на лету запутается у девочки в волосах, эта девочка помрет в тот же год. Эстер туго-натуго перетянула волосы платком. Но все равно страшно!

Ждут дети. Час прошел, два прошло и три, а небеса и не думают разверзаться. Дети устали, да и проголодались. Как вдруг все небо прошило молнией - и оно раскрылось. И увидели дети ангелов, и серафимов, и херувимов, и колесницы огненные, и ту лестницу, которая как-то раз привиделась во сне Иакову, а по ней поднимались и спускались крылатые ангелы - ну прямо все как в Библии. От восторга, изумления и быстроты, с которой все это произошло, все желания выскочили у детей из головы. Но Эстер первая пришла в себя:

"Есть хочу, хочу блинчик!"

Раз - и блинчик появился перед ними. Тут увидел Шломо, что сестра истратила заветное желание на простой блинчик, обозлился и заорал: "Чтоб ты сама стала блинчиком, дурища!"

Раз - и Эстер превратилась в блинчик. Только бледное испуганное личико смотрело из теста. А Моше, сколько себя помнил, жить не мог без Эстер. И он впал в полное отчаяние, увидев, что его дорогая Эстер стала блинчиком. Времени терять было нельзя. Волшебная минута уже на исходе. И он взмолился: "Пусть она опять станет, как была".

Раз - и блинчик стал девочкой.

И вслед за тем небеса сомкнулись опять.

Тут только дети поняли, как глупо истратили свои желания. Стали они горько плакать, да поздно: слезами горю не поможешь. Домой надо добираться. А ночь стояла черней чернил, и они не могли отыскать дорогу. Заблудились они, что ли, в каком-то заколдованном месте. Во Фрамполе отродясь не было никаких гор, а они явно карабкались в гору. Хотели спуститься - а ноги сами тащили их вверх. А наверху предстал их глазам старик с белой бородой. В одной руке у него посох, в другой - фонарь со свечой внутри. Белым кушаком подпоясан. Ветер дует вовсю, а пламя в фонаре не колыхнется.

И спросил старик: "Куда вы идете? И почему плачете?"

Шломо сказал ему всю правду: как они не спали всю ночь и как пропали их три желания.

Старик только головой покачал: "Добрые желания не пропадают".

- Может, это демоны сбили нас с толку, чтоб мы забыли свои желания? - сказал Моше.

- В святую ночь Хошана Раба демоны силы не имеют, - сказал старик.

- Так почему же тогда небо так подшутило над нами? - спросила Эстер.

- Небо не шутит, - ответил старик. - Это вы сами хотели подшутить над небом. Никому не дано стать мудрым без опыта. Никому не дано стать ученым без учения. А ты, девочка, знай, что и сейчас ты уже очень мила, но красота телесная должна идти в паре с красотой духовной, и только такая красота настоящая. Не может дитя обладать силой любви и преданностью царицы, которая жизнь готова была отдать за свой народ. Потому-то вы ничего и не получили, что захотели слишком многого.

- Что же нам теперь делать? - спросили дети.

- Ступайте домой. И постарайтесь своими силами добиться того, что хотели получить даром.

- А кто ты такой? - спросили дети.

- Наверху называют меня Блюстителем ночи, - ответил старик.

И едва произнес он эти слова, как дети вновь оказались во дворе синагоги. От усталости они едва помнили, как добрались домой и донесли головы до подушек. Никому не сказали они, что случилось с ними в ту ночь. Так это навсегда и осталось их тайной.

Прошли годы. Шломо все больше и больше набирался знаний. Большой талант обнаружился в нем. Изучил он множество книг по истории, торговле, финансам и стал советником польского короля. Называли его люди "некоронованным королем" или "польским царем Соломоном". Женился он на дочери важного вельможи. И славили его повсюду люди за мудрость и добрые дела.

А Моше посвятил жизнь религии. Талмуд и Тору знал почти наизусть. Написал он множество религиозных книг и прославился как Маймонид нашего времени.

Эстер выросла не только красивой, но и ученой, благородной и добронравной девушкой. Парни из богатых домов наперебой засылали сватов к ее родителям. Да только Эстер любила одного Моше и ни о ком другом слышать не хотела. И Моше любил ее тоже.

Пришло время - умер старый раввин Фрамполя, и Моше занял его место. Каждому рабби³ нужна Ребецен⁴, и Моше женился на Эстер. Весь Фрамполь пировал на этой свадьбе. Брат невесты Шломо прибыл на свадьбу в карете шестерней, впереди которой ехали его конюшие. Музыка гремела до утра. Танцы были до упаду. А под утро жених и невеста танцевали последний танец со всеми гостями. По обычаю невеста держалась за один конец платка, жених за другой, а гости, взявшись за руки, проходили под платком, как под аркой ворот. И спросил кто-то: "Все ли гости танцевали с невестой?" И нашелся шутник, который возьми да и скажи: "Все, кроме Блюстителя ночи".

И едва он сказал это, как, откуда ни возьмись, появился старик с белой бородой, с посохом в одной руке, с фонарем в другой, белым кушаком подпоясан.

Тут невеста, и брат ее, и жених сразу узнали его, но другим не сказали ни слова. А старик, оставив фонарь и посох на ближней лавке, пригласил невесту на танец. В изумлении и почти что в страхе смотрели на это гости. Никто того старика и в глаза не видел. Бросили играть музыканты. Тихо стало. Лишь потрескивали горящие свечи, да с улицы доносился стрекот кузнечиков. Взял старик со скамьи свой фонарь, и отдал его рабби Моше со словами: "Да осветит он тебе путь к Торе". Шломо передал он посох, сказав: "Да хранит он тебя от врагов твоих". А Эстер он протянул белый кушак и сказал: "Да свяжет навек тебя этот пояс с народом твоим и его судьбой".

И сказавши это, исчез старик так же внезапно, как и появился. Сколько раз потом приходили евреи к Эстер, прося заступиться за них перед правителями той земли, повязывала Эстер белый кушак, шла хлопотать - и не знала неудачи. Так все ее и звали - "царица Эстер".

А когда рабби Моше попадались в Законе трудные места, он, бывало, открывал ларец, где стоял заветный негасимый фонарь, и при свете его темное становилось ясным. А когда случалось Шломо попасть в беду, стоило ему прикоснуться рукою к посоху, как враги делались бессильны против него.

И Шломо, и Эстер, и Моше дожили до преклонных лет. Перед самой смертью рабби Моше поведал жителям Фрамполя, что случилось с тремя детьми давным-давно в ту ночь на Хошана Раба. Сказал рабби Моше: "Есть в мире и дивные чудеса, и несметные сокровища для тех, кто сам пожелает их добиться. И врата небесные для них всегда открыты".

⁴ Жена раввина