Ривка Элицур

На ступенях крыльца сидела маленькая девочка по имени Мирьям. Смоляные волосы ее были заплетены в две косички, перевитые красными лентами. Прекрасные черные ее глаза смотрели на то, что происходило на улице.

А на улице шло настоящее веселье!

Дети были одеты в разноцветные праздничные наряды. Вот царица в длинном белом платье, на голове ее - золотая корона. А вот китаец с длинной косой. А вот негр в короткой юбке, сплетенной из соломы. Все - веселые, все - довольные. Каждый хочет похвастаться своим новым нарядом.

- Смотри, какой у меня замечательный зонтик! - говорит девочка, переодетая японкой.

Вы, наверное, уже догадались, что это за веселье?

Конечно же, это Пурим! Это пуримский карнавал!

А у Мирьям нет карнавального костюма.

И нет у Мирьям ни одного знакомого на улице - ни девочки, ни мальчика.

Почему?

Потому что Мирьям только недавно живет здесь. Всего лишь неделю назад она с папой и мамой приехала из далекой страны на пароходе. Много дней они были в дороге, и вот Мирьям тут.

Дом у нее есть.

Кровать есть.

Обеденный стол есть.

Чего ей не хватает? Подруги или друга.

Только папа и мама - и все.

Вот идет по улице девочка по имени Хадаса - она живет напротив. Ой, какой у нее красивый наряд! Хадаса одета балериной: широкая красная юбочка, красная же кофточка, на голове венок из цветов, а на ногах - красные балетные тапочки. В руках Хадаса держит большой поднос, накрытый белой салфеткой. Мама положила на этот поднос вкусный пирог, яблоко, грушу и бутылку вина. Хадаса несет поднос осторожно, чтобы с него ничего не упало. А куда она идет? К бабушке - несет ей "мишлоах манот".

Устала немного Хадаса и остановилась отдохнуть, а поднос поставила на ограду около дома Мирьям. И тут она увидела, что на крылечке сидит незнакомая ей девочка и смотрит, смотрит, смотрит…

- А ты почему не нарядилась? - спросила ее Хадаса.

Ничего не ответила Мирьям. Она ведь даже не умеет говорить на иврите, потому что совсем недавно приехала в Израиль. Она - новая репатриантка.

- Сегодня же Пурим! - продолжала Хадаса. - Ты не получила "мишлоах манот"?

Улыбнулась Мирьям и закивала: да, да! Она поляна только слово "Пурим". Все знают, что такое Пурим, даже только что прибывшие репатрианты.

- И ты никому не послала "мишлоах манот"? - снова спросила Хадаса.

Мирьям посмотрела на нее своими большими глазами и ничего не ответила.

Тут до Хадасы дошло, что Мирьям просто не понимает ее. Тогда она сняла с подноса салфетку и показала Мирьям, что на нем лежит.

Мирьям встала и подошла поближе.

"Это, наверное, и есть "мишлоах манот", - догадалась она.

Хадаса снова обралась к ней:

- Ты… - и показала Мирьям, - не… - и сделала отрицательный жест, - "мишлоах манот", - и показала на поднос, - туда? - и показала на улицу. Это означало: почему ты не посылаешь никому "мишлоах манот"?

Мирьям поняла. Развела руками и округлила глаза, как бы говоря: у меня нет никого, кому можно было бы послать "мишлоах манот"; я никого здесь не знаю.

Мирьям уже не улыбалась. Ее лицо стало печальным.

Она опять вернулась на крыльцо и села на ступеньки, а Хадаса взяла поднос и убежала.

* * *

Вошла Мирьям в дом и села, грустно задумавшись. Ей больше не хотелось смотреть на пуримский карнавал. Зачем глядеть, как другие веселятся, если самой невесело? Нет у нее ни подруги, ни друга…

Вдруг в дверь постучали.

- Кто там?

На пороге стояла Хадаса с огромным подносом.

- Шалом! Веселого Пурима! - улыбнувшись сказала она. - Я принесла вам "мишлоах манот"!

Хадаса поставила поднос на стол и показала по очереди на Мирьям, на ее маму и на ее папу - как бы говоря: все это - для вас!

Мирьям ткнула пальцем себе в грудь: как, для меня?

Хадаса энергично кивнула головой два раза: да, да!

- Пурим… "Мишлоах манот"… - сказала Мирьям и рассмеялась. А потом быстро-быстро заговорила, обращаясь к папе и маме и показывая то на Хадасу, то на "мишлоах манот". Она смеялась, папа и мама - тоже; они ласково погладили гостью по голове.

- Тода… - сказали они ей на иврите, - тода раба! Большое спасибо!

Достала мама Мирьям красивый поднос из шкафа, положила на него печенье, конфеты, орехи и миндаль, покрыла белой салфеткой и передала дочке.

А та жестом показала Хадасе: это - для вас!

И пошли обе девочки к Хадасе. Мирьям отдала "мишлоах манот" маме Хадасы и сказала:

- Шалом, шалом! Пурим - шалом!

С тех пор стали Мирьям и Хадаса подругами.

Мирьям была счастлива: теперь у нее есть все:

дом,

кровать,

обеденный стол…

А еще что?

А еще - хорошая подруга, чтобы играть с ней!

И сказала Мирьям:

-Тов б'Исраэль! Тов мэод!