УЧИТЕЛЬСКАЯ РАЗДЕВАЛКА

Это письмо я получила от ведущего педагога одной из еврейских школ. Письмо не предназначалось для печати, и быть может, именно в этом секрет его искренности. Прочитав письмо и вспомнив другие, столь же горестные и в то же время обнадеживающие письма и рассказы, я вдруг поняла, что не имею права делать вид, будто ничего подобного в нашем трудном учительском быту не существует. Не хотелось бы превращать альманах в жалобную книгу. Однако замалчивать критику, даже небезопасную (увы, не только для автора письма, но и для нашего альманаха), мы не вправе. Пусть «учительская раздевалка» станет тем местом, где, вдали от актовых залов и начальственных кабинетов, будет звучать голос «неизвестного учителя», упорству, терпению, смирению и настойчивости которого когда-нибудь поставят памятник... А пока милости просим в «раздевалку» с вашими проблемами, бедами, разочарованиями  — и, может быть, радостями, планами и надеждами. В новом разделе мы будем публиковать анонимно, под псевдонимами или настоящими именами (по желанию авторов) письма и материалы, читать которые не всем будет приятно, но (хочется верить) всем будет полезно. У слишком многих учителей, что называется, «наболело». Важно, чтобы, сталкиваясь с общими проблемами, мы не чувствовали себя одинокими.

Помимо резкой и нелицеприятной критики, письмо содержит важный позитивный момент: оно приглашает к разговору о преподавании еврейских классических текстов, необходимость которого все признают, но дальше этого признания обычно не идут. Надеемся продолжить этот разговор в «Учительской раздевалке», где нас не услышат ни начальство, ни дети, и ни перед кем не надо будет делать вид, что у нас все о кей, меа ахуз, беседер!

Главный редактор НЕШ
Хана Ротман

Уважаемая Хана!

Очень рад был услышать Ваш голос. Каждый Ваш звонок совершенно иррационально придает мне какой-то очередной заряд энергии и желания работать дальше. Может быть, это просыпаются дремлющие воспоминания о времени учебы на N-ском семинаре? А может быть, просто ваш теплый голос резко диссонирует с уже привычным начальственным тоном из трубки при общении с нашими «еврейскими боссами». Ведь каждый «факир на час», приехавший в наш город в качестве очередного Сохнутовского или Джойнтовского временщика, считает своей непременной обязанностью в промежутках между устройством личных дел заодно поучить нас, здесь живущих и работающих, и как жить, и чему учить. К сожалению, наш город вообще и наша школа в частности оказываются все в большем и большем отрыве от всех еврейских семинаров, совещаний и вообще «еврейских тусовок». Каждый раз с удивлением обнаруживаю из случайных источников, что то в Иерусалиме проходит семинар учителей рисования, то в Москве проходит семинар учителей истории, то при мемориальном музее Яд ва-Шем проходит семинар для учителей, преподающих Катастрофу, и т. д. Очень обидно за наших преподавателей! Однако мы продолжаем «прорываться» и пытаемся учиться сами. Так, например, в этом году мне очень хочется дать возможность нашим выпускникам познакомиться с историей своих недавних предков, своей общины и дать им также возможность прикоснуться к совершенно неизвестным для них образам библейских пророков. Как это сделать, на что опереться, какова должна быть методика? Все эти вопросы я и пытаюсь разрешить. Конечно, мне очень нужна помощь тех, кто когда-то учил меня, например, Ионы Шнайдера, Зои Копельман, Ури Таира… Если у Вас есть возможность как-то соединить меня с ними, буду Вам благодарен. Может быть, кто-то из тех, кто сейчас работает с вами в Педклубе, посмотрит мои наброски на новый учебный год и поделится своими советами.

С глубочайшим и искренним уважением, ваш N.